Читать книгу "Дети нашей улицы - Нагиб Махфуз"

— Ты не слышал, что я сказал?

— Да, но мать, отец, братья. Отец — человек…

— Ты не слышал, что я сказал? — повторил он раздраженно.

Хумам замолк. Показывая, что разговор окончен, дед заключил:

— Сходи к ним попрощаться и возвращайся!

Хумам встал, поцеловал деду руку и вышел. Дядюшка Карим ждал его, и Хумам молча последовал за ним. Когда они прошли мужскую половину дома и вышли в сад, Хумам заметил девушку. Она поспешила скрыться, но он разглядел ее плечи, шею и тонкий стан. В ушах зазвенели слова деда: «жить здесь и обзавестись семьей». С такой девушкой, как эта! Подобной жизнью жил отец. Как же жестоко обошлась с ним судьба! С каким чувством он теперь таскается с тележкой?! Это счастливый шанс! Как во сне! Об этом отец грезил двадцать лет. Но как тяжело на душе!

18

Вернувшись в хижину, Хумам обнаружил, что дома с нетерпением ждали его возвращения. Все с любопытством окружили его, и, сбивчиво дыша, Адхам спросил:

— Ну что, сынок?

Хумам заметил, что у Кадри подбит глаз, и склонился над братом, чтобы разглядеть поближе его лицо. Адхам с сожалением сообщил:

— Он не на шутку сцепился с этим типом, — и указал в сторону жилища Идриса, погруженное в безмолвную тьму.

— Это беспочвенные, мерзкие домыслы Большого Дома, — гневно отозвался Кадри.

Обернувшись в сторону хижины Идриса, Хумам обеспокоенно спросил:

— Что там происходит?

— Родители ищут сбежавшую Хинд, — грустно ответил Адхам.

— Кто в этом виноват, если не наш ужасный дед?!

— Тише! — взмолилась Умайма.

Но Кадри зашелся гневом:

— Чего ты боишься? У тебя нет ничего, кроме мечты о возвращении, которая никогда не сбудется… Поверь мне, ты не выберешься из этой лачуги до самой смерти.

— Хватит ныть! — вспылил Адхам. — Ты с ума сошел, клянусь Создателем! Может, ты решил последовать за сбежавшей девчонкой?

— Именно!

— Замолчи! Надоели твои глупости!

— С этого дня нам жизни не будет рядом с Идрисом, — горестно проговорила Умайма.

Адхам повернулся к Хумаму.

— Ну что?

Хумам ответил голосом, в котором не было и намека на радость:

— Дед пригласил меня жить в Большом Доме.

Адхам уставился на него, ожидая продолжения, но сын не промолвил больше ни слова, тогда, отчаявшись, он спросил:

— А мы? Что он сказал про нас?

Хумам печально покачал головой и прошептал:

— Ничего.

Смех Кадри обжег его, как жало скорпиона.

— Чего же ты явился? — спросил он Хумама с издевкой.

Да, зачем я пришел? Просто такие, как я, не созданы упиваться собственным счастьем в одиночку.

— Я столько раз говорил ему о вас, — печально произнес он.

— Вот спасибо! Почему же он тогда выбрал тебя?! — злился Кадри.

— Ты знаешь: я здесь ни при чем.

— Ты, Хумам, несомненно, лучший из нас, — вздохнул Адхам.

Кадри с обидой вскричал:

— А ты, отец, который и плохого слова о нем не сказал, ты оказался недостоин!

— Тебе не понять… — ответил Адхам.

— Этот человек большее чудовище, чем Идрис.

— Ты разбиваешь мне сердце. Не теряй надежды, — запричитала Умайма.

— Надежда осталась только на эту пустыню, — ответил Кадри с вызовом. — Поймите вы наконец и успокойтесь! Забудьте об этом проклятом доме! Я не боюсь этой пустыни. Даже Идриса не боюсь. Могу дать ему такой сдачи! Плюньте вы на этот дом и живите спокойно!

Адхам подумал: «Как ты можешь так поступать? Почему, отец, ты пробудил в нас любовь к себе, а потом не смог простить? Что может смягчить твое сердце, если до сих пор ничего его не тронуло? Что толку надеяться, если все перенесенные страдания не оправдали нас в глазах того, кого мы любим?» Не своим голосом он сказал вслух:

— Так что же, Хумам?

Хумам смутился.

— Он сказал мне, чтобы я простился и возвращался.

Темнота не скрыла неудачную попытку Умаймы сдержать рыдания.

— Что же тебя задерживает? — с презрением спросил Кадри.

— Иди, Хумам, с нашим благословением! — решительно сказал Адхам.

Кадри притворился серьезным:

— Иди, герой, не думай ни о ком!

— Не смейся над братом! — закричал на него Адхам.

Кадри усмехнулся:

— А он оказался не лучше нас!

— Если я и останусь, то не ради тебя! — ответил резко Хумам.

— Иди, не сомневайся! — твердо повторил Адхам.

Умайма проговорила сквозь слезы:

— Да… Ступай с миром!

— Нет, мама… Я не пойду.

— Ты с ума сошел? — удивился Адхам.

— Нет, отец. Тут нужно подумать и посоветоваться.

— Не нужно тебе думать. Не возьму я такой грех на душу.

Указывая на хижину Идриса, Хумам решительно сказал:

— Мне кажется, что-то случится.

— Мы в отличие от тебя способны защитить себя от зла, — съязвил Кадри.

— Самое мудрое — не отвечать на твои слова, — гордо ответил Хумам.

Адхам снова попросил его:

— Иди, Хумам!

Хумам направился к хижине.

— Я остаюсь с вами, — проговорил он.

19

От солнца оставалась лишь узкая полоска, редкие прохожие уже исчезли. Кадри и Хумам со стадом были в пустыне одни. За целый день братья не обменялись и словом, лишь по необходимости заводя разговор. Большую часть времени Кадри отсутствовал. Хумам, сидевший в одиночестве в тени скалы, догадывался, что тот пытается отыскать следы Хинд. Неожиданно Кадри спросил Хумама с вызовом:

— Скажи, какое решение ты принял, пойдешь к деду?

— Это мое личное дело, — проворчал Хумам.

Кровь Кадри вскипела от гнева, который проступил на его мрачном, как аль-Мукаттам в сумерках, лице.

— Чего тебе оставаться?.. Когда ты уже уйдешь?.. Когда наберешься смелости, чтобы объявить всем о своем решении?

— Я остался, чтобы разделить со всеми страдания, виновник которых — ты.

— Ты говоришь так, чтобы скрыть свою зависть, — хищно улыбнулся Кадри.

— Ты вызываешь жалость, а не зависть, — удивленно покачал головой Хумам.

Дрожа от злости, Кадри приблизился к нему и, задыхаясь, произнес: