Читать книгу "А если это был Он? - Жеральд Мессадье"

И все, к своему глубокому изумлению, увидели, как президент Пакистана, грозный Омар Абд эль-Фаттах, опустился на колени и облобызал руку этого человека.

На следующий день двенадцать мавлан обсуждали в присутствии Эманаллы проблемы, удручающие мусульманские страны. Потом один из них спросил:

— Учитель, наши братья из Ирака и Афганистана склонились перед небесным посланием, которое ты им принес. Но все же они спрашивают, как им избавиться от чужаков, которые вооруженной силой захватили их страны и пытаются навязать им свои законы.

Он понял, о чем тот говорит.

— Эти чужестранцы богаты и могущественны, — ответил Эманалла. — Глупо нападать на льва, если не можешь его убить. Так что пусть наши братья переймут от них лишь то, что может быть им полезно. В том же, что противоречит слову пророка и не подходит им, пусть притворяются глухими. И пусть прибегают к насилию лишь в ответ на насилие. Если незваному гостю, вторгшемуся в ваш дом, не дают ни еды, ни питья, если ему отказывают в ночлеге и не слышат его, он падет духом. Так и эти чужестранцы падут духом, если их перестанут слышать. Это не потребует человеческих жертв, всего лишь немного терпения.

Мавланы засмеялись.

— Во имя Аллаха! — воскликнул один из них. — Твоя мудрость воистину несравненна!

Он тоже улыбнулся. Блеснули белоснежные зубы. Один мулла бросился к нему и поцеловал руку.

Вопрос был злободневен. Ведь именно сейчас некоторые западные державы чрезмерно давили на непокорные арабские страны, а осмелившиеся на сотрудничество с чужаками становились жертвами ненависти униженных. Но вскоре властные чужестранцы уже не могли найти никого, кто хотел бы их понимать. Нападения и теракты прекратились, однако ситуация стала невыносимой. Ни переводчиков, ни шоферов, ни каких-либо объяснений, ни одного ответа ни на один вопрос. Никакое профессиональное объединение, будь то каменщики или водители, не подчинялось их приказам. Невозможно было запустить в работу что бы то ни было. А когда иностранцы говорили, казалось, что их не слышат.

Эта глухота распространилась и на правительства. В ответ на настойчивые вопросы иностранных прокон-судов главы мусульманских государств в конце концов заявили:

— Вы ничего от нас не получите. Уходите! Ваше военное превосходство ничем вам не поможет.

Аналитики всего мира не преминули заметить связь между наставлениями наби Эманаллы и этим полным отказом от каких-либо сношений.

— Может, вы предпочитаете теракты? — спросили некоторые насмешливые наблюдатели.

Мир оказался оружием гораздо более грозным, чем терроризм. А наби Эманалла — бесконечно более опасным, чем в свое время Усама бен Ладен. Ничто в истории современной геополитики не подготовило Запад к такому беспощадному вызову, как презрение. Скрытая сила, таившаяся в сердцах миллиарда двухсот миллионов мусульман, внезапно сплавилась в едином горниле, превратившись в гигантский факел, который ослеплял. Противоречия между суннитами и шиитами, разделявшие эту массу на протяжении стольких десятилетий, исчезли. Былое манипулирование ими стало невозможным.

И все это из-за человека, взявшегося невесть откуда.

13

Орвил Уайтмен, американский госсекретарь по иностранным делам, утопавший в кожаном диване Овального кабинета, выглядел подавленным: он недосыпал уже несколько дней. Рядом с ним расположился его заместитель Эбби Болтуайз. Оба озадаченно переглядывались с советником президента по иностранным делам Саем Берманом. Арчи Баррингтон, посол Соединенных Штатов в Исламабаде, тоже приглашенный на совещание, уже в третий раз за пять минут скрещивал, а потом распрямлял ноги. Директор ЦРУ Нед В. Форт оглядывал присутствующих из-под полуопущенных век. Уайтмен прикидывался, будто не замечает пронырливого взгляда Бермана; советник знал, что госсекретарь считает его незадачливым кретином, совершенно не разбирающимся во внешнем мире. Подумать только, советник президента по иностранным делам получил свой первый паспорт только восемь месяцев назад, и что еще хуже — чтобы провести отпуск в Мексике!

Министр обороны, генерал Уильям Уильямсон, казалось, не замечал никого из этого административного сброда: для него Государственный департамент иностранных дел был клубом пустомель, чем-то вроде сборища коммивояжеров, продающих холодильники эскимосам. Настоящие мировые дела вершатся при помощи ракет, истребителей, авианосцев, наступательного оружия и военных средств, все прочее — пустое сотрясание воздуха.

Президент Соединенных Штатов Джон Ф. Уэсли отставил кофейную чашку и встал. Он всегда испытывал потребность стоять, чтобы говорить. Наверняка между его высказываниями и ногами существовала какая-то прямая связь, согласно теории, выдвинутой некоторыми невропатологами.

В свои пятьдесят, благодаря атлетическому сложению бывшего хоккеиста, поддерживающего форму каждые выходные двумя-тремя часами софтбола, он заполнял собой все психологическое пространство в кругу присутствующих. Вся его личность излучала оптимизм и решимость. Светло-русая прядь, умело приклеенная ко лбу (мазком лака, каждый это знал), придавала ему вдобавок юношеский задор.

— Господа, — объявил он, — я созвал вас потому, что, как мне кажется, мы теряем позиции на Востоке. Весь регион, от Египта до Индонезии, все сильнее и сильнее сопротивляется любой форме сотрудничества с нами во всех областях. Сегодня утром Индонезия свернула программу взаимопомощи в борьбе с терроризмом под тем предлогом, что его, дескать, уже не существует. Вчера Египет отказался подписать соглашение с мировым банком о новом займе, потому что одна из его статей показалась ему неприемлемой. Еще раньше Саудовская Аравия отложила на неопределенный срок закупку истребителей F-16 и двух морских катеров. Судан только что закрыл свою территорию для американских банков. Турция требует пересмотреть наши военные договоренности. И это всего лишь примеры.

Он умолк и обвел присутствующих взглядом.

— Так продолжаться не может, — заключил он энергично. — Мы убеждены, что исламские страны оказывают сегодня наибольшее сопротивление политике Соединенных Штатов. Однако это все откровеннее ставит под угрозу наши стратегические и экономические интересы в этом регионе. Что происходит и что мы можем сделать? Я хочу, чтобы мы разработали план действий. Орвил, что скажете?

— Все началось с появления этого человека, — устало ответил госсекретарь, — который называет себя наби Эманаллой. Ему удалось сделать то, чего Запад всегда опасался: он сплотил исламские страны в однородную массу. Он дал им самосознание. Все страны региона чувствуют свою общность, они обрели новую силу и больше в нас не нуждаются. Они отвергают нашу систему, нашу культуру, нашу экономику, все.

— Но как же такое стало возможным?

— Потому что это глубоко верующие народы, господин президент. Припоминаете? По этой причине мой предшественник, Генри Киссинджер, и решил вооружить повстанцев Афганистана, когда Советский Союз оккупировал эту страну. Мы предчувствовали, что вера сделает их непримиримыми и что они до смерти будут сражаться против атеистического материализма Советов. Так мы в тысяча девятьсот девяносто первом году сами создали воинство бен Ладена. Продолжение мы тоже видели.