Читать книгу "Не верь глазам своим - Кейт Уайт"

— Да.

— Так на что это похоже?

— Одежда Моны не порвана?

— Нет. Я не заметила следов сексуального домогательства.

— Что-нибудь украли?

— Нет. Все на месте. Кроме пресс-папье.

— В какую часть головы ее ударили?

— Слева вверху, ближе к лицу.

Фронтальное нападение говорит о том, что они разговаривали, затем последовала вспышка гнева, — сказала Лайла. — Если пресс-папье послужило орудием, значит, убийство непреднамеренное. Как я уже сказала, это просто мои догадки, но скорее всего кто-то зашел, поругался с ней, ссора переросла в скандал и вышла из-под контроля.

— Так это точно не умышленное убийство? — спросила я. — Вдруг человек затаил на нее злобу, выяснил, что она вернется в кабинет, и дождался ее там с пресс-папье в руке.

— Маловероятно. В ярости или при глубокой ненависти человек наносит более чем два удара. Помнишь, год назад ты спрашивала меня о шестнадцатилетнем подростке, который заколол девушку по соседству? Там было шестьдесят или даже семьдесят ножевых ранений. Вот это проявление гнева. Он любил ее много лет, признался в своем чувстве, а она посмеялась над ним. Парнишка днями вынашивал план. Если убийца разрывает жертву на кусочки, можно представить, как он шепчет: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя». Два удара по голове — совсем другое дело. Это импровизация со словами: «Да как ты смеешь? »

Я вспомнила, что именно эти слова произнес вчера Робби, но не стала делать выводов — пока.

Вернувшись к рабочему столу, я нашла там список приглашенных, оставленный в мое отсутствие помощницей Нэша. Тут же обратилась за помощью к Джесси.

— Хорошо, — согласилась она.

— Я не отрываю тебя от важных дел?

— Они могут подождать.

— Там есть свободный конференц-зал. Почему бы нам им не воспользоваться?

Я сложила список и засунула его в сумочку, чтобы люди не гадали, что за секретный документ я несу. Тем не менее на выходе из «чрева» нас проводили любопытные глаза. Все нервничали, пребывая в неведении, и достаточно было высморкаться, чтобы привлечь всеобщее внимание.

Мы прошмыгнули в маленький конференц-зал и сели рядом за стол.

Не успела я вытащить список из сумки, как Джесси протянула руку со словами: «Дай взглянуть». Мне нравилась эта женщина, но я не забывала две вещи: во-первых, неизвестно, могу ли я полностью ей доверять, во-вторых, она журналистка «Базза», а значит, обожает рыться в чужом белье. Стоит проявить осторожность.

Наверное, мои мысли отразились на лице, потому что Джесси убрала руку, не взяв сложенного листа.

— Извини, что я такая нетерпеливая, — сказала она. — Просто последнее событие сильно меня взволновало.

— Понимаю, — ответила я. — Обещай, все останется между нами. Не дай Бог, кто узнает лишнее.

— Учту.

— Расскажи мне сначала о вечеринке. Общий расклад.

Когда я ушла, около восьми, туда набилось достаточно много народа. Шла презентация нового альбома Евы. Ее фотография разместилась на обложке августовского «Трека». В их редакции планировка отличается от нашей: имеется широкое пространство специально для вечеринок. Приглашенные общались, сплетничали, ничего увлекательного не происходило. Сотрудники «Трека» смотрят на нас свысока, но вынуждены приглашать на подобные мероприятия, поскольку мы принадлежим одной компании.

Я развернула и разгладила лист. К углу крепилась оранжевая наклейка со словами: «Нэш, вот список всех, кого отметили на входе охранники. Точно такой мы послали в полицейское управление Нью-Йорка». И подпись — Макс. Это главный редактор «Трека».

Я сорвала наклейку и окинула глазами список — больше сотни имен.

— Ты тут многих знаешь? — спросила я у Джесси, передав ей лист.

— Да, обычная тусовка, — сказала она, скользя вниз взглядом. — Сотрудники «Трека», люди из звукозаписывающей компании, музыкальная пресса. Ева, конечно же, муж. Ее промоутер — Кики Бодден. Ее стилисты и визажисты.

Я забрала список и вчиталась:

— Ты, Хиллари, Мона, Нэш, Райан. Это все, кто был из «Базза»? Ты видела кого-нибудь еще?

Интересно, могли кто-то из нашей редакции попасть на вечеринку без приглашения, скажем, через потайной проход, после нападения на Мону?

— Ох. Нет, больше никого, по крайней мере пока я там была.

— Возникает вопрос. Мне понятно, зачем пришла Хиллари — собрать сплетни. А вот Райан что там делал? И Нэш? И Робби как-то упомянул, что он в списке приглашенных. Почему?

Я старалась сохранять непринужденный тон, дабы Джесси не заподозрила, что я знаю, где вчера был Робби.

— Ну, Нэш — любитель перемывать косточки и Разглядывать разных цыпочек, что объясняет его присутствие. Райан всегда озабочен поиском материала для передовой статьи, поэтому он пошел посмотреть, как общаются знаменитости. У Робби, наверное, имелись свои причины. Может, он пронюхал, что там будет какая-нибудь звезда с реалити-шоу, или ему захотелось выпить на дармовщинку, вот он и выбил себе приглашение.

Джесси вернулась к списку и пробежалась пальцем вниз по остальным именам.

— А-а, вот кто мог привлечь Робби, — сказала она. — Там была Кимберли Ченс. Правда, я ее не заметила.

— Кимберли Ченс! — воскликнула я. — В тот же день, как ее выпустили из-под ареста?

— Ну, знаешь логику этих звезд. Выставив себя где-нибудь на посмешище, им тотчас хочется реабилитироваться в глазах публики. Она работает с той же звукозаписывающей компанией, что и Ева, вот ее и пригласили. Скорее всего Робби знал, что она в списке приглашенных, а он пишет статьи о телевизионных реалити-шоу, вот и попросил приглашение. Мона с жадностью загребала очерки про Кимберли.

— По твоей теории мягкотелости.

— Да. Хотя из Кимберли выйдет прекрасная подозреваемая, — отметила Джесси.

Я думала о том же.

— Из-за всех этих злостных статей в ее адрес? — спросила я.

— И не только. Вчера я тебе не сказала — не подумала, что это имеет какое-либо отношение к твоей заметке об аресте, — но прозвище Толстушка стоило ей разрыва контракта по демонстрации внешности.

— Вот это уже причина разозлиться.

— Пойми меня правильно. Кимберли никогда бы не стала первым лицом для Джорджо Армани или тому подобное. Она имела дела с мелкой компанией, но все же это сулило деньги и внимание общественности. Как только каждый журналист, ди-джей и пародист начал употреблять прозвище Толстушка Ченс, выгодное предложение тотчас уплыло. В тот момент ей бы лучше обратиться к «Дженни Крейг».

— И она обвинила во всем Мону?