Читать книгу "Материя - Иэн Бэнкс"

Одетой в перчатку рукой женщина взялась за очки и чуть оттянула их, чтобы выпустить немного влаги из-под оправы. Жидкость потекла по щекам, но скоро высохла под пыльным напором воздуха. Женщина глубоко вздохнула через шарф, когда клубы пыли осели сухим туманом и вдалеке показался город вместе с осаждающей его армией.

Город горел. Осадные машины, выше городских башен, подпирали стены, словно гигантские циркули. Пустыня, еще недавно кишевшая темными воинами осаждавшего город войска, теперь посветлела — солдаты входили в захваченный город, обнажая песок цвета засохшей крови. С обломков рухнувших зданий пытались подниматься громадные темные клубы дыма, но порывы ветра прибивали их к земле, сминали, уносили прочь от пожарищ, гнали вдоль поверхности пустыни, а встречаясь с утесом, на котором стояла Анаплиан, дым взвивался вверх и окутывал ее голову рваными, быстродвижущимися клочьями.

Ветер набрал силу. Между женщиной и городом поднималась стена пыли, словно половина песка пустыни взмыла в воздух, постепенно перекрывая видимость; еще несколько мгновений виднелись какие-то каменистые очертания, но потом и они исчезли в песчаной буре. Анаплиан развернулась и прошла чуть назад, туда, где на обнаженной породе стояло на четвереньках непонятное приспособление — среднее между скелетом и скульптурой. Она подобрала под себя полы плаща и, шагнув назад, встала на ноги странной машины. Креслолет мгновенно ожил, резво развернулся и изменил свою форму под нее; вокруг щиколоток, бедер, талии, шеи и плеч захлопнулись обручи, обняв женщину, как обнимает любовник. Она взяла пришедший ей в руку пульт управления и нажала кнопку — машина взмыла вверх; потом другую — и машина понеслась через песчаную бурю и дым в осажденный город.

Набирая скорость, Анаплиан поднялась выше, и ее окружил более чистый воздух. Генераторы поля она для начала поставила на минимум, чтобы почувствовать на себе воздушные струи. Ветер рвал полы ее плаща, загибал поля шляпы. Наконец она включила поле обтекаемости и поплыла к городу в дельтавидном пузыре спокойного воздуха.

Оказавшись над городом, Анаплиан опустилась, снизила скорость и выключила поле обтекаемости. Она летела между закручиваемых ветром столбов дыма, наблюдая за атакующими, которые заполняли улицы и площади, видела отступающих защитников, убегающих горожан, следила за тем, как летят стрелы, как в верхней части города падают последние камни и огненные бочки. Она ощущала запах дыма, слышала звон мечей, треск и вой огня, грохот обваливающихся зданий и боевые выкрики сражающихся, звуки труб побеждающих и вой и плач побежденных. Она увидела, как несколько крохотных человечков показывают на нее; две-три стрелы полетели в ее сторону, а потом — вниз. Креслолет завалился вправо, и женщина даже решила, что ранена, — настолько резким был нырок машины, уворачивающейся от огненной бочки. Та с ревом пролетела мимо, оставив после себя запах горячего масла, и рухнула на крышу храма в верхнем городе, расплескав вокруг себя пламя.

Анаплиан снова включила все поля, спрятавшие машину и окутавшие ее пузырем защищенного воздуха. До этого она направлялась к центру, туда, где, вероятно, располагались цитадель и дворец, но теперь передумала и полетела вдоль стены цитадели, на некотором отдалении от нее, наблюдая за натиском победителей и отходом защитников города вместе с жителями. Одновременно она старалась следить за схватками мелких групп и отдельных солдат.

Наконец креслолет опустился на плоскую с низким ограждением крышу скромного здания: внутри совершалось изнасилование, а в углу прятался ребенок. Четверо солдат, ждавших своей очереди, недовольно посмотрели на Анаплиан, когда она появилась словно ниоткуда. На их лицах, поначалу хмурых, стали появляться многозначительные, чтобы не сказать — неприятные, улыбки. Тогда она, скупо улыбаясь им, вытащила из наплечной кобуры блестящий пистолет и стала проделывать в их туловищах отверстия размером с голову. Первые трое свалились спиной вперед с крыши на улицу — мешки с костями в кровавой луже. У четвертого было время среагировать — он пригнулся и стал сматываться. Небольшая часть боевого снаряжения Анаплиан вступила в действие, нацеливая пистолет быстрее, чем сделала бы она сама, и одновременно обмениваясь данными с самим оружием, чтобы настроить площадь поражения и рассеивания. Четвертого солдата размазало по крыше — месиво из плоти и крови. С его умирающих губ сорвался пузырящийся вздох.

Мужчина, насиловавший женщину, смотрел на Анаплиан с открытым ртом. Она сделала несколько шагов вперед, чтобы стрелять наверняка, не опасаясь ранить женщину, а потом нажала на спусковой крючок и снесла насильнику голову. Ребенок уставился на мертвого солдата и на несчастную жертву под его дергающимся телом, из которого хлестала кровь. Анаплиан сделала успокаивающее, как думала, движение рукой. «Подожди», — сказала она на языке, который должен был быть родным для ребенка, и пинком сбросила солдата с женщины, но та оказалась мертвой. Солдаты засунули ей в рот тряпку, видимо чтобы не слышать криков, и женщина задохнулась.

Джан Серий Анаплиан на секунду опустила голову и чертыхнулась на нескольких языках — как минимум один происходил из местности в тысяче световых лет от города, — потом снова повернулась к ребенку. Это был мальчик. Глаза его было широко открыты, на грязном лице — подтеки слез. Он был голеньким, не считая куска материи на бедрах, и Анаплиан подумала, что после женщины должен был наступить его черед. Или его просто собирались сбросить с крыши. Или оставили бы в живых. Может, солдаты не хотели убивать и женщину.

Она чувствовала, что ее должно трясти. Без боевого снаряжения так и случилось бы. Она секретировала спокойнин, чтобы снять шок.

Джан Серий Анаплиан убрала пистолет — мальчик, похоже, не распознал в нем оружия — и, подойдя к ребенку, присела на корточки. Она хотела утешить, успокоить мальчика, но не знала, что ему сказать. Из открытого лестничного пролета в другом углу крыши донесся топот.

Анаплиан подняла мальчика, взяв его под мышки. Тот не сопротивлялся, только лишь попытался подтянуть ноги к груди и обхватить их руками — в такой позе она и увидела его впервые. Мальчик был легонький, от него пахло потом и мочой. Анаплиан повернула его и прижала к груди, садясь в креслолет. Машина снова обхватила ее, проверяя надежность креплений.

На крышу выскочил, грохоча сапогами, солдат с арбалетом. Анаплиан вытащила пистолет и прицелилась в него, а тот — в нее. Но тут она покачала головой, выдохнула: «Да пошел ты!» — и нажала на кнопки. Аппарат взмыл в воздух. Ребенка она прижимала к себе. Стрела глухо ударилась о нижнее поле машины и отскочила прочь.

* * *

— И что же вы собираетесь с ним делать? — спросил автономник Турында Ксасс.

Они находились на высокой скале, расположенной с подветренной стороны от прежнего удобного наблюдательного пункта на вершине утеса и удаленной от него настолько же, насколько тот был удален от города. Ребенку — звали его Тоарк — было велено не подходить к краю скалы, но все же за ним наблюдала ракета-разведчик. Кроме того, Турында Ксасс дал мальчику свою самую старую и небоеспособную ножевую ракету, потому что она состояла из множества видимых частей — ее короткие секции щелкали и поворачивались в руках мальчика, который удовлетворенно ворковал, разбираясь с новой игрушкой. Пока что ракета спокойно переносила такое обращение с собой.