Читать книгу "Роман для себя - Виктор Захаров"

— Как ты не понимаешь, я не приемлю роль любовницы. Нам очень хорошо друг с другом, но это же безнравственно: ты женат, и я замужем. Это не может продолжаться долго. Если нет уверенности, что мы можем быть вместе, то зачем продолжать встречаться? Может, лучше завершить отношения? Тогда, по крайней мере, наступит определенность. Будет больно, но со временем все как-нибудь успокоится.

— Я не считаю тебя своей любовницей. Любовница — это женщина для любовных утех в дополнение к другим удовольствиям жизни. Ты для меня значишь несравнимо больше. Просто еще не пришло время начать жить вместе. Я верю, что мы все с тобой преодолеем, и все у нас в жизни еще будет.

— Не знаю. Но я верю тебе. Потому что очень тебя люблю. Хотя я все равно постоянно думаю о том, что я любовница, и это безнравственно и нечестно по отношению к мужу и сыну, по отношению к твоей семье.

* * *

Влад вернулся из командировки с чувством тревоги. Слова, сказанные Татьяной, не выходили из головы. Она права. Конечно, это безнравственно. Но что делать? Уйти из семьи и начать все сначала? Он не был уверен, что сможет справиться с валом проблем, которые неизбежно появятся. Эта неуверенность терзала его постоянно. Единственное, в чем он был уверен, — он любит ее, а она его. Отказаться от любви и завершить отношения с Татьяной казалось немыслимым.

* * *

Однажды Николай, уже довольно давно чувствуя, что с Татьяной происходит что-то неладное, наконец решился спросить:

— У тебя все в порядке в жизни? Ты почти не бываешь дома. Мы очень мало общаемся. Тебе постоянно кто-то звонит по телефону и присылает сообщения. Неужели нельзя как-то все это ограничить или, по крайней мере, упорядочить. Или, может быть, ты влюбилась?

— Да, работы действительно очень много, — последний вопрос явно застал ее врасплох, и она, не любившая кого-либо обманывать, рассказала все как есть. — Ты прав, я действительно влюбилась.

— И кто же он?

— Коллега из Центра. Зовут Влад. Мне больно тебе об этом говорить на восемнадцатом году совместной жизни, но это факт.

— И ты считаешь, что это серьезно?

— Скорее да, чем нет. Но что из всего этого получится, пока не знаю.

— Он женат?

— Да. И в семье, похоже, все хорошо. Имеет двоих уже взрослых детей.

— А что с жилищными условиями?

— Все живут в одной квартире.

— То есть, если что, тебе некуда уходить?

— Пожалуй, да. Но я об этом еще не думала.

— Он много зарабатывает?

— Думаю, что не очень.

— Ну что ж, скажу тебе честно, мне кажется, для тебя это не вариант. Постарайся как можно быстрее забыть его. Всякое в жизни бывает, так что надеюсь, все обойдется.

— Хорошо, я подумаю.

* * *

Спокойствие, с которым Николай встретил это известие, ее удивило. Неужели он так уверен, что опасаться нечего? Хотя, если посмотреть на все рационально, то, скорее всего, такая позиция оправданна. А вот о какой рациональности можно говорить в ситуации, когда два человека любят друг друга? Стремление к рациональности в этом случае может противоречить чувствам и вызвать к ним недоверие. Но любовь не приемлет недоверия. Если кто-то из влюбленных перестает доверять своим чувствам или чувствам своего партнера, все рано или поздно рухнет, и от любви ничего не останется. Любовь сохраняется только тогда, когда такое доверие есть.

* * *

Через несколько дней он возобновил разговор:

— Ну как, ты подумала?

— Я все время об этом думаю. Ты знаешь, чувство настолько сильное, что ничего не могу с собой поделать. По крайней мере пока.

— Может быть, тебе стоит пожить отдельно? Тут как раз звонили из агентства по недвижимости. Предлагали разменять нашу квартиру на две. Кто-то хочет переселиться в наш дом и именно в нашу квартиру.

В его голосе чувствовалось раздражение. Татьяна не знала, что ответить.

— Не знаю, я подумаю.

— Хорошо. Ну а пока я найду, где пожить.

Она понимала, что он не шутит. Николай действительно на следующий день собрал чемодан и ушел из дома.

Татьяна в тот же день при встрече рассказала все Владу. Это известие прозвучало для него как гром среди ясного неба. Хотя небо, если говорить образно, конечно, не было ясным. Влад остро ощутил, что своей нерешительностью и неготовностью все изменить он причиняет ей боль. Игнорируя страх потерять ее, он все же решился на крайний поступок.

— Танюша, раз все так получается, давай завершим отношения. Я не хочу, чтобы ты страдала от того, что я не могу проявить решительность и предложить тебе уже сейчас начать жить вместе. Ты сможешь наладить отношения с мужем, и все вернется на свои места. Ты же сама говорила, что любая определенность всегда лучше неопределенности.

— Может быть, ты и прав. Только трудно осознавать, что тебя в один и тот же день бросают двое: муж и любовник. Ужасно!

* * *

Ангел приводил в порядок перекресток трех дорог, когда заметил, что по одной из них приближаются уже знакомые ему две души. Его насторожил ареол, образовавшийся вокруг этой парочки. Это не предвещало ничего хорошего. Раньше ему уже доводилось видеть подобное. События, которые затем последовали, были трагическими, а один известный поэт описал все это в поэме и стал знаменитым.

Ангел понимал, что люди несовершенны и не могут управлять своей судьбой. В общем, это было вполне естественно. Если бы они умели находить дорогу в лабиринте, страданий было бы значительно меньше. Тогда он стал бы им, пожалуй, не нужен. Следовало ли вмешиваться в то, что происходило сейчас на его глазах? С одной стороны, каждый человек должен сам делать выбор, в какой бы сложной ситуации он не оказался. С другой — им могут овладеть неуправляемые эмоции или, наоборот, излишний рационализм, которые, правда, каждый в своей степени, могут привести к ошибочному выбору. Но это станет известно позже, когда изменить уже будет ничего нельзя. Ко всему этому следует добавить страх перед ответственностью за сделанный выбор и, как следствие, желание переложить эту ответственность на других людей.

От размышлений его отвлекли приближающиеся к перекрестку души. Они, явно подчиняясь какой-то неведомой даже ему темной силе, не вполне осознавая, что с ними происходит, пытались оторваться друг от друга и пойти по разным дорожкам. Не дожидаясь, когда это произойдет, Ангел сделал то, чем вполне мог навлечь на себя гнев Учителя: укрыл каждую своим крылом.

Ауры обеих душ, напоминавшие до этого раскаленные шары, готовые разорваться на части, начали понемногу преображаться и постепенно приобретать сначала фиолетовый, а затем зеленовато-голубой оттенок. «Каково же было тем несчастным телам, в которых они живут?» — подумал он.

* * *

Ночью Влад так и не смог уснуть. Никогда в жизни он еще не испытывал такого смятения души.