Читать книгу "32. Агония мира - Владимир Брайт"

Ему удалось спасти несколько тысяч жизней, но это было каплей в море по сравнению с тем, что около трех с половиной миллионов человек погибли в безумии атомного смерча.

* * *

Через шестнадцать минут после разговора Коррела с аналитиком с борта атомной подводной лодки, находящейся в двухстах тридцати морских милях от побережья, был произведен запуск ракеты, оснащенной тремя ядерными боеголовками, каждая из которых несла заряд сто пятьдесят килотонн.

Капитан судна дважды запрашивал подтверждение от командования и лично от генерала (которому верил больше, чем всем остальным, вместе взятым), после чего, несмотря на полную уверенность в подлинности приказа, отказался выполнять задание, был взят под стражу и застрелился в своей каюте, не дожив всего несколько минут до того момента, как из шахты его лодки вырвалась на свободу ракета, несущая в своем чреве смерть трем с половиной миллионам человек.

Впрочем, помощник капитана, принявший командование после отставки командира, пережил бывшего начальника ненадолго.

Через две минуты после того, как ядерный смерч смел все живое в Таллоу, превратив некогда красивый многомиллионный мегаполис в дымящиеся радиоактивные руины, координаты проклятой людьми и небесами лодки были сообщены капитану другого судна, который без всякого промедления, движимый чувством праведной мести, произвел уже второй за этот безумный день запуск ракеты с ядерной боеголовкой. Ее мощность была несравнимо меньше, но и ее хватило, чтобы всего через несколько минут субмарина, сделавшая роковой для Таллоу запуск, прекратила существование. Вместе с гибелью навсегда унеся на дно океана свою страшную тайну.

* * *

Второй группе спецназа, которая спустилась по лестнице пожарного выхода, повезло намного меньше, чем их оставшимся наверху товарищам. Пролет между восемьдесят четвертым и восемьдесят пятым этажами был перегорожен стальной решеткой с навесным замком, не оставлявшим никаких сомнений, что беглец (если, конечно, он избрал этот путь) не мог спуститься вниз этой дорогой. Поэтому они без промедления проникли в жилые помещения восемьдесят пятого этажа, где почти сразу же и наткнулись на вооруженных секьюрити, спешащих к пункту видеонаблюдения, чтобы выяснить, какого черта там вообще происходит.

Старший группы спецназа поднял вверх правую руку, призывая этим жестом к спокойствию, и уже начал было что-то говорить, когда чуть ли но одновременно несколько автоматных очередей прошили его тело.

Если бы это было другое место и другое время... Если бы охрана состояла из простых секьюрити, а не из боевиков мафии, если бы...

А впрочем, можно практически до бесконечности перечислять все возможные варианты, все равно этим ничего нельзя изменить.

Войну не остановить, когда воздух пропитан тяжелым запахом свежей крови, вокруг свистят пули, рикошетируя в разные стороны от стен и предметов, а еще совсем недавно дышавший и разговаривавший с тобой напарник лежит с простреленной навылет шеей в зловещей темной лужи собственной крови.

Старший группы умер сразу, даже не успев ничего осознать. Еще один боец, получив раны, несовместимые с жизнью, скончался через несколько минут, так и не придя в себя. Трое остальных (двое из которых получили легкие ранения) открыли ответный огонь, в результате чего нападавшие потеряли около пяти человек, — в отличие от более защищенных спецназовцев на них были только легкие бронежилеты.

В принципе все могло бы кончиться для группы захвата не столь плачевно, если бы с противоположной стороны коридора неожиданно не появились трое охранников, которые с ходу выпустили несколько длинных очередей в спину оборонявшихся. Расстояние было настолько ничтожным, а плотность огня настолько большой, что выжить удалось только одному бойцу — занявшему позицию в проеме двери, так что в коридоре виднелась только часть его тела.

У него была отличная многолетняя подготовка и прекрасная реакция. Поэтому сразу же вслед за неожиданным нападением с тыла (все же получив неопасную рану в левое плечо) он сделал короткий шаг в сторону, уйдя с линии огня под защиту лестничного пролета, затем резко развернулся на сто восемьдесят градусов, полуприсел и, перенеся вес тела на одну ногу, наклонил корпус вбок. В результате всех этих стремительных действий откуда-то снизу, чуть ли не с пола, прозвучала длинная автоматная очередь и навстречу зашедшим с тыла охранникам устремился поток пуль, оказавшийся смертельным для всех троих.

Те, кто еще буквально секунду назад были уверены в своей полной и безоговорочной победе, теперь неподвижно лежали на холодном полу, слишком дорогой ценой заплатив за чрезмерную самонадеянность.

Во второй раз отступив на лестницу, боец занял позицию, позволяющую держать под контролем дверной проем, где в любой момент могли появиться атакующие, а затем сообщил командиру, находящемуся этажом выше, что его пятерка подверглась нападению, в результате которого выжил только он один...

Таким образом, в группе захвата, получившей задание обезвредить всего лишь одного преступника, шестеро были ранены, а четверо убиты. И не важно, в результате чего произошли такие потери. Вся ответственность лежала на плечах командира, который, несмотря на весь свой боевой опыт и прекрасную психологическую подготовку, был все же не «машиной смерти», а всего лишь человеком.

Поэтому, получив роковое известие, он думал всего несколько секунд, после чего принял решение временно прекратить поиски подозреваемого. Вместо этого спецназ сосредоточился на тотальной зачистке восемьдесят пятого этажа от всех тех, кто косвенно или напрямую был повинен в гибели его людей.

* * *

— Вивьен, ты готова? — спросил я достаточно громко, чтобы вопрос был услышан через закрытую дверь душа.

— Да, — чуть слышно ответила она.

— Раны обработала?

Раздался очередной утвердительный ответ.

Без дальнейших ненужных вопросов я зашел в душ, протянув ей одежду, снятую с трупа, самого щуплого Из тех троих, что были застрелены мной несколько минут назад.

— Возьми и одевайся, — тоном, не терпящим возражений, приказал я. — Если брюки будут великоваты — потуже затяни ремнем.

Конечно, для нее это был не самый лучший вариант — облачаться в мужскую одежду, вдобавок снятую с не успевшего как следует остыть мертвеца. Но в сложившейся ситуации подобный наряд был более гигиеничен и, что самое главное, менее бросался в глаза, чем простреленное и насквозь пропитавшееся кровью платье.

Обнаженная девушка молча взяла одежду, видимо собираясь покинуть душ.

— Останься здесь...

Я начал торопливо стягивать с себя грязное тряпье, некогда бывшее вполне приличным костюмом.

В ее глазах промелькнул невысказанный вопрос, в ответ на. который я четко произнес:

— В данный момент у меня нет ни малейшего желания заниматься сексом с до предела измотанной женщиной, имеющей вдобавок пару сквозных пулевых ранений в грудь. Не знаю, о чем ты там подумала и какие далеко идущие выводы сделала, глядя на мое обнаженное тело, но все, что мне сейчас нужно, — чтобы ты просто присутствовала здесь, пока я по-быстрому ополоснусь. Поверь мне на слово, — продолжал я, в темпе намыливая голову, — меня совершенно не прельщает перспектива носиться за тобой голым по всему этому огромному зданию, если тебя неожиданно посетит гениально простая мысль — открыть засовы и тихо уйти, пока я тут буду плескаться... Так что извини, если вдруг не оправдал твоих ожиданий, — закончил я свой монолог, одновременно выключая воду, и, как был — мокрым и голым, проследовал в главную комнату этой крепости.