Читать книгу "Вестники времен: Знамя над Тауэром - Андрей Мартьянов"

— Ну, вроде вина. М-м, дракон его выпьет и полетит. А без него не может. Ясно?

— Ясно. Отдохнуть ему надо, а я думал, помер он. А яму для дракона у меня нет уже сил копать… Все.

Гунтер тяжело вздохнул и, вспомнив первый вопрос сэра Мишеля, сказал:

— Кстати, зовут меня Гунтер фон Райхерт.

Сэр Мишель произнес имя драконьего владыки несколько раз одними губами, словно пробуя его на вкус, потом поморщился и все-таки попытался сказать это вслух:

— Гун-тьер… вон Рахер… Нет, это никуда не годится. Мне такое никогда не выговорить.

— Ну и что? — удивился Гунтер. — Мне-то какое дело до этого? Неужто ты думаешь, что я буду менять имя только из-за того, что ты язык на нем сломаешь?

— Конечно! — воскликнул сэр Мишель. — А как же? Ну, не звать же мне тебя — «эй ты, сэр!»

Гунтер в очередной раз не смог сказать ничего умного в ответ, сраженный железной логикой придурочного француза.

— Да, действительно… Ну, придумай что-нибудь.

— А второе имя у тебя есть? При крещении, обыкновенно, дается два имени!

— Есть. Полностью меня зовут Гунтер-Иоганн.

Он развернулся и направился к самолету, а сэр Мишель, поглощенный поиском подходящего имени для своего нового знакомого, поплелся позади.

Гунтер же думал о том, как бы получше спрятать самолет, чтобы с воздуха в глаза не бросался да и не всякий вышедший на поляну человек мог его заметить. «Отогнать его к самому краю поляны, вон в ту лощинку, например, прикрыть ветками сверху… Жаль сетки камуфляжной нет, да и черт с ней! Все равно прятаться недолго, свои неподалеку должны быть. Вот только бензин… хе, „вино для дракона“ раздобыть. Надо этого недоумка предупредить, чтоб не пугался, а то еще под колеса полезет или чего доброго под винт сунется — такой может… В кабину, на куртово место, его посадить что ли? Там разберемся,» — Гунтер забрался в кабину, оценив, насколько непривычно сидеть без куртки или комбинезона.

Так, бензина шестьдесят литров, масло — в норме, но тоже маловато… Остальное вроде в порядке — стоит удивиться, что английские пули не причинили машине заметного вреда. Бедный Курт, как ему не повезло! Это ж надо было оказаться на пути пуль сумасшедшего англосакса; ведь тот ублюдок с «Харрикейна» бил наудачу, в воздух палил. Так недолго и фаталистом стать…

Гунтер бросил взгляд на стоящего у крыла сэра Мишеля и увидел, как его хмурое, сосредоточенное лицо осветила лучезарная улыбка, нормандец взмахнул рукой и, точно первую фразу оды, произнес нараспев:

— Говоришь, Иоанн?

— Чего? — наморщил лоб германец, которого сэр Мишель сбил с мысли своим возгласом.

— Твое второе имя — Иоанн?

— И-о-ганн, — четко сказал немец.

— На нашем наречии «Жан»? По-английски значит — Джон?

— Наверно, так, — Гунтер никак не мог понять, к чему клонит рыцарь.

— В Англии сейчас правит принц Джон, — как бы невзначай сообщил сэр Мишель. — Брат короля Ричарда.

«Опять за свое!» — простонал про себя Гунтер, а в слух сказал:

— Может, все-таки, король Георг?

«Не разбирается он в наших делах, путается, бедняга. Оно и понятно…» — подумал сэр Мишель и, надсаживаясь, прокричал:

— Ты хочешь, чтобы тебя звали по нашему?

— Ну?

— Иоанн — Джон! А по доброму — Джонни!

«Пресвятая дева! — Гунтер устало откинулся на спинку кресла, приложив ладонь к лицу. — Ладно, побуду немножко Джонни, раз ему так хочется, от меня не убудет».

— Валяй, зови «Джонни». Сэр… Мишель, можно просто «сэр». По доброму?

— А как же! — с готовностью отозвался тот. — Можно «сэр», можно «сэр рыцарь», я не обижусь. Слушай, а ты сам-то дворянин?

— Дворянин… — проворчал под нос Гунтер и подумал: «Папа из благородных, даже в родстве с герцогом Дармштадским. А у нас в Райхерте долго ходила легенда, будто прапрабабушка спуталась с самим Генрихом де Валуа и понесла от него прадедушку. Если так, то во мне есть кровь французских королей и германских курфюрстов… Конечно, дворянин».

— Дворянин, дворянин! — скрывая улыбку прокричал Гунтер, — Даже родственник Валуа, таких не знаешь, случайно?

— Знаю! — просиял сэр Мишель. — У них еще золотые лилии на лазурном поле в гербе! А какой у тебя герб? Тоже с лилиями? Красиво, должно быть!

— Другой, — отрезал Гунтер и подумал: «Этого придурка все-таки надо посадить в кабину. Как есть под винт залезет!» — Эй, сэр, а ну, залезай на крыло!

Сэр Мишель уже почти без опаски, но довольно неуклюже, вскарабкался на плоскость, и с любопытством заглянул в кабину.

— А что это у тебя тут?

— Всякие… Штуковины! Они нужны, чтобы я мог повелевать Люфтваффе.

— А-а-а… — с понимающим видом протянул сэр Мишель.

— Вроде глаз и ушей, — пояснил германец, изо всех сил пытаясь не расхохотаться. И потом, «сэр рыцарь» выглядел исключительно потешно в грязной, съехавшей на затылок пехотной каске с маленьким имперским орлом на боку.

— А где у него рот? — тут же спросил нормандец, подозрительно оглядывая «Юнкерс».

— Закрыт, потому и не видно, — не вдаваясь в подробности сказал Гунтер. — И без моего приказа он его не откроет.

Немец, в который раз вздохнув, и отчетливо представляя себе всю абсурдность ситуации, вылез из кабины, взял сэра Мишеля за плечо, подвел к месту бортстрелка, затем, выудив откуда-то грязную промасленную тряпку для протирки пулемета, привел немного в порядок сидение Курта («Бывшее…»— скользнула мысль) и указал на него рукой.

— Полезай туда, покатаю.

— Может, не надо? — мигом скис сэр Мишель, озираясь в надежде отыскать пути к бегству. Рыцарь решил, что кровожадный Люфтваффе сделает с ним то же, что и с погребенным человеком. И будут две могилки рядом… Если вообще найдется что хоронить!

— Я сейчас разбужу… дракона, чтобы он перешел на другое место и спрятался, — Гунтер давился со смеху, представляя себя, уговаривающего помешанного, со стороны. — А если ты будешь стоять рядом, Люфтваффе тебя покусает. Может и до смерти.

«Нет, не жить мне на свете! Внутрь залезу — съест. Снаружи останусь — покусает. Бежать бы надо отсюда. Да разве убежишь от дракона?» — думал сэр Мишель, слушая Гунтера. Тот невозмутимо продолжал:

— Единственное безопасное место — внутри, — гнул свое германец, — Того, кто под защитой этого… — он указал взглядом на откинутый фонарь кабины, — этого прозрачного колпака, дракон не тронет. Понял?

Сэр Мишель, вспомнив, наконец, что благородному рыцарю трусить не пристало, решился и обречено полез через борт в залитую присохшей кровью драконью глазницу. Усевшись в кресло и терпеливо дождавшись, пока Джонни застегнет какие-то ремни, перетягивающие грудь, и прижимающие к сиденью, а также щелкнет непонятной штучкой на странного вида длинном железном инструменте, торчащем из глазницы в сторону хвоста дракона (Гунтер ставил оружие на предохранитель, чтобы «благородный сэр» в цыплячьей панике не схватился за пулемет и не принялся палить в белый свет, как в пфенниг), сэр Мишель обдумывал, как покуртуазнее задать следующий вопрос, но так ничего не надумав, брякнул прямо: