Читать книгу "Летящая на пламя - Лаура Кинсейл"

Олимпия почувствовала, как затянутая в перчатку рука Шеридана тронула ее подбородок, и приподняла лицо.

— Глупая принцесса, — услышала она его ласковый голос. — Неужели вас никто не научил правилам игры?

Олимпия не знала, что ей ответить на подобный вопрос. Она взглянула на гостя и увидела его глаза с поволокой, мягкую линию чувственного рта, маленький бледный шрам на брови… Он улыбался ей добродушно и чуть насмешливо. У Олимпии замерло, а затем бешено заколотилось сердце.

— Вам необходим хороший наставник, — строго сказал он. — В вас совершенно не ощущается величия. Сам я однажды видел, как держит себя настоящий король. Вы должны вот так вскинуть вверх подбородок… — И он приподнял ее голову. — И смотреть на меня как бы сверху вниз, говоря: «Молодец, старина, честь Англии требует…» и все такое прочее. И затем вы ударяете меня плашмя шпагой по плечу — при этом я в глубине души молю Бога, чтобы вы были не слишком пьяны и не поранили мне горло, — кладете руку на мою орденскую ленту и предлагаете выпить еще по стаканчику ромового пунша, а потом приняться за сливки, взбитые с вином и сахаром, и меренги. Просто, правда? — И Шеридан, чуть склонив голову, взглянул на нее. — Но боюсь, с вас сойдет десять потов, пока вы не добьетесь нужного эффекта.

Олимпия никак не могла справиться со смущением, она не знала, куда он клонит, чего хочет. Шеридан был просто великолепен в морской форме… а Джулия оставила их наедине; она даже не представила их друг другу, а ведь компаньонка вроде бы не знала, что они знакомы. Олимпия испугалась, ей показалось, что произошло что-то ужасное. Может быть, Шеридан пришел для того, чтобы решительно отказать ей в своей помощи? Олимпия боялась этого и одновременно, к своему стыду, надеялась, что он так и сделает.

— Глупости, — вымолвила она, решив до конца быть разумной и последовательной. — Вы сильно преувеличиваете.

Шеридан снова улыбнулся, он был совсем другим сейчас и казался в своей парадной морской форме более пугающим и далеким. Олимпия пыталась собраться с мыслями, справиться со смущением и другими эмоциями, поднимающимися в ее душе всякий раз, когда она бросала взгляд на Шеридана.

— Вы, конечно, хотите знать, зачем я пришел сюда? — спросил гость.

Олимпия с опаской посмотрела на дверь, а затем вновь на Шеридана.

— Случилось что-нибудь непредвиденное? — спросила она, понизив голос.

— Смотря с какой стороны на это взглянуть, я бы так ответил, — спокойно произнес Шеридан. — Присядьте, принцесса.

Он подвел Олимпию к креслу, стоявшему у камина.

Девушка села и с тревогой взглянула на него. Поправив шпагу на боку, Шеридан устроился в кресле напротив нее, положив одну руку на колено и опустив другую. Он не сводил с Олимпии пристальных серых глаз.

— Похоже, что вашими проблемами, помимо нас, решил заняться еще кое-кто там, наверху, — начал он без предисловий. — В правительстве разработали план, который лишит вашего дядю всяких надежд на брак с вами.

Олимпия почувствовала, как мурашки забегали у нее по коже, и ей стало зябко в шерстяном платье с длинными рукавами.

— Я получил секретное послание от лорда Палмерстона, — продолжал Шеридан. — Возможно, вы слышали о нем, он является гордостью военного ведомства и берется решать все самые запутанные дела, которые только существуют на свете, в том числе и политическое урегулирование ситуации в Ориенсе, а также судьбы принцесс, находящихся в изгнании. Он сильно не любит вашего дядю и считает, что вам следует немедленно выйти замуж, чтобы избавиться от его домогательств.

— Выйти замуж… — повторила Олимпия словно эхо, и ее вновь бросило в жар.

— Такая мысль никогда не приходила вам в голову?

— Нет. То есть, конечно, приходила, но я думала, что я… — Олимпия осеклась. — Я полагала, что дедушка найдет мне достойного жениха. А за кого думает выдать меня лорд Палмерстон?

Шеридан улыбнулся и, подняв выразительно брови, промолчал. Олимпия нахмурилась.

— Не понимаю, как он может надеяться, что я немедленно выйду замуж, если у него, конечно, нет на примете какого-нибудь принца. Кроме того, надо принять во внимание надвигающуюся революцию в Ориенсе. Я не могу выходить замуж. Я должна ехать на родину. Думаю, наш план был намного лучше. — Она снова понизила голос. — Вы уже продали бриллиант?

Шеридан опустил глаза и стал разглядывать свои белые перчатки.

— Я еще занимаюсь этим.

— Прекрасно, — сказала она. — Надеюсь, подготовка к путешествию идет полным ходом? Когда, вы считаете, я могу выехать в Линн?

— Несмотря на весь свой революционный пыл, — заметил вдруг Шеридан, — вы слишком подвержены снобизму.

— Снобизму? — растерялась Олимпия. Он взглянул на нее в упор.

— Вы, по всей видимости, считаете, что можете выйти замуж лишь за человека, принадлежащего к одному из королевских домов.

— Да, — сказала Олимпия, — ведь я — принцесса.

Некоторое время Шеридан смотрел ей в глаза, выражавшие полное недоумение, а затем встал и отвернулся. Луч света блеснул на ножнах его шпаги, когда он проходил по комнате. Подойдя к секретеру, он взял с него пресс-папье из горного хрусталя, повертел его в руках и вновь поставил на место.

— В таком случае не будем больше говорить на эту тему. Олимпия сжала руки, глядя перед собой на скамеечку для ног. Все ее мысли в эту минуту были заняты предстоящим побегом, последние две недели она не могла думать ни о чем другом. Ей хотелось задать Шеридану тысячу вопросов, но она очень робела перед ним. Олимпия надеялась, что Шеридан не станет откладывать их отъезд из-за этих нелепых планов на замужество…

Олимпия замерла, внезапно ее осенила догадка. Судорожно вздохнув, она взглянула на Шеридана. Он стоял боком к ней, у секретера. Олимпии был хорошо виден его профиль. Услышав ее невольный вздох, он скосил глаза в сторону принцессы и тут же снова отвел их, делая вид, что рассматривает книги на застекленных полках.

— Не может быть! — воскликнула Олимпия. — Не может быть, чтобы это были вы. Неужели кому-то в голову пришла мысль, что мне следует выйти замуж за вас!

На лице Шеридана появилось подобие улыбки. Он сцепил за спиной руки в белых перчатках.

— Вам вовсе не следует этого делать, если вы находите отвратительной даже саму мысль о подобном союзе.

— О нет! Я совсем другое имела в виду… Я хочу сказать, что это просто невозможно, это абсурд. Видите ли… не в том дело, что я не вышла бы за вас замуж, нет, конечно, я… — И Олимпия закрыла в ужасе рот ладонью, испугавшись того, что мелет такой вздор.

— Я — простолюдин, человек толпы, — спокойно признал Шеридан.

— Нет, вы — герой!

— Ну хорошо. Прошу простить меня, — притворно весело сказал Шеридан, — я просто не подумал, что у вас может возникнуть подобное возражение.

Олимпия отвернулась и стала смотреть на огонь.