Читать книгу "Джихад: террористами не рождаются - Мартин Шойбле"

«О Акса, ты не одна, наши сердца защищают тебя», — поет мужчина. Хор повторяет за солистом припев, как и все остальное. Пение сопровождают только восточные барабаны — дарбуки. На палестинском диалекте эти небольшие инструменты называются табле. Речь в песне идет о мечети Аль-Акса в Иерусалиме и ее огромном значении для мусульман. Воспевается их воля защитить мечеть от врагов. «Мы встречаем смерть с улыбкой» — так описывается готовность пожертвовать собой. Цитируется Коран, упоминаются события времен Мухаммада. Основной тон — это уверенность в победе: «Мы не приемлем капитуляцию. Свет твоего утра близок».

Все больше знакомых Саида выходили на улицы, чтобы сражаться с израильскими военными. Они бросали в военную технику камни и скрывались в узких переулках, куда невозможно въехать. Протест Саида, однако, ограничивался только прослушиванием песен и бойкотированием товаров израильского производства. Об этом вспоминает его мать. Они вместе ходили за покупками, и Саид оплачивал продукты. Мать захотела мороженого, и он передал ей одно. «А почему себе не взял?» — спросила она. «Я бойкотирую израильские товары», — ответил он.

4

Быть взрослым
Даниель в поисках пути
Саид теряет друзей

Даниель //

Пасхальные каникулы 2003 года изменили жизнь Даниеля. Все свободное время он проводил у Нидаля, который стал его лучшим другом. Нидаль действительно, как и планировал, съездил в США поработать у родственников. По возвращении он с восторгом рассказывал о поездке. Ребята из баскетбольного клуба называли Нидаля «болтуном», но Даниель внимательно слушал его рассказы. Старший товарищ по-прежнему импонировал ему. Нидаль рассказывал, что жил в гетто. Что видел, как его сосед из-за ста долларов стрелял в водителя такси. Что конфликты там решаются при помощи оружия. И Нидаль, конечно же, всегда при этом присутствовал и видел все своими глазами.

Помимо прочего, Нидаль рассказал и о происшествии в американском аэропорту. Якобы у него возникли проблемы с визой, и он устроил скандал, не забыв упомянуть и теракты 11 сентября 2011 года, так что его арестовали. В тюрьме он познакомился с латиноамериканцем из Пуэрто-Рико, и тот рассказал ему о настоящей жизни, объяснил ему, что в этой жизни real, а что — лишь fake[13]. Большинство людей и вся общественная система — fake, и только гетто — real. Об этой-то настоящей жизни Нидаль и рассказывал с утра до вечера после возвращения в Саар.

Нидаль говорил на своем, особом языке — смеси немецкого и английского. Обращаясь к окружающим, он начинал или заканчивал предложение словом «старик». «Это что еще за shit[14], старик?» Он ругался по-английски «damn!» («проклятье!»), потом снова переходил на немецкий. При этом делал вид, что больше не может выговаривать звук «р» — разучился в США. «Р» он превратил в «уэ», из «направо» получалось «напуэаво», из «Держи мяч!» — «Деуэжи мяч!»

«Он сделал из себя посмешище», — вспоминает один из игроков. Но Даниеля это не смущало. Ему казалось, что в маленький саарский городок спустилась с экрана звезда из фильма о гетто. Нидаль разговаривал как актеры в фильмах, как рэперы в песнях. Он одевался как они, двигался как они, и, кроме того, он пожил настоящей жизнью гетто. По крайней мере, так он говорил. И потому он был настоящим, пусть даже только для Даниеля.

Всё — fake, нет ничего real //

Нидаль и Даниель все больше отдалялись от других. Их дружба крепла, но Даниель постепенно терял остальных друзей. Те не знали, как себя с ним вести, ведь он всё больше походил на Нидаля. Изменился даже его внешний вид. Теперь он носил дорогие брендовые вещи наизнанку. Внешняя сторона футболки теперь была внутри, логотипа больше не было видно. Девизом стало «Нет — коммерции!» Похоже, Даниелю и Нидалю нравилось, что в дорогих, но надетых наизнанку вещах они еще больше бросались в глаза. Чтобы быть real, они пошли еще дальше. Теперь они слушали только Dead Prez: лишь эта группа играла хип-хоп, который для них был real. «Правы только они, все остальное — shit», — заявил Нидаль ребятам из баскетбольной команды.

Группа Dead Prez состоит из рэперов stic.man и М-1, которых в обычной жизни зовут Клейтон Гейвин и Мутулу Олугбала. Название Dead Prez образовано от словосочетания dead presidents[15] — так на сленге называют долларовые купюры, поскольку на многих из них изображены покойные президенты. Dead Prez — очень политизированная группа: в их песнях речь часто идет о дискриминации чернокожих. Эта тема по-прежнему очень интересовала Даниеля. Нидаль решил, что только группа Dead Prez противостоит коммерции, мейнстриму, что только они — real. И ему было неважно, сколько эти рэперы именно благодаря своей позиции зарабатывали на концертах и на продаже альбомов. На пасхальные каникулы родители Нидаля уехали в отпуск, и Даниель переехал к нему. Две недели они прожили вместе. Часто у них бывал еще один приятель, Махмуд. Он участвовал во всех затеях друзей, но особо не выделялся. «Махмуд был довеском Нидаля, потому что у него была машина», — считали баскетболисты. Они знали Махмуда и его автомобиль «Форд Фиеста» по клубу. В те каникулы все дни Нидаля, Махмуда и Даниеля протекали по одному и тому же сценарию: с утра до ночи они пили шнапс, курили марихуану и разговаривали, находясь под сильным воздействием того и другого. Важной темой стал для них ввод американских войск в Ирак. В марте 2003 года американские солдаты вошли в страну, чтобы свергнуть диктатора Саддама Хусейна. Нидаль критиковал эту войну. Его арабские корни играли немаловажную роль в его критическом отношении к действиям США. Может, это война американцев против всего арабского мира? Чего они вмешиваются? Кто сможет их остановить? Парни быстро пришли к согласию: единственным злодеем в этой игре были Соединенные Штаты. О злодеяниях иракского диктатора речь, скорее всего, не заходила. Они интересовались числом жертв действий американских военных. Сколько погибло гражданских лиц? Сколько среди них было детей? События иракской войны радикализировали воззрения Даниеля, чему немало способствовали и речи Нидаля.

От критики США они перешли к критике всего западного мира, «системы». В этой системе всех интересует только зарабатывание денег, никому нет дела до сути. Все люди там — fake, всего лишь «шестеренки общественного механизма». В последний раз так глубоко Даниель задумывался, наверное, когда ему было лет тринадцать. Тогда он все в мире подвергал сомнению, а его отец думал, что ему помогут труды Шопенгауэра. В лице Нидаля Даниель нашел собеседника, который все объяснял гораздо проще, для которого существовало только хорошее или плохое, который занимал однозначную позицию. Нидаль излучал авторитет, Даниель доверял ему и готов был следовать за ним — все равно куда. Их дружба казалась нерушимой. «После этих роковых пасхальных каникул все люди стали казаться Даниелю fake», — вспоминает один из его бывших друзей; он тоже стал для Даниеля частью «ненастоящего» мира. После тех каникул Даниеля будто подменили, и он больше не искал контакта с другом. Друг наговорил ему на автоответчик сообщение и даже написал письмо. Он писал, что очень жалеет, что они больше не дружат. И что он всегда готов возобновить отношения, если Даниель этого захочет. Но Даниель не отреагировал ни на звонок, ни на письмо. Дружба закончилась.