Читать книгу "Во власти обольстителя - Анна Бартон"

— Ну и как? — спросил он.

Ее глаза поморгали за кристально чистыми линзами и потом широко открылись.

— Поразительно!

— То есть?

— Я еще никогда не видела мир с такой четкостью. Даже в моих старых очках. — Ее взгляд метнулся к окну. — На небе сплошь облака. Серые, легкие. Значит, целый день будет моросить. Это… прекрасно.

— А у меня от моросящего дождя портится настроение.

Не обращая на него внимания, она с интересом оглядела комнату.

— Ваш письменный стол просто роскошный. Я даже вижу отдельные волокна древесины. А вы знаете, что тут остались три капли голубого воска для печатей?

Он нагнулся через ее плечо, чтобы убедиться в наличии воска. Провалиться ему, если она окажется неправа!

— Впечатляюще.

Аннабелл обернулась и едва заметно вздрогнула, сообразив, что оказалась зажатой между ним и столом. Герцог и портниха смотрели друг на друга в упор. Черные зрачки глаз Аннабелл манили Оуэна, как огоньки в темной морозной ночи. Он боялся пошевелиться.

За новыми очками взгляд Аннабелл светился умом, одновременно выражая удивление. Мускулы на нежном горле пришли в движение, когда она сглотнула, а грудь подымалась и опускалась в такт дыханию. Девушка быстро опустила глаза.

Оуэн отодвинулся бы и дал бы ей больше простора — истинная правда, так бы и сделал! — если бы она не наклонилась к его груди и не принялась ее изучать.

— У вас умопомрачительный жилет. Еще бы, это ведь флёр де лис[3]! — Кончик ее пальца погладил парчовый узор, заставив сердце Оуэна бешено заколотиться. — Я даже различаю отдельные нити!

Он подавил в себе желание переплести их пальцы и притянуть ее к себе. Этот интерес к его жилету был чисто академическим. Портнихам свойственно обращать внимание на такие вещи.

— Вы уже видите отдельные нити? Это внушает тревогу, — усмехнулся он. — Потом вы скажете, что видите сквозь мой жилет.

Аннабелл приподняла брови.

— Они очень заметны.

Оуэн рассмеялся, в первый раз, наверное, за целый месяц.

— Теперь моя очередь. — Мисс Ханикоут широко открыла глаза, опустив руки по бокам. — Думаете, вы одна-разъединственная, кто может играть в такие игры? — Он откашлялся. — Ваша кожа нежная как… — Черт, как что? — Шелк. Да, как шелк. — Конечно, это избитая фраза, но он все равно мысленно себя поздравил. — А волосы… — Коротким движением сдернув с нее чепец, его светлость запустил его на полки позади письменного стола. Тот приземлился точнехонько на старинные часы и лихо набекрень повис на них.

Ахнув, мисс Ханикоут уставилась на Оуэна, как будто с нее сдернули корсет, а не проклятый чепец. Поскольку дороги назад не было, Хантфорд двинулся вперед напролом.

— Ваши волосы все никак не решат, какого цвета им быть, — каштановыми, рыжими или золотыми. Непостоянные, но… восхитительные.

Он вел себя глупо. Мисс Ханикоут озадаченно смотрела на его светлость, вероятно, ей в голову пришла такая же мысль. Однако на лице ее появилась смущенная улыбка, которая превратила неловкость момента в нечто, имеющее смысл.

— О, спасибо. За очки.

Оуэн заворчал. Она даже не удосужилась как следует рассмотреть злосчастную вещь. Так и не выпуская плечи мисс Ханикоут из рук, он подвел ее к зеркалу, водруженному на каминную полку.

— Ну, что скажете?

Аннабелл поморщилась.

— Они крепко сидят на носу, не то что старые. Не будут, наверное, постоянно съезжать.

Это все было не о том, черт побери!

— Они вам нравятся?

— Мне кажется, к ним надо привыкнуть. Все-таки они какие-то странные, я не права?

Странные?

— Нет! — Хантфорд подошел к Аннабелл вплотную и коснулся грудью ее спины. Их взгляды встретились в зеркале.

— Взгляните еще раз.

Мисс Ханикоут вздохнула так, словно ей было совершенно не интересно, как она выглядит. «Насколько все-таки она отличалась от других женщин! — подумал Оуэн. — Естественная, настоящая… и слишком практичная. Вплоть до вымогательства!»

— Хотите знать мое мнение?

Их взгляды снова встретились в зеркале.

— Я в любом случае его услышу.

— Вы прятались за своими старыми очками.

— Чушь! — Она развернулась и попыталась обойти его светлость, но, забыв обо всем, он опять схватил ее за плечи.

— Что вы делаете?

Хороший вопрос!

— Вот это.

И он поцеловал ее.

Теплые губы решительно нашли ее рот. Это вдруг вызвало у Аннабелл прилив внутренней дрожи. В голове стало светло и пусто. Хантфорд запустил пальцы ей в волосы, и Аннабелл услышала, как по полу застучали шпильки. Значит, развалился узел у нее на макушке.

Она стояла не дыша, или если все-таки дышала, то воздуху ей не хватало. Все было так странно! И так чудесно…

Аннабелл всегда надеялась, что дождется своего главного поцелуя. Они с Дафной подробно обсуждали данную тему и пришли к выводу, что предпочитают, чтобы это был поцелуй джентльмена доброго, ласкового и не очень настойчивого.

Сколько раз ей снилось, что ее целует вот этот нечестивый красавец герцог, у которого она только в начале этой недели попыталась выманить сорок золотых!

Ее даже взяло сомнение — вдруг она мечтает о чем-то недостижимом? Вдруг кропотливая работа над шитьем, которой она не переставая предавалась часами, затуманила ей голову? Аннабелл открыла глаза, и первое, что она увидела, был завиток черных волос, упавший его светлости на лоб.

Это был не сон.

Трудно поверить, но это был тот самый проклятый герцог, который поймал ее под мостом. Даже элегантная одежда не могла скрыть гибкую силу и бьющую через край энергию его тела. И в данный момент эта сила и энергия были сконцентрированы на единственном объекте — на ней!

Щетина на подбородке герцога колола и царапала ей щеку. Он ртом прижимался к ее рту самым интимным образом, их губы слились. У него был вкус пряного чая — слегка вяжущий и очень мужественный. Аннабелл смаковала каждое свое ощущение, как путешественник в незнакомой стране, полной новых экзотических вкусов и ароматов.

Он провел рукой по ее спине, остановился на пояснице, которую погладил круговыми движениями. Ноги у нее ослабли и как будто превратились в желе. Потом герцог снова поцеловал ее. Этот поцелуй был более настойчивым. Он заставил ее приоткрыть губы и провел по ним кончиком языка. От теплого, влажного прикосновения у Аннабелл отчаянно заколотилось сердце, и…

Аннабелл вдруг поняла, почему так много женщин, посещавших магазин миссис Смолвуд, были готовы рискнуть своей репутацией ради одного поцелуя.