Читать книгу "Обжигающая любовь - Нэн Райан"

— Ученый? — переспросила Тэмпл. — Ты смеешься надо мной.

Тариз пришел в возбуждение и, преисполненный гордости, заявил:

— Молодой Шариф получил образование в Ангин. Он выпускник Оксфорда.

— Не может быть!

— Это правда, клянусь Аллахом! — Для пущей убедительности Тариз закивал головой. — Когда он отправлялся учиться в Англию, мы с его отцом опасались, что он не захочет вернуться обратно. Никогда не забуду тот день, когда Шариф покинул нас. Мы долго следили за ним… полными печали взорами, как… как… — Неожиданно Тариз замолчал, оборвав себя на полуслове, потом жестко добавил: — Иногда Тариз слишком много болтает.

— Нет, нет, пожалуйста, продолжайте, — принялась упрашивать его Тэмпл. — Расскажите мне об отце Шарифа. И о его матери. Где они сейчас? Почему я пи разу не видела их? И почему старый шейх послал сына учиться в Англию, если опасался, что молодой человек не вернется обратно?

— Пора домой, — вместо ответа сказал Тариз.

— Хорошо, — покорно согласилась Тэмпл, подъехав, однако, поближе к арабу. — А что с родителями шейха?

— Они умерли.

— Простите, — пробормотала Тэмпл. — Это случилось недавно или…

— Старый шейх отошел в мир иной пять лет назад. — А мама Шарифа?

— Намного раньше. Очень давно. — Тариз пришпорил коня.

— Итак, вы уверены, что Шариф получил образование в Оксфорде? — успела спросить девушка.

— Надо спешить. Хозяин начнет волноваться, — вымолвил Тариз.

Глава 14

Обнаженные нереиды в беспутной непринужденности.

Самые молодые и красивые из всех наложниц многочисленного гарема султана Хусейна резвились в огромном бассейне, выложенном голубыми изразцами. Солнце пробивалось сквозь высокие зарешеченные окна. Великовозрастный сын султана, ленивый грузный тридцатипятилетний Мустафа ибн Хусейн наблюдал за молодыми женщинами с возвышения на краю бассейна. Молодые прекрасные рабыни плескались в бассейне, а Мустафа, лежа на мягком диване, лениво жевал сласти, беря их с огромного подноса, стоявшего рядом на низеньком столике.

Из-за двери строем вышли отлично сложенные чернокожие евнухи, и Мустафа вытер липкие пальцы о свои белые одежды. Высокие юноши принялись раздеваться перед выполнением ритуала омовения, и Мустафа сладострастно облизал губы.

Женщинам не позволялось самим совершать омовения. Им разрешалось резвиться и веселиться в бассейне, но мыть их дозволялось только этим вымуштрованным нубийцам. И пока евнухи с чувством терли молодые гладкие тела, Мустафа тщательно изучал, сравнивал и наконец выбрал из группы девушек не одну, а целых три. Две из них последуют за Мустафой и его покои, где станут возбуждать его и вовлекать в сексуальные игры. А третью отправят в покои престарелого отца Мустафы, которому уже минул восемьдесят один год.

Жадный и эгоистичный Мустафа намеренно выбрал для нездорового отца женщину, с которой сам не стал бы развлекаться. С годами зрение старого султана ухудшилось, и он уже давно не мог отличить красавицу от дурнушки. Лживый сын клялся старику, что присылает в его покои только самых прекрасных женщин, а тот верил и ласкал тех, к кому Мустафа не хотел прикасаться.

Итак, в это утро Мустафа выбрал для себя пару высоких, стройных чернооких красавиц с высокой грудью и пышными бедрами, а отцу отослал грузноватую миловидную коротышку.

Сделав свой выбор, Мустафа попробовал встать с дивана. Будучи человеком ревнивым, он не позволял своим телохранителям глазеть на наложниц. Поэтому Мустафе пришлось сделать не одну попытку, прежде чем ему удалось самостоятельно поднять свое ленивое жирное тело с дивана.

Предвкушая сладостные любовные утехи, Мустафа покинул бассейн и в сопровождении двух дюжих телохранителей направился в свои просторные покои.

Вдоль одной из стен комнаты во всю длину висел тяжелый, вытканный золотом занавес. Занавес можно было отдернуть, и тогда владельцу комнаты открывались все прелести юных наложниц. Он мог выбирать девушку для любви, даже не выходя из спальни, В четырнадцать дет Мустафа впервые проник в покои отца, чтобы подсмотреть за ничего не подозревающими красавицами, тогда же он и дал себе клятву отвоевать эту комнату для себя. Когда ему исполнилось двадцать пять, он воплотил свою мечту в жизнь.

Отцу Мустафа отвел другое помещение, похуже и поменьше, но пригрозил слугам, что они расстанутся с жизнью, если не убедят полуслепого султана, что он по-прежнему живет в чудесной спальне, откуда можно подглядывать за молодыми женщинами.

Итак, полный, дебелый молодой султан направлялся в свои покои, довольный собой и своей судьбой. Его сердце радовалось тому, что отец долго не протянет. После смерти Хусейна Мустафа станет очень влиятельным человеком. Наконец-то он займет то высокое положение, которого заслуживает. Да, жизнь хороша!

Оттоманской империи подчинялись многие земли Ближнего Востока. В будущем он намеревался расширить свои владения, почему бы и нет? Англичане не станут вмешиваться в местные междоусобицы. Так почему бы не вытеснить с плодородных земель ненавистных арабов, оставив им бесплодную Руб-эль-Хали? Мустафа радостно потирал руки, воображая, как он выгонит бедуинов в безводные пустыни и тем самым поставит их на колени, заставит склонить голову перед величием и могуществом турецкого султана. Особенно грела душу мысль о том, что ему покорится проклятый арабский шейх, которого он ненавидел с детства. С каким удовольствием он сокрушил бы презренного шейха Шарифа Азиза Хамида!

Игра его воображения была прервана женскими голосами. Мустафа повернулся и увидел двух рабынь, нарочито одетых так, чтобы вызвать мужское сладострастие. Шальвары из прозрачного газа подчеркивали стройность длинных ног. Короткие разноцветные накидки не столько скрывали, сколько привлекали взор к высоким полным грудям с вызывающе набухшими сосками. Запястья женщин были украшены золотыми браслетами, а тонкие щиколотки — золотыми цепочками с крохотными колокольчиками, которые мелодично позвякивали при каждом шаге наложниц. Мустафа распахнул объятия и простонал:

— Ах, придите, ублажите меня, мои прелестные гранаты.

Прекрасные рабыни тотчас повиновались. Ни одна из девушек не выказала неудовольствия тем, что султан был немыт и от него дурно пахло. Все рабы и рабыни бесчисленной империи султана прекрасно знали о его жестокости. Им не хотелось заниматься любовью с обрюзгшим толстяком, который, наблюдая за омовениями женщин, всегда забывал умыться сам, но они не могли пожаловаться на свою унизительную участь, в противном случае их бы вздернули или забили до смерти.

— Хозяин сделал правильный выбор, — пропела одна из невольниц в нежно-голубых одеждах, беря султана за руку и подводя его к ложу, специально сооруженному для многочасовых и многолюдных утех.

— Это правда, господин, — поддержала товарку девушка в нежно-розовом одеянии. — Мы горды тем, что ваш выбор остановился на нас. Мы желаем подарить вам блаженство.