Читать книгу "Подсказчик - Донато Карризи"

Горан закачал головой: он не верил в везение.

— С какой стати нужно было так рисковать, таская за собой этот компрометирующий груз?

— Он просто хотел отделаться от него, — предположил Стерн. — Либо, опасаясь преследования, пытался увести следы как можно дальше от себя.

— И я думаю, что речь, возможно, могла идти о попытке ввести следствие в заблуждение, — вторил ему Борис, — но у него ничего не вышло.

Мила поняла, что все уже решили, что Александр Берман и был Альбертом. Только Горан, казалось, все еще находился в некоторой нерешительности.

— Но нам нужно понять, что входило в его намерения. На данный момент у нас есть труп в багажнике. Однако первоначально вопрос заключался в другом, и у нас еще нет ответа: для чего мы здесь? Что привело нас к этой машине, к этому телу? С самого начала мы решили, что наш преступник очень хитер. Возможно, даже хитрее нас. На самом деле он несколько раз обыграл нас, сумев выкрасть девочек даже в условиях повышенных мер безопасности… Мыслимо ли в таком случае говорить о том, что именно из-за потери этого дурацкого техпаспорта он и попался?

Все стояли и молча обдумывали это последнее замечание.

Затем криминолог вновь повернулся к офицеру транспортной полиции, который, бледный, как рубашка под его униформой, все это время так и стоял в стороне.

— Лейтенант, чуть раньше вы сказали, что Берман потребовал присутствия адвоката, не так ли?

— Именно так.

— Тогда, может, было бы достаточно и обычного адвоката из вашей конторы, потому что сейчас нам нужно поговорить с подозреваемым, чтобы дать ему шанс опровергнуть результаты нашего анализа после того, как мы завершим свою работу.

— Вы хотите, чтобы я отдал распоряжение?

Офицер надеялся, что Горан тотчас его отпустит. И криминолог доставил ему это удовольствие.

— Вероятно, Берман уже получил возможность приготовить свою версию случившегося. Будет лучше застать его врасплох, прежде чем он успеет заучить свой вариант, — добавил Борис.

— Хотелось бы надеяться, что там, взаперти, у него было достаточно времени испытать свою совесть на прочность.

Услышав эти слова лейтенанта, члены группы недоверчиво переглянулись.

— Хотите сказать, что его оставили одного? — спросил Горан.

Офицер растерялся:

— Мы поместили его в изолятор, согласно сложившейся практике. Дело в том, что…

Закончить фразу он не успел. Первым спохватился Борис и одним прыжком перемахнул через заграждение. За ним одновременно, нога в ногу, устремились Стерн и Роза Сара, на ходу стягивая с себя бахилы, чтобы не скользить при движении.

Мила, казалось, так же как и молодой лейтенант транспортной полиции, пребывала в полном недоумении. Горан поторопился вслед за остальными, заметив только:

— Это очень отчаянный субъект: нельзя было ни на секунду упускать его из виду!

Тогда и Мила, и лейтенант поняли, о чем говорил криминолог.

Вскоре вся группа оказалась перед дверью камеры, где находился задержанный. Охранник поспешил приоткрыть дверной глазок, как только Борис показал ему свое удостоверение личности. Но сквозь это узкое отверстие Александра Бермана видно не было.

«Он выбрал самый глухой угол камеры», — подумал Горан.

В то время как охранник открывал тяжелые замки, лейтенант пытался успокоить всех присутствующих, и в первую очередь себя самого, в очередной раз утверждая, что действовал в соответствии с установленным порядком. С Бермана сняли часы, ремень, галстук и даже шнурки с ботинок. На нем не осталось ничего, чем бы он мог себе навредить.

Но уверенность полицейского исчезла, едва распахнулась железная дверь.

Мужчина лежал в углу камеры, в темном углу, спиной прислонясь к стене, с руками на животе, с широко раскинутыми на полу ногами. Рот в крови. Вокруг тела — черная лужа.

Для самоубийства он воспользовался наименее традиционным способом.

Александр Берман умер от потери крови, зубами разодрав свою плоть на запястьях рук.

7

Ее непременно вернут родителям.

С этим не высказанным вслух обещанием тело девочки отправили на экспертизу.

Ее похоронят с должными почестями. После самоубийства Бермана было довольно сложно сдержать это обещание, но они попытаются.

Поэтому труп находился сейчас здесь, в Институте судебной медицины.

Доктор Чанг установил шток микрофона, свисавшего с потолка, таким образом, что тот располагался перпендикулярно стальному столу морга. Затем включил магнитофон.

Первым делом он вооружился скальпелем и стремительно провел им по пластиковому мешку, оставляя после себя очень ровный след. Отложив в сторону хирургический инструмент, он аккуратно ухватился пальцами за образовавшиеся кромки.

Единственным осветительным прибором в помещении была лампа над столом, которая распространяла ослепительный свет. А вокруг — темная бездна. И в противовес этой бездне в зале находились еще Горан и Мила.

Никто другой из оперативной группы не счел необходимым участвовать в этой церемонии.

На судмедэксперте и присутствующих были надеты стерильные рубашки, перчатки и маски во избежание контакта с обследуемым телом.

Воспользовавшись соляным раствором, Чанг стал медленно раздвигать края пакета, отделяя прилипший пластик от находившегося под ним тела. Понемногу, не торопясь.

И постепенно стало появляться тело. Мила вдруг увидела зеленую вельветовую юбку, белую рубашку и шерстяной жилет. Затем показался фланелевый блейзер.

По мере того как Чанг двигался дальше, возникали все новые детали. Вот он добрался до секции грудной клетки, где отсутствовала рука. Пиджак с этой стороны был абсолютно чист, без единой капли крови. Рукав просто был срезан на уровне левого предплечья, откуда и торчал обрубок.

— Во время убийства она была в другой одежде. Он переодел труп позже, — констатировал патологоанатом.

Это «позже» исчезло в отзвуках комнаты, поглощенное бездной окружавшего его мрака, словно камень, отскакивавший от стен бездонного колодца.

Чанг высвободил правую руку. На запястье висел браслет с подвеской в форме ключа.

Дойдя до уровня шеи, судмедэксперт ненадолго остановился, чтобы маленьким полотенцем стереть со лба пот. Только теперь Мила обратила внимание на то, что патологоанатом сильно вспотел. Он добрался наконец до самой нежной части тела. Риск заключался в том, что вместе с пластиком мог отделиться и верхний слой кожи лица.

Мила и раньше присутствовала при вскрытии трупов. Обычно патологоанатомы особенно не церемонились с исследуемыми телами. Разрезали и сшивали, не слишком заботясь об их внешнем виде. Но в этот момент девушка-полицейский поняла, что Чанг, напротив, хотел, чтобы родители, пришедшие в последний раз проститься с дочерью, увидели ее в максимально приемлемом состоянии. Отсюда такая его педантичность. Мила прониклась к этому человеку особым уважением.