Читать книгу "Пожалуйста, позаботься о маме - Кун-Суук Шин"

— Я стану важным человеком, — пообещал ей Хун Чол.

— И кем ты хочешь стать?

— Прокурором!

У мамы засверкали глаза.

— Если ты хочешь стать прокурором, надо усердно учиться. Гораздо усерднее, чем ты думаешь. Я знаю человека, который мечтал стать прокурором и день и ночь учился, но так никогда не смог исполнить свою мечту и потому сошел с ума.

— Я сделаю это, если ты вернешься домой…

Мама посмотрела в его встревоженные глаза. Она улыбалась.

— Да. Ты можешь это сделать. Ты сказал слово «мама», когда тебе еще не стукнуло и полгода. И хотя никто не учил тебя читать, ты научился читать сразу, как только пошел в школу, и стал лучшим учеником в классе. — Она вздохнула. — И зачем я только ушла из дома, где остался ты, почему я не подумала об этом?

Мама смотрела на его ноги в пятнах крови, а затем вдруг присела на корточки, чтобы он взобрался ей на спину. Он непонимающе смотрел на нее. Мама нетерпеливо обернулась к нему.

— Залезай, — приказала она. — Пойдем домой.

Вот так мама вернулась домой. Она выгнала чужую женщину из кухни и начала готовить еду. А когда отец вместе со своей женщиной переехали в городок, мама дала понять, что вышла на тропу войны, ворвавшись к ним в дом, схватила кастрюлю с рисом, висящую над очагом, и зашвырнула ее в ручей. Когда отец и его женщина, не в силах выносить мамины преследования, вместе уехали из городка, мама позвала Хун Чола и села рядом с ним.

— Как ты сегодня позанимался? — спросила она.

Когда он показал ей тест, за который получил высший балл, мамины мрачные глаза озарились радостью. Она взглянула на листок, где учитель обвел красными кружками все правильные ответы, и крепко обняла его.

— О, мой мальчик!

Мама баловала его, пока отца не было дома. Она разрешала ему кататься на отцовском велосипеде, отдала ему отцовский матрас и одеяло. Насыпала для него рис в большую миску, из которой ел только отец. Первому наливала ему суп. Когда брат и сестры накидывались на еду, она отчитывала их:

— Ваш брат даже ложку не успел взять!

Когда появлялся торговец фруктами, неся резиновое ведерко, наполненное виноградом, она меняла полмиски кунжутных семян, сушившихся во дворе, на несколько кистей винограда, говоря другим детям:

— Это для вашего брата.

И каждый раз мама напоминала ему:

— Ты должен стать прокурором.

Он думал, что должен стать прокурором, чтобы удержать маму дома.

* * *

В ту осень мама сама, без помощи отца, собрала рис, очистила и высушила его. На рассвете она отправлялась в поле и, согнувшись, срезала стебли риса серпом, вышелушивала зерна и раскладывала на земле, чтобы высушить на солнце. Она приходила домой уже затемно. Когда Хун Чол пытался помочь ей, мама говорила, что он должен заниматься, и усаживала его за письменный стол. По воскресеньям, когда выдавались теплые деньки, мама брала с собой его брата и сестер на поле между холмами копать батат, но ему не разрешала вставать из-за стола. Они возвращались в сумерках, толкая тачку, доверху наполненную желтовато-коричневыми клубнями батата. Его брат, которому тоже хотелось остаться дома и позаниматься, но которого мама всегда брала с собой, устало склонялся над колодцем, вычищая грязь из-под ногтей.

— Мама, неужели Хун Чол для тебя важнее всех на свете?

— Да! Важнее всех на свете! — Мама слегка хлопала брата по затылку, даже не задумываясь над его вопросом.

— Значит, мы тебе не нужны? — Щеки брата раскраснелись на свежем воздухе.

— Нет! Мне не нужен ты.

— Тогда мы пойдем жить к отцу!

— Что? — Мама уже собиралась снова шлепнуть брата по затылку, но остановилась. — Ты тоже важен для меня. Вы все важны! Идите сюда, мои важные дети! — Все начинали смеяться. И, сидя в освещенной комнате за своим столом, слушая разговоры своей семьи у колодца, Хун Чол тоже улыбался.

Он не мог вспомнить, с какого момента мама перестала запирать на ночь калитку. Вскоре после этого она стала, накладывая по утрам рис в миски детей, понемногу класть и в миску отца и, укутав ее в одеяло, оставляла в самом теплом месте комнаты. Когда отец ушел, Хун Чол принялся учиться еще прилежнее. Мама по-прежнему не разрешала ему помогать ей в поле. Если другие дети забывали убрать со двора разложенный на просушку перец, когда начинался дождь, мама принималась ругать их, но тут же понижала голос, вспомнив, что старший сын занимается. В те дни мамино лицо носило отпечаток ужасной усталости и беспокойства, но, когда Хун Чол принимался читать вслух, чтобы лучше запомнить материал, кожа вокруг ее глаз словно подтягивалась и становилась свежее, словно она наложила на лицо пудру. Мама осторожно открывала и закрывала дверь в его комнату. Она молча вносила тарелку с вареным сладким картофелем или хурмой, а затем тихо закрывала дверь. Однажды зимней ночью, когда снег почти полностью запорошил веранду, в ворота вошел отец, откашлялся, снял ботинки и постучал ими по стене, чтобы сбить налипший снег, а затем распахнул дверь в дом. Слегка приоткрыв глаза, Хун Чол наблюдал, как отец погладил по голове детей, пристально вглядываясь в их лица. Он видел, как мама поставила на стол миску с рисом, которую всегда держала наготове в теплом месте, видел, как она выкладывает на тарелку водоросли, жаренные на перилловом масле, и молча приносит миску с водой, в которой варился рис. Казалось, будто отец ушел утром и вернулся поздно вечером, а не пропадал целое лето и только теперь с виноватым видом появился на пороге дома в ледяную зимнюю стужу.

Когда Хун Чол окончил колледж, прошел испытание и был принят в компанию, в которой работал и по сей день, мама не выказала большой радости. Она даже не улыбалась в ответ, когда соседи поздравляли ее с назначением Хун Чола в крупную компанию. Когда он приехал домой с традиционным подарком — комплектом нижнего белья, купленным на первую зарплату, она едва взглянула на обновку и холодно спросила:

— А как насчет того, кем ты собирался стать?

А Хун Чол просто ответил, что поработает в компании два года, поднакопит денег и снова начнет учиться.

Теперь он задумывается над этим. В юности мама заставляла его укреплять свою решимость быть мужчиной, быть человеком.

Это произошло, когда мама привезла к нему в город сестру, которая только что окончила среднюю школу. Она постоянно повторяла, что очень перед ним виновата. Когда она привезла из деревни сестру, ему было всего двадцать четыре. Он еще не накопил денег и не успел сдать экзамен на адвоката. Мама потупила взгляд.

— Она девочка, и ей еще надо учиться. Возможно, тебе удастся пристроить ее в здешнюю школу. Я не могу допустить, чтобы она жила, как я.

Прежде чем мама отправилась обратно, она предложила поесть риса с супом. Мама вылавливала мясо из супа и перекладывала в его миску. Он сказал, что не съест столько, и просил ее поесть хоть немного, но мама продолжала перекладывать мясо в его миску. И хотя именно она предложила перекусить, сама даже не притронулась к еде.