Читать книгу "Формула неверности - Лариса Кондрашова"

Что она заладила: уйдет да уйдет! Если и уйдет, то чего она лишится? Содержания? Но тогда Таня уже и сама будет зарабатывать. Мужа как мужчины? Но неужели это так трудно — найти себе мужчину? Хотя бы просто для постели?

Она подумала так и неожиданно для себя — да и для сидевшего напротив нее за столом Лени — засмеялась, а он даже вздрогнул:

— Что с тобой?

— На днях в газете один совет прочла, юмористический, — давилась смехом Таня.

— Расскажи.

Он ей не верил. Он ей никогда не верил, как, наверное, вообще никому. И правильно делал. Откуда вдруг в ней эта смешливость прорезалась? Он, наверное, думал, что она и не расскажет ничего.

Но Леня не учел, что у Тани была теперь уйма времени, чтобы сидеть и читать целыми днями.

— Если у вас бессонница, примите слабительное. Уснуть вы все равно не уснете, зато будет чем заняться!

Ленька вместе с ней неуверенно посмеялся. Тем более что анекдот был с бородой и не такой уж смешной.

А вообще Каретников всегда отличался мнительностью. Всякую шутку, произнесенную женой, что называется, без задней мысли, он мог принять на свой счет, разобидеться. И в ответ наговорить ей гадостей. Общаясь с Леонидом, она все время будто ходила по тонкому льду. И таки частенько проваливалась.

— Ты, наверное, думаешь, чего это на меня смех напал? — Таня доверчиво заглянула ему в глаза.

Не было никакой необходимости в разыгрывании перед Леонидом какой-то там комбинации, но Таня, уловив в его глазах нерешительность, захотела свой прорыв закрепить.

Раньше, когда в редкие минуты она так же замечала его растерянность или неуверенность, Таня жалела Леньку, порой во всем потакала. Ей не хотелось одерживать над ним победу. Достаточно того, что она одержала ее однажды и он женился на ней…

Но прежде супруг ее самоотверженности не понимал и не ценил. Получалось, что она выворачивается перед Леней наизнанку, а он воспринимает все как само собой разумеющееся.

Какая к черту самоотверженность! Уничижение. Кажется, равенство между мужчиной и женщиной в современном обществе провозгласили, а в чем оно конкретно заключается, толком не объяснили.

И чего это она обо всех женщинах? Та же Галина, у которой совсем недавно Таня работала, держит своего мужа в ежовых рукавицах, — значит, далеко не все женщины хотят быть рабынями и знать свое место.

Между тем, пока она занималась своими мысленными выкладками, Ленька, подождав ее объяснения, наконец спросил ее сам:

— Так почему же на тебя вдруг смех напал?

— Понимаешь, эти деньги, — проговорила Таня, нарочно запинаясь, — я такой большой суммы никогда в руках не держала… Странно, они мне будто кружат голову…

Ей показалось, что Ленька облегченно вздохнул. Ведь это же так понятно, женщина получила в руки баксы, да еще в таком количестве, что боится даже к ним прикоснуться.

В этом случае он мог чувствовать себя королем, а не шутом, над которым посмеивается собственная жена.

Сегодня как раз была пятница, и Таня робко — опять контролируя себя — спросила Леонида:

— Ты поедешь завтра со мной?

— Куда?

Он тоже притворялся и хотел, чтобы Татьяна получше прочувствовала, какой подарок он ей сделал. Многие ли мужья на такое способны?

Таня поддерживала его игру, но на этот раз вполне сознательно. Словно готовилась к чему-то, какой-то кампании против него, и это было странно. Пять лет подчиняться почти беспрекословно. И вдруг взбунтоваться. Причем Леонид пока и не догадывался, что это бунт. Наоборот, дела у него шли все лучше, деньги он приносил жене такие, о каких она не мечтала. Теперь, по его мнению, очередь за Татьяной. Она должна быть паинькой и если, как говорится, не мыть ему ноги и не пить эту воду, то все равно относиться с максимальным уважением и любовью.

— Ну как же… Помнишь, в прошлый раз ты обещал…

Вообще-то насчет прошлого раза прежде она бы напоминать не стала, но теперь… она вроде нечаянно обмолвилась.

— Ты сказал, что со мной и Шуркой поедешь по магазинам.

— Раз обещал, значит, поедем, — солидно отозвался тот, вылезая из-за стола. — Спасибо за обед, солнышко!

Таня не любила, когда он называл ее солнышком, потому что слышала, как он обращался так ко всем знакомым женщинам и при ней, и, наверное, без нее. Разве что с другой интонацией в голосе.

Даже когда Леня на нее злился, то говорил примерно так: «Я бы попросил тебя, солнышко, больше никогда так не делать!»

Но не теперь об этом думать, не теперь! И не в деньгах тут дело. Ей нужно еще раз как следует все обдумать.

— Деньги убери в шкаф или в чулок, куда ты заначку прячешь, — хохотнул он, — а то кто-нибудь зайдет, удивится, откуда у тебя такие деньги.

Кто-нибудь к ним зайти не мог, Ленька сам давно всех Таниных приятельниц отвадил. Разве что Маша заходила. И наверное, он хотел бы, чтобы она эту пачку денег увидела. Тане казалось, что он никак не мог простить старшей сестре жены, что она не принимает его всерьез. Таня не удивилась бы, если бы узнала, что Ленечка пытался подкатиться к Маше и она его отшила. Только разве она об этом скажет!

— Леня, — вдруг вспомнила она, — ты же говорил, сегодня вечером мы с тобой на банкет пойдем. У шефа вроде презентация.

— А ну ее! — легкомысленно отмахнулся он. — Скажу, тебе нездоровилось, а я, как любящий муж, не мог уйти из дома. Подумал, надо будет этого козла восхвалять, а я бы охотнее его задушил.

Он посмеялся собственным словам и пошел к выходу. Если бы Тане очень хотелось пойти на этот банкет, ее ждало бы горькое разочарование.

Она проводила мужа до калитки, что обычно делала редко, и это ему понравилось. Он уже решил, что с помощью этих дурацких денег еще больше приручил ее.

«Ничего, погоди, посмотрим, что дальше будет!» — усмехнулась про себя Таня. И это прозвучало как угроза. Уж не ее ли мужу Леониду была она адресована?

А дальше случилось вот что. Не просто лед тронулся — река вышла из берегов. То есть не обычная река — на календаре вовсю цвело лето, — как бы река ее жизни. А все потому, что ответственный за половодье решил, что ничего не предвещает разгула стихии и все произойдет как обычно… Не предпринял мер безопасности.

Уже потом, вспоминая события этого дня, Таня поняла, что Леня уповал на ее благоразумие, которое он наблюдал у своей жены все пять с лишним лет. Ну разойдется она, ну купит пару фирменных шмоток, но потом дрогнет рука.

Леня считал, что знает женщин: они всегда помнят о домашнем очаге и не позволят никому его разорить, что они умеют вовремя останавливаться. Увы, все эти сведения были «почерпнуты им из классической литературы, которую он почитывал в юности. Много ли там встречалось образов женщин, которые оставили семью без гроша, проиграли или пропили все деньги? А у него жена такая правильная и рассудительная…