Читать книгу "Снежная пантера - Виктория Лайт"

— Где уж тебе понять, — рассмеялась она и, подхватив с пола свое платье, подошла к дверному проему. — Не смей никому ничего рассказывать!

Линн исчезла в темноте, а обессиленный Йен опустился обратно на пол. Чем прогневал он Бога, раз тот так жестоко наказывает его? Не по собственной воле пришел он сюда с Линн Макрой. Она привела его, покорного, молчаливого, словно барана на бойню, и посмеялась над ним. Дочь шотландского лорда ведет себя хуже лондонской шлюхи!

Йен перевернулся на живот и уткнулся лбом в пол, который еще хранил тепло их тел. Был ли он счастлив с Линн? Ее тело не помогло его истерзанной душе. Иного желал он, об ином мечтал, страшась признаться даже себе… Но рыжая колдунья рассудила по-своему. Она взяла его тело и отшвырнула его сердце как ненужную безделушку. Ему бы надо поучиться у нее…

Йен встал и медленно оделся. Его пошатывало от усталости. Он вышел в соседнюю комнату и увидел в маленькое окошко, что заря уже занялась над горизонтом. Всю ночь Линн Макрой была в его объятиях, но что принесла ему эта ночь? Двойную боль, двойное разочарование. Эта ночь не удовлетворила его желание, а наоборот, лишь разожгла его. Теперь он осужден вечно томиться по ее телу, вспоминать ее поцелуи и желать недостижимого… Йен прислонился щекой к холодному камню и зарыдал как ребенок.

Три дня Линн не замечала его. У нее появилось новое развлечение — к Данслаффу приехал его давний друг Конрад Макдональд, а вместе с ним его сыновья, широкоплечие мрачные шотландцы с волосами под стать кудрям Линн. Она проводила с ними все время — ездила по лесам, охотилась, купалась в горном озере, не опасаясь посторонних взглядов. Йен тенью следовал за ней везде, где его быстрые ноги могли еще угнаться за ее конем. Но когда она уносилась прочь, поощряя молодых Макдональдов следовать за ней, ярость вскипала в его жилах, и он был готов убить Линн.

Многое теперь стало Йену понятно. У него словно открылись глаза, и та правда о Линн Макрой, от которой он раньше старательно заслонялся, засияла перед ним во всей своей неприглядности. Досужая болтовня женщин, которым он помогал на кухне рубить дрова и носить воду, по капле вливала яд в его сердце.

— Ничего нет для нее святого, — ворчала старая повариха. — Была бы жива ее матушка, она бы ей показала…

— А Кормак Мор говорил, что видел, как она голая бегала вокруг озера, — таинственным шепотом сообщала недавно нанятая молоденькая служанка, Маргрит из Гэллоуха.

— Кормак вечно лезет не в свое дело, — качала головой третья женщина, старуха-кормилица. — Когда-нибудь наживет он неприятности.

— Но ведь это правда, — настаивала девушка. — И еще в деревне говорят, что она… ведьма.

— Мало ли что говорят, — сказала кормилица.

— Дыма без огня не бывает. — Повариха кивнула на притихшего Йена, и все замолчали.

Но он и без того услышал достаточно. Шептались не только женщины на кухне, но и конюхи в конюшне, и оружейники, и пажи, и шуты, и музыканты. Мужчины редко брали своих жен и сестер в замок Пленку, и Линн была почти всегда единственной женщиной на пышных пирах. Ее отец был слишком занят заговорами и судьбой мятежного Дональда Дуфа, чтобы обращать внимание на шепоток вокруг дочери. Однако находить прислугу в Пленку было все труднее — никто из деревни не желал отпускать дочерей и сыновей в замок, где правит колдунья…

Месяц прожил Йен в Пленку, терзаясь воспоминаниями об одной-единственной ночи. Ни разу Линн не взглянула на него благосклонно, хотя он дорисовал ее портрет, которым восхищались все. Данслафф щедро наградил его — подарил хорошую одежду и позволил жить в Пленку столько, сколько Йен пожелает. Хотя для Йена было бы лучше, если бы Данслафф с позором прогнал его из замка. Может быть, тогда Линн перестала бы тревожить его по ночам…

Маргрит, хорошенькая служанка из Гэллоуха, приветливо улыбалась Йену, и он частенько останавливался рядом с ней, чтобы поболтать. У Маргрит было веснушчатое лицо и темные волосы. Многие дворяне задерживали на ней свой взгляд, когда она бежала по двору с кувшином молока. Но Маргрит предпочитала беседовать с Йеном, чьи волосы были цвета спелой пшеницы. О, она сразу поняла, какая отрава терзает его, но в глубине души надеялась, что ей удастся побороть хозяйку Пленку. Ведь у Линн Макрой столько знатных кавалеров в золоте и парче, зачем ей бедный художник, пусть даже такой красивый?

Однажды Йен и Маргрит весело смеялись у колодца, не зная, что за ними пристально наблюдают. Из своей комнаты в южной башне Пленку Линн Макрой как коршун следила за тем, как ее добычу пытается перехватить другая женщина. За это время она ни разу не вспомнила о Йене. Зачем ей думать о мужчине, который и без этого принадлежит ей душой и телом? У нее были забавы поинтереснее — выбрать любовника из братьев Макдональдов, да еще и поссорить их между собой… Но никто не смеет претендовать на то, что она считает своим! Йен-англичанин отмечен ею, и ни одна грязная служанка не дотронется до него своими руками!

В дикой безудержной ярости Линн в клочья разорвала парадное платье, лежавшее на кровати. Она должна была надеть его сегодня вечером, чтобы присутствовать на пиру по случаю отъезда братьев Макдональдов. Но она не пойдет туда. Этой ночью она вновь испытает блаженство в объятиях Йена, насладится его робкими взглядами и сильными руками…

Но Йена-англичанина Данслафф пожелал видеть на пиру, и Линн заняла свое законное место за столом по правую руку отца. Как хорошо было сидеть у всех на виду и чувствовать себя королевой… сознавать, что все эти мужчины передерутся между собой, стоит ей лишь кивнуть… она поистине всесильна, и нет никого, кто смог бы устоять перед ее чарами…

Взгляд Линн упал на белокурую голову Йена. Как он красив сегодня в этом одеянии оруженосца! И почему он стал художником, а не воином? Каждая жилочка в теле Линн дрожала от предвкушения. Как она могла так долго лишать себя ласк Йена? Разве сравнится с ним Гектор Макдональд, этот неповоротливый увалень? В нем нет и сотой доли той страсти, что сжигает Йена!

Вошли служанки с новыми кувшинами вина, и одна из них, проходя мимо Йена, еле заметно кивнула ему. Линн скрипнула зубами. Маргрит, кто же еще. Неужели она думает, что может соперничать с хозяйкой Гленку? Как она наивна и глупа…

Пир был в самом разгаре, когда Йен поднялся и незаметно выскользнул из зала. Он выпил чуть больше, чем надо было, и хотел немного освежиться во дворе. Очень скоро все гости Данслаффа упьются и заснут вповалку в пиршественной зале. Тогда он проберется на задний двор, где сегодня Маргрит назначила ему свидание.

Йен не торопясь шел по каменной галерее, опоясывающей внутренний дворик Гленку. Как хорошо побыть вдалеке от пьяной толпы наедине со своими мыслями. Сегодня он впервые почувствовал надежду на то, что сможет избавиться от наваждения. Улыбки темноволосой Маргрит веселили душу и затмевали в памяти гордую хозяйку замка…

— Эй, Йен-англичанин, куда ты направился?

Высокая рыжекудрая девушка, которая поджидала его в тени за каменной колонной, перегородила ему путь. Тупая боль ударила Йена в сердце, как будто он со всего размаха налетел на стену.