Читать книгу "Должна остаться живой - Людмила Никольская"

— Зажигай, недотёпа! — орал Фридька, колотя ногой по её боку.

Она ползала и плакала и шарила руками вокруг себя. Тут её опять кто-то толкнул в другой бок, и она завопила пронзительно и тонко, уже не помня себя от ужаса, охватывавшего её всё больше и больше.

— Во, орёт! Сиреной работать надо — фашисты и в город не сунутся! — откуда-то сверху донесся злой насмешливый Фридькин голос. — Спички давай, говорю. Здесь кто-то живой…

— Крысы и черти. Кто же ещё. Он меня с ног свалил и коробок унёс, а она в другой бок толкнула… Он меня как ударит, коробок и выпал…

— То унесли, то выпал. Врунья несчастная, — шипел Фридька, — нужен чёрту или крысе коробок, как вчерашний день. Разиня беспросветная! Никуда больше с тобой не пойду.

Она хотела огрызнуться, но опомнилась и виновато замолчала. Злить Фридьку она боялась. При мысли, что он может уйти и бросить её тут одну, по спине забегали не мурашки — целые собаки. Она поползла, чтобы Фридька слышал, что она ищет злосчастный коробок. Она уже забыла, где она свалилась.

— Небось, в варежку сунула, прежде чем растянуться, — ехидничал Фридька.

Майя уже второй раз уперлась головой в кирпичи.

— Дальше некуда. Везде почему-то одни кирпичи…

— Ползает поездом курьерским и отыскать хочет. Ой, ой, ой, — вдруг закричал Фридька.

Она рылась в скользком мусоре и позлорадствовала: вот и сам заорал, небось, испугался тоже. Пальцам было больно и неприятно, но она терпела — ей страстно хотелось отыскать коробок.

— Майка, ко мне ползи. Я нашёл!

Она облегчённо вздохнула и поползла на Фридькин голос. Под руку попалось что-то непонятное, холодное и твёрдое, она торопливо ощупала его и, не поняв, что это такое, сунула в свой карман. Наткнувшись головой на Фридькины ноги, она по ним поднялась с колен. Лестницу они отыскивали долго, держась за руки, свободными руками шаря вокруг себя по воздуху. Так же дружно и тесно поднялись на площадку. Было темновато, наступали короткие зимние сумерки.

Они поднялись на второй этаж и уселись на подоконник.

Облепленный мусором, Фридька поглядел на Майю и обидно засмеялся. Он хохотал, широко открыв рот, хлопая себя ладонью по животу, и всё не мог остановиться. Пока не заикал.

— Ты, Майка, что, мордой мусор перебирала?

И Фридька снова захохотал.

Майя поглядела на него хохочущего, икающего и счастливого, хотя банку они так и не отыскали, и сама улыбнулась.

— Посмотри на себя — сам не лучше! — добродушно огрызнулась она.

Пальто было грязное, рейтузы на коленках продраны. Руки чёрные и липкие, словно она не в подвальном мусоре рылась, а в саже.

Вспомнив, она вытащила из кармана какую-то непонятную металлическую коробку, которая попалась ей в мусоре. Она вертела её, разглядывала, и коробка, как в волшебной сказке, вдруг засветилась желтоватым светом.

Фридька присвистнул. Глаза его округлились, буйная насмешка исчезла. Он близко-близко придвинулся к девочке, засопел. Она отодвинулась. Фридькино поведение было непредсказуемым. Удаль, насмешка и вместе с тем добрые хитро-наивные глаза.

— Дай поглядеть. Чего в подвале не включала? Дай, говорю!

— Откуда я знала? Сам он под руку попался, я только в карман сунула. Я сама ещё не насмотрелась. А ты чего орал?

Она светила себе и оттирала налипшую на одежду противную вонючую дрянь. Диковинный фонарик, сияя, разгонял в углы сгущавшиеся сумерки. Фридька деловито доставал свои находки из противогаза. Какие-то странные длинные металлические штуки.

— Свети мне. Видишь, что я нашёл. Патроны какие-то. Какое ружьё к ним надо иметь? Совсем неправдоподобное. Стой, да это же… Глянь сюда, видишь метки?

Майя посветила на странные штуки.

— Вижу, дай мне поглядеть, — попросила заинтересовавшаяся Майя. — Что это? Никогда таких не видела. А ты?

— Понял. Сами как сигары, — обрадовался Фридька. И вдруг испуганно оглянулся. — Здесь метки должны быть. Цветные, поняла? — понизив голос сказал он и опять осмотрелся. — Кто же в подвал спрятал, какой гад схоронил в пустом подвале?

— Да что это?

— Кто фашистов здесь ждёт? Хотел бы я знать.

— Да что это?

— Тише, разоралась тут! Осветительные ракеты. Дядя Лёша показывал мне картинку.

— Как страшно. — Майя съёжилась. — Может быть, он прячется в подвале. Может, это был не чёрт, а диверсант? Знаешь, как он толкнул меня в ноги.

— Дура, что он, ростом с карлика?

— И правда. Может, он сидит в кирпичах? Может, он поджидает?

— К этим патронам должна быть ракетница, — размышлял Фридька, не слушая Майю. — Где ракетница, хотел бы я знать?

Майя, ошарашенная этой находкой, всё ещё светила фонариком.

— Ой, а у тебя руки в крови. А может, грязь? Нет, кровь.

— Я ещё что-то нашёл. Совсем забыл, а оно шевелится…

Майя отодвинулась.

Фридька полез за пазуху, вытащил странный топорщившийся комок, сунул Майе в лицо.

Она попятилась.

— Ой, ты что, дурак, это крысёнок! — с ужасом зашептала она. — Брось его. Какая гадость!

— Ха, стал бы я брать крысёнка! Оно мяукает, слышишь. Правда, еле-еле… Крысы, по-твоему, мяукают?

— Котёнок?

Теперь Майя сопела от зависти.

— Дай потрогать…

— Кошка в кирпичах, оказывается, гнездо устроила. С трёх сторон кирпичи, а с четвёртой — она. Зубы и когти наружу выставила. Вход загораживала.

— Откуда ты знаешь? — не поверила Майя.

— Что я, не понимаю? Я так думаю. Я шарил везде руками. Кошка мёртвая, ей крысы почти отгрызли голову… Вот этого одного нашёл за ней…

Майя еле слышно проговорила:

— Она была с котятами. Что она ела?

— Откуда я знаю? Крысы её штурмовали, понимаешь, а она своё гнездо защищала. Они как фашисты, наступали со всех сторон. Бр-р-р!

— Как же в темноте?

— Кошки видят в темноте.

— А крысы?

— Не знаю.

Майя протянула руку, взяла крохотный комок. Котёнок щурился на свет одним еле прорезавшимся глазом. Открывал смешной маленький рот. И молчал.

— Он без голоса?

— Откуда я знаю? Может, при опасности кошка запретила ему мяукать.

— Мы же не крысы. Они же их по запаху чуют.

— И мы крысами пахнем. Ты же валялась в подвале.

— Я не валялась. Я свалилась.

— Кошка в кирпичной крепости сама их поджидала. Война у них шла. Как у нас.