Читать книгу "Личное дело женщины-кошки - Дарья Донцова"

– Не волнуйтесь, Иван Сергеевич, мне понятно, что выневиновны, сейчас вас на фото сниму, только сигару не кладите. Пусть ментыприезжают, они Любку за клевету арестуют, мало ей не покажется!

И точно! Увезли Ткачеву. Одно не пойму: как Нинка до правдыдоперла?.. Ира! Скажи, сюда сегодня Андреева приходила? С салом? Зачем ты еепустила?

Аркадий крякнул. Зайка частенько делает странные заявления,но сегодняшнее, про врагиню, натирающую куском сала полы в Ложкине, побило всерекорды глупости. Но мне на руку Ольгин пассаж, пусть уж полковник злится намалосимпатичную Галину Андрееву, чем знает, что по дому, превращая паркет вкаток, ползает гигантская улитка. Как только до Александра Михайловича дойдетправда про Джульетту, он устроит скандал, Вера не останется в долгу и закатитответную истерику. Угадайте, кого обвинят потом в разжигании войны? Ктоисполнит роль козла отпущения? Верно! Дашутка!!!

Пока полковника поднимали, устраивали в кресле, несли лед,мазь от ушибов, аспирин, бинты, йод, таблетки от желудочных колик, микстурупротив кашля, глазные капли, активированный уголь, пластырь, валокордин,шоколадные конфеты, бутерброды с колбасой, я успела быстро сказать Мане, Вере иИрке:

– Молчите про Джулю, иначе худо будет.

То ли в моем тоне звучал металл, то ли еще по какой причине,но все предупрежденные согласились, лишь Маня прошептала:

– Она же по дому ползает! Он заметит улитку.

– Если спрятать его очки, то не увидит, – придумала я выходиз положения. – Действуем быстро. Ты берешь улитку и помещаешь ее в кладовку навтором этаже, а я тырю очечник из портфеля Дегтярева.

Маня кивнула, и мы стали осуществлять задуманное. Увы, свозрастом у полковника начала развиваться близорукость. Обычно у людейвозникает дальнозоркость, но Дегтярев оригинален во всем.

Тщательно спрятав футляр с очками в шкаф с бельем, яприбежала в столовую и обнаружила приятеля в гордом одиночестве. Сообразив, чтопадение не нанесло Дегтяреву ощутимого урона, домашние разошлись по комнатам. Ярешила проявить заботу и нежно спросила:

– Хочешь чаю?

– Угу, – сказал Александр Михайлович, – но только не зеленуюбурду, а наш, родной, черный.

Я схватила заварочный чайник и вставила в носик ситечко.

– Паштет слишком соленый, – мирно продолжал Дегтярев, – новкусный. Где брали?

Я посмотрела на полковника и онемела. Прямо перед еготарелкой стояла масленка с витаминной едой для Джули, и Александр Михайловичсамозабвенно намазывал «паштет» на кусок белого хлеба.

– Ты зачем взял патэ? – пролепетала я.

– А что, нельзя? – полез в бутылку Дегтярев.

– Нет! – рявкнула я.

– Почему?

– Это не для тебя!

Александр Михайлович швырнул нож на стол.

– Дожили! Теперь попрекаем друг друга куском! Я что, слопалгастрономический шедевр за тысячу евро сто грамм?

– Не в цене дело!

– А в чем? – совсем обозлился Дегтярев. – Комупредназначался деликатес? О ком у нас так истово заботятся? Кто достоинотдельной еды? Ладно, я вообще больше не подойду к холодильнику! Буду питатьсяна работе в буфете. Кстати, прости, отхлебнул чайку, он небось тоже не дляменя!

– Успокойся, – попыталась я погасить бурю, – речь идет окалорийности. Ты же худеешь, а в паштете полно сливочного масла.

– Мне надоела диета, – побагровел Александр Михайлович ивновь потянулся к масленке, – я был не прав! Вкусная штукенция, вовсе несоленая.

Я вцепилась в бочоночек.

– С тебя хватит.

– Нет, – капризно ответил Дегтярев и выудил из масленкикусок паштета, – отлично идет с хлебушком. Хочешь попробовать?

– Нет! – заорала я.

– И не надо, – ухмыльнулся Дегтярев, – мне большедостанется!

Я с ужасом смотрела, как полковник доедает харчи,предназначенные беременной улитке. Как его остановить? Сказать правду просостав замечательного закусона? Это невозможно, я не готова попасть в эпицентрциклона. И потом, Александр Михайлович уже слопал почти всю «вкусняшку», емустанет плохо, и мы ночью поедем в больницу! Придется молчать, очень надеюсь,что витаминчики не нанесут урона здоровью Дегтярева. Хотя, если вдуматься,ничего страшного нет. Маруся ездила в Таиланд и рассказывала, что местное населениес завидным аппетитом ест жареных кузнечиков, засахаренных гусениц и тараканов вкляре.

Дегтярев заглянул в пустую масленку.

– Все, – с легкой досадой констатировал он, – купите ещетакой!

– Непременно, – пообещала я.

И тут зазвонил телефон.

– Кто это? – изумился толстяк. – На дворе почти ночь!

Я схватила трубку.

– Алло!

– Позовите Дарью, – попросил взволнованный женский голос.

– Слушаю вас.

– Что вы наделали! Убили меня!

Я покосилась на полковника, который, взяв кружку с чаем,мирно брел к креслу у телевизора и, понизив голос, ответила:

– Мертвые не способны разговаривать, если вы убиты, то неможете общаться по телефону. Значит, пока вы живы, представьтесь, пожалуйста!

– Не узнали меня?!

– Нет!

– Меня???

– Именно так.

– Немыслимое дело! Сделала гадость и в кусты!

– Я хочу предупредить, что наш номер поставлен на прослушку,если вы продолжите глупую беседу, через некоторое время к вам явится милиция, –пригрозила я, понимая, что стала жертвой телефонного хулиганства.

Встречаются порой люди, которые, маясь от безделья, набираютнаобум номера и издеваются над собеседниками.

– Дашенька, – завсхлипывали в трубке, – извините зарезкость. Но вы меня без ножа зарезали! Ну кто просил вас про анализ кровиговорить? Неужели вам нужны доказательства?

– Елена Сергеевна? – изумилась я. – Это вы?

– Ну конечно, солнышко!

– Что случилось?

– Умоляю, приезжайте!