Читать книгу "Разыскиваются полицией - Ким Уозенкрафт"

— Почти четыре.

— Черт!

— Отдохни и придешь в себя.

— Я сегодня дежурю в ночь. В десять тридцать должна быть на инструктаже.

— Скажи, что заболела.

— Наверное, придется.

— Позвонить тебе? Разбудить?

— Позвони в девять. Все зависит от того, как буду себя чувствовать.

— Договорились. — Эфирд снова посмотрел на нее и даже наклонился, чтобы заглянуть в глаза.

Дайана постаралась выдержать его взгляд, сознавая, что поездка в больницу станет лишь формальностью и не добавит ничего хорошего ее послужному списку.

— Не беспокойся обо мне. Я бы только хотела выяснить, кто это сделал, зачем и каким способом.

— Именно это я и собираюсь выяснить, — кивнул Эфирд. — Жди моего звонка в девять.

Дайана закрыла за ним дверь. Губы еле шевелились. Пальцы казались распухшими. Она прошла в кухню, встала перед холодильником и наслаждалась идущим изнутри потоком прохладного воздуха. Внутри оказалась пицца, парочка буррито[13]и баночка со взбитыми сливками, которую она купила в «Харбинджерс», когда последний раз дежурила ночью. Дайана намеревалась съесть ее утром с печеньем, но когда утром открыла холодильник, то обнаружила, что там нет ни печенья, ни пончиков. Надо было подумать раньше. Или взять привычку составлять список необходимых продуктов. Многие так делают. Составляют списки. Ведут организованную жизнь.

Дайана подумала о тайленоле, но затем вспомнила, что недавно читала, как губительно он сказывается на печени, если его принимают, чтобы избавиться от головной боли, вызванной непомерным количеством спиртного. Но она не принимала непомерного количества спиртного. По крайней мере сама так считала. Однако не собиралась рисковать. Закрыла холодильник. Двигалась медленно, но движения ей удавались.

В постель. Заснуть. Окунуться в темноту. Это все, что требовалось.

Спальня была оазисом полумрака — солнце не пропускала в комнату приклеенная к стеклу пленка. Дайана поставила термостат на девятнадцать градусов и услышала гудение снаружи центрального кондиционера. Сбросила одежду и забралась между прохладными хлопчатобумажными простынями. Натянула до подбородка одеяло и засунула руки под подушку. Голову давило, но не так болезненно, как раньше. Она не болела, а пульсировала.

Дайана посмотрела на телефон на прикроватной тумбочке. Теперь спать. Эфирд ее разбудит, и она пойдет на работу.

На панели автоответчика мигал сигнал. Наверное, Ренфро. Дайана не представляла, что скажет ему. И чего не скажет. Если некий человек подсыпал ей в напиток какую-то дрянь, что ж, это не более фантастично, чем когда мать нанимает пару болванов, чтобы те освистали ее дочь во время главных школьных соревнований. Дайана была далека от мысли, что ее пытались убить. Просто хотели напугать. Кто? Не исключено, что Эфирд. Или Джимми Рэй. Любой за столом. И, как обычно, главный вопрос — зачем? Странно, но ее успокаивала мысль, что это не подонок-шериф. А ведь Дайана считала, что он — ее единственный враг.

Она смотрела на моргающую лампочку автоответчика.

Вспышка, вспышка, вспышка.

Дайана закрыла глаза. Она встретится с Ренфро на инструктаже. И, видимо, все расскажет ему, хотя до последнего момента станет сомневаться, как ей поступить.

Глава шестая

Дверь камеры с треском распахнулась. Гейл спросонья вскочила, не понимая, где находится, пока в просвете между решетками не разглядела Джонсона, который заводил к ней молодую женщину.

— Что за… — начала она, но тот остановил ее взглядом и нахмурился.

— Разберемся потом, — буркнул он. — Мне некуда поместить ее.

— А туда? — спросила Гейл и ткнула пальцем в стену камеры Родент.

— Познакомься со своей новой соседкой, — строго произнес Джонсон, закрыл дверь камеры и двинулся прочь по коридору.

Гейл вздохнула и улеглась на койку. Женщина стояла у двери и так смотрела на верхние нары, словно надеялась взглядом прожечь в них дыры. На вид ей двадцать лет. На руках сохранились следы от наручников. Она швырнула скатку на койку, развернула постель, забралась сама и рухнула на матрас. Гейл смотрела на нары над собой.

— Черт! — Тягучий акцент смягчил слово, но не скрыл злости новенькой.

Гейл ждала, что девушка начнет исповедоваться, и прикидывала, какое отношение к правде будет иметь ее рассказ.

— Я провела в этом проклятущем автобусе тринадцать чертовых дней! Неужели необходимо тринадцать долбаных дней, чтобы доехать из Бомонта, штат Техас, в этот хрен-знает-где, штат Нью-Йорк? Ведь я не ошибаюсь, это штат Нью-Йорк?

— Сандаун.

— В Сандаун. Что это еще за дерьмо?

Гейл улыбнулась. Судя по характерному тягучему произношению, женщина была явно из Техаса или близлежащих мест. Она замолчала. Гейл слышала, как новенькая старалась сдержать дыхание. Что это ей взбрело в голову, что камера больше дня останется в ее распоряжении? Тюрьма забита под завязку.

Наступила тишина. Затем наверху послышался шорох — новенькая устраивалась поудобнее.

— Дизельная терапия, — произнесла Гейл.

— Что?

— Здесь это так называется. Заключенную мурыжат в автобусе много дней подряд — везут, можно сказать, не спеша. Кому-то в голову пришла светлая мысль: проведешь столько времени в автозаке и смиришься с любыми порядками того места, куда попадешь.

— Гнусные извращенцы!

Гейл не могла вспомнить, сколько у нее сменилось сокамерниц, но не сомневалась в одном: ее нисколько не тянуло к полуночной беседе. Сокамерницы приходили и уходили. А она оставалась.

Откуда-то сверху послышался смех. Невеселый. Гейл повернулась лицом к стене, надеясь, что девушка на нарах над ней поймет, что время задушевного чаепития уже миновало.

В тишине опять раздался короткий смех и замер. Сокамерница кашлянула. Гейл ждала, но ничего не последовало. Она закрыла глаза, призывая сон. Минуты бежали одна за другой. Гейл ненавидела, когда у нее возникало ощущение времени: минут, секунд.

— Кстати, — проговорила новенькая, — меня зовут Дайана.

Гейл не ответила.

Дайана лежала на верхнем ярусе нар на животе, затем повернулась на бок. Матрас был до такой степени спрессован, что местами казался не толще листа бумаги на металлическом каркасе. От подушки несло заплесневелым пером, не иначе ее именно этим и набили. Но по крайней мере теперь у Дайаны появилась возможность растянуться, и ее больше не трясло в воняющем выхлопными газами автозаке. Она гадала, кто та женщина, которая спит на нижнем ярусе? За что здесь? А что, если она узнает, что Дайана служила в полиции, и пришьет ее? Следовало соблюдать осторожность — следить за языком, за тем, как обращаться к соседке, как вести себя. Следить за каждой мелочью каждую минуту бодрствования. Она вспомнила Эфирда и Джимми Рэя. Как бы они повели себя в подобной ситуации? Если ее спросят, за что посадили в тюрьму, надо придерживаться указанной в деле версии: хранение кокаина с целью продажи.