Читать книгу "Редкая птица - Петр Катериничев"

Хотя – некоторым удается.

Опускаю руки в карманы, на рукоятки «Макаровых», и беззаботно шагаю в подъезд. Второй этаж. Третий. У двери стоит сильно подвыпивший гражданин и, упираясь в дверной косяк, упорно выбирает нужный ключ из связки, – это Дается ему с трудом.

Живут же некоторые: выпил, закусил, приплелся домой заполночь, и вся забота – тихонечко дверь отомкнуть, не получить по мордам мокрой тряпкой… Стоп!..

0-ТОМКНУТЬ! На связке у мужика среди универсальных английских и пары нашенских ключей – профессиональная отмычка!

Я уже одолел две ступеньки следующего пролета, собирался резко развернуться… и ступеньки полетели мне навстречу.

Удар по шее был тоже профессиональным. Я тупо смотрю на горелую спичку перед носом, а в голове навязчиво вертится: «Соблюдайте чистоту», «Соблюдайте чистоту» – каким-то гнусавым механическим голосом.

По рукам пробегает судорога, и я обретаю способность двигаться. В полной отключке я был пару-тройку секунд, не больше, но этого времени «пьянчужке» хватило, чтобы испариться бесследно.

«СОБЛЮДАЙТЕ ЧИСТОТУ!» – громко требует голос, и все становится на свои места. Я поднимаюсь в квартиру номер шестнадцать, знаю, что там увижу…

Вроде после драки кулаками не машут, но все же… Дверь прикрыта, но не заперта. Распахиваю ее ногой и вхожу в квартиру по всем правилам, сначала ствол, потом «начальник».

Свет горит по-прежнему. Магнитофон молчит – кассета кончилась. И в гостиной тоже все по-прежнему. Один труп у кресла на полу. Двое парней у батареи, прикованные «кандалами». Вот только разговорить их мне не удастся. Вот лбу у каждого – аккуратное пулевое отверстие.

Итак, «чистота» соблюдена. Мужик был «чистильщик» – это покруче старшего опера, но меньше контролера. Причем «почистил» он ровно настолько, насколько было нужно. Интересно – кому?

Плавает и еще одна мыслишка, но неприятная. Айболита со товарищи запросто могла укокошить милая девочка, пока я на крыше предавался неге поэтического творчества.

Короче, в грехах, как в шелках…

По лестнице спускаюсь спокойно. Если бы «чистильщику» нужно было меня «замочить», он сделал бы это безо всяких хлопот. Но не стал.

Меня играют втемную – это понятно и ежу. Нужно поломать игру. Просто затаиться и выбыть – бестолково когда на тебе столько «жмуриков» зависло. Да и не по'чину мне. Разберемся.

Самое обидное, что меня даже не пасут. Просто подставляют, словно рассчитали, как я поступлю.

Перехожу через дворик. С улицы к подъезду подкатывает хорошо знакомая мне «бибика» – «ниссан-патрол», на какой разъезжает Кузьмич самолично с прошлого года. И машина, и аппаратура для РОВД куплена на муниципальные деньги по инициативе Валентина Сергеевича Круглова. Дабы нежелательный преступный элемент пресекался своевременно.

Пора линять – ментов здесь будет больше, чем тараканов в московских гастрономах.

Подхожу к «волге». Девушка спит на переднем сиденье. Живая. Шутки шутками, но если я потеряю эту девчонку или она не захочет говорить, – нитей у меня не будет. Кроме «Трех карт», разумеется. Ну да ставить на них нельзя – это я из Пушкина усвоил.

Девушку перекладываю на заднее сиденье, сажусь за руль и по газам! Еду через центр – гори оно все огнем. На пе-. рекрестке – гаишный «уазик», постовой машет полосатой палкой, – проскакиваю мимо на большой скорости. Разуй глаза, милый, глянь на номера! Похоже, разул, но не прозрел. Прыгает в свою колымагу и увязывается за мной. Укатить на оперативной гэбэшной машине от «уазика», как два пальца обмочить, – но надо ли? Злая ярость поднялась по хребту и ударила по мозгам – ребята, да сколько же можно! Сворачиваю в переулок и-по тормозам.

«Уазик» тормозит метрах в десяти. Вылезаю из машины и иду к нему, размахивая майорскими «корочками».

– Ты что, блин… номера не разглядел?!.

– Чого же не бачив, бачив…

– Да ты забодал!!!

И сую ему под нос «ксиву».

– Так, товарищу начальнику, оперативна обстановка…

Он открыл дверцу – и дальше…

Рывком за шиворот выдергиваю его с сиденья и припечатываю лицом к капоту.

Сержант падает на четвереньки, – и я добавляю по затылку рукояткой пистолета.

Отдыхай. Может, и хороший парень, ну да некогда мне вычислять, кто «белый», кто «красный», а кто – вольнонаемный… Забрасываю служивого в кусты, сажусь в «уазик», подъезжаю к «волге», перекидываю девчонку вместе с сумкой в новое «авто». Поехали!

Я вам устрою концерт! Маразм для детского хора имени Григория Веревки! С прологом, адажио и скерцо!

У постового я позаимствовал фуражку, так что за рулем чувствую себя уверенно. Что там дальше в повестке дня?

«Три карты». Фамильный кабак Ральфа. Ставить на них нельзя, а вот разыграть – нужно.

На этот раз машину оставляю прямо на улице. Сейчас главное – время. Мне нужно опередить и тех, кто меня преследует, и тех, кто меня «играет».

Кабак по случаю траура закрыт. Ментовский «жигуленок» с тремя стволами «акаэмов» дежурит у входа – во избежание. Но я и не собираюсь ломиться – иду со двора.

В тени маячит охранник – двойник верзилы с пляжа. Решительно иду к нему, – и это его смутило. Вместо безапелляционного «Стоять!» слышу грубое:

– Что надо?!

Наверное, принял меня за настойчивого посетителя. Напрасно.

Блик света падает мне на лицо, верзила молниеносно сует руку под мышку, – но я быстрее.

Удар ногой под колено отбрасывает его к стене, еще один, уже в голову, завершает композицию, – громила падает лицом вниз.

Выуживаю у него из-под куртки оперативный кольт с глушителем. На что, на что, а на экипировку Ральф денег не жалел.

Подхожу к дверце. Толкаю для порядка. Заперта, но не на засов – на замок.

Прицеливаюсь и методично стреляю из «тихушника», пока замок вместе с частью двери не превращается в деревянную щепу и исковерканное железо.

Распахиваю дверь и вхожу. Никого. Видимо, лежащий во дворе парень пользовался доверием и авторитетом. Разумеется, в общечеловеческом понимании.

Коридор узенький, дальше – поворот. Оттуда тянет сладковатым дымком. Анаша.

Значит, дело не в доверии, – просто забурели охраннички от вольготной жизни. Делаю шаг – стволом вперед. Охранник сидит в кресле поперек коридора. В руках «акаэм», палец на спуске. Вот только ствол чуть-чуть в сторону – потому как в другой руке самокрутка. На лице – понимающая улыбка, а взгляд ясен и невинен, как у младенца. Ему и нужно-то всего ничего – чуть подвинуть ствол и нажать на спуск.

Но, по-моему, он и сам понял, что опоздал. Но ствол приподнял…

Кольт дважды подпрыгнул у меня в руках. Парень так и умер с улыбкой.