Читать книгу "На бензоколонке только девушки - Фэнни Флэгг"

Сьюки открыла дверь:

– Привет, Марвэлин.

– А, вот и ты. Я уже собралась уходить. Еду на йогу и подумала, а вдруг ты дома. – Тут Марвэлин взглянула на нее пристально и спросила: – Сьюки, а ты колонотерапию делаешь?

– Что?

– Колонотерапию.

– Нет… и не знаю, что это.

– Это как мощная клизма.

Сьюки скривилась:

– О господи…

– Зря ты так! – отозвалась Марвэлин. – У меня уже было шесть, и я себя чувствую отменно. Эдна Иорба Зорбра говорит: чтобы продвинуться в эмоциональном исцелении, совершенно необходима чистота толстой кишки. В том числе и так мы учимся освобождаться от старой негативности, за которую цепляемся.

– Вон что.

– В общем, я хожу к этой чудесной девчонке в Мобиле. – Марвэлин открыла сумочку. – Сейчас дам ее визитку. Я всем говорю, что знаю ее. Когда будешь звонить, скажи обязательно, что от меня. Она всем моим друзьям делает скидку в десять процентов, а за серию из десяти процедур – пятьдесят. А тебе надо десять. Слушай, можем вместе как-нибудь съездить?.. А потом пообедаем. Позвони.

– Хорошо, Марвэлин. Непременно. – Взяв карточку, Сьюки проводила подругу, однако представить, что может быть менее сообразным, чем колонотерапия и последующий обед с Марвэлин, так и не сумела. Лучше уж на ночь по традиции две столовые ложки метамуцила без сахара и со вкусом апельсина.

Марвэлин всегда была в некотором роде духовным искателем – и искала она по сей день. Десять лет назад она уговорила Сьюки ходить в женскую группу изучения Библии, и Сьюки пережила недолгую стадию «заново рожденной». Ходила счастливая, а Ленор была в ужасе.

– О небо, Сьюки… верь себе в Бога, но совершенно незачем рассказывать об этом всем в городе! Семью позоришь. Того и гляди начнешь укрощать змей и говорить языками!

В конце концов Сьюки сказала Марвэлин и остальной группе, что больше не появится. В церковь она по-прежнему наведывалась и во что-то верила, хотя сама толком не понимала во что.

А уж теперь-то она вообще ничего не понимала. Жизнь человека, полагала она, где-то спланирована, есть кто-то главный, и он за всем следит. Но чем больше обо всем этом Сьюки думала, тем больше осознавала, насколько все в ее жизни случайно. А в ее особом случае – прямо-таки пугающе шатко!

Младенцем ее, будто какую-нибудь кошку или собаку из приюта, выставили напоказ, чтоб отдать в хорошие руки, а отвечавшие за нее люди всучили ее какой-то сумасшедшей. Они, что ли, не проверяют человека, прежде чем взять да и вручить ему младенца? Знай они о брате и сестре Ленор, точно подыскали бы кого-то другого. Сьюки всерьез вознамерилась позвонить тем людям в Техас и сказать, что надо быть повнимательней.

Но сильнее прочего ее удручало осознание, что всей ее жизнью, каждым движением Ленор управляла, приговаривая: «О, Сьюки, Симмонзы так не делают» да «Симмонзы эдак не делают». Она понятия не имела, как делают или не делают Юрдабралински.

Каждому человеку, понимала Сьюки, положена мать – даже бедным детенышам обезьяны выдают тикающие часы, обернутые полотенцем, взамен. Но теперь, оглядываясь на свою жизнь с Ленор, Сьюки раздумывала, не лучше бы ей было с часами.

Не будешь прежним

Пуласки, Висконсин

Август 1938 года

Странное дело: всего одно событие может изменить судьбу целой семьи. Для семьи Юрдабралински из Пуласки, Висконсин, это событие произошло 9 августа 1938 года.

В 1930-е процветали поклонение героям и влюбленность в актеров кино. Фотокарточки блистательных кинозвезд украшали стены спален большинства девчонок-подростков, но из-за высокого стройного летчика по имени Чарлз Линдберг, перелетевшего через Атлантику, началась новая истерия. Повсюду появились его изображения. Он был на экранах и рекламных щитах, и каждый мальчишка хотел вырасти и водить самолет, как Линди. Вся Америка влюбилась в юного красавца Линдберга, а через год все влюбились в его женскую копию – Амелию Эрхарт, такую отважную и ослепительную, с золотистыми взъерошенными волосами и в мужских брюках. Девочки восторгались ее фотографиями и добавляли их к своим коллекциям фото любимых кинозвезд.

Рассчитывая подзаработать на зачине Линдберга и Эрхарт и воспользоваться новой шумихой вокруг полетов, что охватила страну, «Филлипс Петролеум» выступила с рекламной кампанией, на которую все наверняка обратили бы внимание. Это было смело: они наняли «небесных писателей», чтобы те летали над фирменными бензоколонками и рисовали в воздухе над ними «Филлипс-66». Многие из тех «писателей» были старыми пилотами Первой мировой или «трюкачами» – так называли людей, болтавшихся по стране и выполнявших воздушные трюки, тем зарабатывая по выходным на жизнь. Но пилот, приданный автозаправочной станции «Филлипс-66 Винка» в Пуласки, Висконсин, собирал куда больше, чем просто какие-то заработки.

Дядя Билли Бевинза был летчиком Первой мировой войны. Вернувшись с фронта, он открыл свою летную школу и научил Билли летать, когда тому было пятнадцать лет. С тех пор Билли и летал. Неплохой способ зарабатывать на жизнь, а для Билли – еще и знакомиться с девушками. Он умел все: и трюки, и опыление посевов; он даже водил «Уэйко» Дэйвиса для «Воздушного цирка “Крошки Рут”»[17]. То был прежде невиданный в стране рекламный авианалет. Билли гонял над ярмарками штатов, ипподромами и людными пляжами на красно-белом самолете и рассыпал сотни крохотных парашютов из рисовой бумаги, каждый с батончиком «Крошка Рут», на толпы внизу.

Отличная была работа, и все же однажды, сильно перепив, Билли вызвался пролететь между зданиями в центре Питтсбурга и вызвал на улицах ажиотаж. Несколько человек чуть не выпали из окон своих контор – так старались поймать летящие мимо конфетки. Транспорт парализовало на два часа: люди выбирались из машин прямо посреди улицы – подбирали батончики «Крошка Рут». На следующий день Билли уволили. И потому теперь он и подрабатывал «трюкачом» и «небесным писателем».

Жители Пуласки ждали появления своего «писателя» не одну неделю. Готовясь к этому событию, папуля и его друзья фермеры даже пригнали тракторы и расчистили обширное поле на задах дома Юрдабралински, а Винк с приятелями убрали с поля все камни и обустроили самолету длинную и ровную взлетно-посадочную полосу. Когда прошел слух, что летчик прибудет в субботу утром, все горожане вышли во дворы или застыли в ожидании на пустыре позади автозаправки. И вот услышали далекий гул мотора. Первой самолет увидела Фрици и крикнула, чтоб все смотрели вверх. Вскоре в небе возникла громадная белая латинская «Р». Толпа благоговейно глядела, как возникает слово «Phillips», в затем число «66». И, розочкой на торте, пилот направил самолет книзу, а затем снова вверх и изобразил стрелу, указывавшую прямо на бензоколонку. После чего описал в небе широкий круг, вернулся и посадил самолет – под бешеные аплодисменты толпы.