Читать книгу "Создатель - Гарри Беар"

Создатель стоял у холодного окна общаговской комнатки и с тоской вспоминал былое. Ему было, что вспомнить… Отнюдь не счастливый студент прибыл в провинциальный городок, наскучив столичным житьем, или по другим причинам. Хотя Наркизов был родом из губернского Пронска, он пять или шесть лет прожил в столице, там со второй попытки поступил в престижный вуз и… Карьере умного провинциала как будто ничто уже не мешало. Серьезные знакомства с серьезными людьми, удачная женитьба на сокурснице, дочери московского начальника средней руки, ясная перспектива хорошо устроиться после завершения учебы… Потом все оборвалось. В его жизни случился эпизод, переменивший и его мировоззрение, и его дальнейшие планы… Он вдруг захотел быть Цезарем, воссоздать могучую империю на новой основе; но Гарри жил не в Риме и даже не в средневековой Руси… Ударив рукой по раме, Наркизов отошел от окна и сел в кресла.

К десяти вечера стали стекаться круговцы. За два дня до этого создатель получил "вызов" из Охраны: он долго вертел повестку в руке, но решил не идти. Нельзя сказать, что это сильно напугало его, скорее, озадачило. Однако праздничное настроение было отравлено. Круговцам создатель ничего не сказал об этом, пока… Первым явился Владимир Мачилов, всегда боявшийся опоздать. Он принес бутылку шампанского, с килограмм мандаринов и две банки рыбных консервов. Создатель погрузил бутылку в холодную воду и приказал Моче готовить картошку. Думов пришел вместе с Кораморовым, что несколько насторожило Наркизова: они жили в разных местах городка. Силыч принес две бутылки водки и сигареты, Думов долго выгружал свою спортивную сумку, доставая разные банки и склянки с разносолами. Последним явился Шутягин с гитарой и сказал, что Лассаль просил передать, что прийти не может… Гарри скверно выругался, Силыч немного побледнел.

Круговцы кое-как расселись в тесной конуре создателя. Моча и Шут сели на кровать своего руководителя, Силыч и Думов устроились за столом возле балкона, сам Гарри остался в кресле, стоявшем в темном углу комнаты. Когда все угомонились, он с минуту демонстративно молчал, не начиная вечери. Круговцы молчали тоже, тревога нарастала… Наконец Гарри сделал римский жест и торжественно поприветствовал собратьев, те ожили.

– Мачилов, говори, что случилось с Лассалем?

– Откуда же я, мля, знаю! – Моча был ошарашен подобным началом вечери.

– Ты должен знать! – Гарри начал раздражаться. – Я просил тебя с ним побеседовать… по-доброму.

– Я ж сказал, что он мне сказал, что он не хочет…

– Хорошо! Что ты ему сказал на это?

– А что я мог сказать, – изумился Моча. – Сказал ему, мля, что худо будет.

– А он тебе что? – создатель, увидев бессмысленное пожимание плеч Мочи, решил поменять тему. – Предательство, как таковое, вас, очевидно, не волнует? Поговорим тогда о…

– Какое еще предательство? – ожил Думов, ухватив непокорный ежик волос. – Лассаль всегда срывается с пьянки, если баб не предвидится.

– Проясни им, создатель! – громко сказал Кораморов, узнавший о "вызове” Наркизова несколько минут назад. – Скажи все как есть!

– Помолчи-ка, Силыч! – Гарри принял решение. – Сначала я прочту свой доклад, потом решим… с Лассалем.

Круговцы, еще не понявшие, в чем дело, заерзали на своих местах, Силыч даже закурил. Шутягин, не переносивший табачного дыма, выскочил в коридорчик блока; Думов с Гарри также закурили. Мачилов стал листать календарь нового наступающего года. За все время перекура не было произнесено ни одного путного слова. Атмосфера явно сгущалась. Когда перекур закончился и Шутягин вновь вернулся в комнату 713, Гарри Наркизов приступил к зачтению своего Отчетного доклада.

– Долгие размышления мои над сутью человеческого общества привели меня к мысли, что люди по натуре своей – предатели, или склонны к этому. Христос, желавший спасти людей, предается ими, Магомет прогоняется из родного града, Цезарь только силой оружия добивается любви римских сограждан! (Хотя круговцы не очень поняли такого начала, но насторожились.) Впрочем, господа, предательство наказуемо и еще как! Царь Иван уничтожает половину населения Новгорода, желающего отложиться к Сигизмунду, Цезарь Борджиа по очереди убивает всех своих врагов-предателей, Иуда заканчивает жизнь хуже, чем собака… Такова, друзья, цена вопроса! Ибо великого человека можно предать, но счастье твое будет недолгим, а полученными сребрениками ты подавишься, как пес давится ворованной костью…

Наша деятельность в Городе показала, что и русские люди подвержены этому: трое покинули ас, один, возможно, уже донес. (Все присутствующие оцепенели, Мачилов замер с поднятым стаканом в руке.) Хотя, конечно, Слава Лассаль не совсем русский… Впрочем, вот вам параллели, как и Иуда! Пример Христа в истории показал, что одной любовью нельзя сладить с людьми: необходимо насилие во благо! Цезарь, Наполеон, Сталин – все они знали это отлично… Мы так же спасем нашу Россию, как они спасали свои великие государства, ясно вам?

Силыч встал и от волнения вновь закурил, Думов вцепился руками в край стола и завороженно слушал Гарри. Шутягин мотал головой, как бы отрицая приводимые создателем аргументы. «Сядь, Федька!» – рявкнул создатель. Но Силыч и ухом не повел, остальные зашипели.

– Итак, продолжаю доклад… После злополучного 17 года Россия заново прошла свою двухтысячелетнюю историю. Сначала были первобытность и натуральный обмен (эпоха Лысого гения), затем наступил рабовладельческий строй (Сталин с лагерями), потом – феодальный (Бровеносец с покорными и жаждущими «крепостной зависимости» роскомресповцами), теперь пришел Ренессанс России… Еще долго и трудно мы будем идти к процветанию, но итог один – усиление русского государства, высший взлет русского духа! Вы чуете этот новый дух?

Создатель посмотрел на круговцев: Силыч по-прежнему курил, Мачилов хлопал глазами, пролив воду себе на брюки, Думов от волнения чесал свою глупую голову, лишь в глазах Шута светилось какое-то понимание.

– Главный красолов разгоняет сейчас прежних феодалов и младокрасоловских подлипал, чтоб создать новый класс господ! Но сам-то он не способен и не хочет быть их руководителем… На это способен лишь Я. Именно Я и поведу вас туда – в светлое наше будущее…

"С ума он тронулся что ли?" – пронеслось в головах Силыча и Думова. Вова Мачилов ничего толком не понял, но сильно перетрусил и налил себе еще водки, чтоб успокоиться. Шутягин, в очередной раз, изумившись самомнению Наркизова, вслух произнес, хотя довольно тихо: «И ты один готов вести нас к светлому будущему?»

– Правильно, Евгений, – обрадовался Гарри. – Я поведу вас туда, но лишь избавившись от подлых предателей… Которых мы еще, может быть, до конца и не выявили…

– Хватит нам угрожать, сука! – вдруг взвыл Думов и, не помня себя, кинулся на создателя. Трудно сказать, что задело его в речи Наркизова, но он вдруг счел себя смертно обиженным…

– Стой! – Кораморов успел подставить ногу, и Думов, не добравшись до Наркизова, свалился на стол. – Скажи, Гарри, о "вызове” в ОХРу…

– О вызов-е-е… – Мачилов уронил стакан и схватился за сердце.