Читать книгу "Шестой прокуратор Иудеи - Владимир Паутов"

Итак, в ложу ко мне зашёл Марк и сказал: «Командир, вот человек, которого ты искал. Его зовут Савл. Он иудей и римский гражданин. Прекрасно знает обычаи и традиции тех, кем ты будешь управлять». Я с большим сомнением взглянул на стоявшего рядом с Марком молодого человека. Первое моё впечатление от того, кого я собирался сделать своим помощником, было не очень благоприятным, ибо внешне он смотрелся довольно невзрачно. Будучи невысокого роста и чуть толстоватым, Савл выглядел не эффектно. Я тогда ещё подумал: «Как же он сможет переносить тяготы воинских походов? Да, и вообще может ли он ездить верхом?» Правда, как оказалось, первое мое впечатление было ошибочным, но продолжу всё по порядку. На бледном лице иудея, и это мне сразу запомнилось, под густыми чёрными, почти сросшимися бровями, выделялись тёмные проницательные глаза, которыми, казалось, он видел человека насквозь. Назвать Савла красивым у меня не повернулся бы язык, но, как ни покажется странным, он очень сильно нравился женщинам, может быть оттого, что нос с горбинкой придавал его лицу какое-то изящество и привлекательность. Не знаю, почему женщины выделяли Савла из всех, но факт остаётся фактом – его весьма сильно любили представительницы слабого пола.

– Ты, Савл, сам желаешь поехать со мной, или тебя влечёт зов крови и предков? – спросил я, глядя ему прямо в глаза. Иудей не отвёл взгляда в сторону, что мне понравилось, а спокойно чуть хрипловатым голосом ответил:

– Я долго прожил в Италии, бывал в Греции, в Египте, мои многочисленные родственники живут в Палестине, думаю, что смогу быть тебе полезен.

– Не слишком ли ты молод, иудей? Тебе, наверное, лет двадцать, не более?

– Так ведь и ты, Понтий, далеко не старик! Но, насколько мне известно, в двадцать восемь лет ты командовал легионом у будущего императора Тиверия.

– Хорошо! Приходи завтра до полудня. Марк тебя проводит, – закончил я беседу.

– Зачем? Я знаю, где живёт прокуратор Иудеи, которому мне предстоит служить! – спокойно сказал Савл таким тоном, будто я уже согласился взять его своим помощником. На том мы и расстались. Мне определённо начинал нравиться этот молодой иудей своей смелостью и свободой в общении.

В назначенное время Савл вошёл в мои покои. Я поднялся из кресла и, поприветствовав гостя, предложил ему бокал вина, от которого тот не отказался. Мы молча прошли в сад, где под сенью цветущих персиков сели за стол, на котором стояли всякие яства. Вчера мне удалось довольно подробно рассмотреть моего нынешнего гостя, поэтому сегодня я только обратил внимание на то, что он немного сутулился при ходьбе. Поудобнее устроившись в кресле напротив, Савл приготовился к долгому разговору со мной.

– Ну, рассказывай! – коротко бросил я своему гостю и молча стал смотреть на него. Тот не стал долго собираться с мыслями, а сразу начал, словно давно готовился к разговору со мной:

– Родился я в Тарсе. Родители мои из города Гитала, что в Галилеи. Они из колена Вениамина. От роду мне двадцать один год. Конечно, ты можешь удивиться, как это мне такому молодому удалось побывать в чужих странах, но ещё более удивишься, когда узнаешь, что латинский, греческий и арамейский языки для меня одинаково родными. Родители дали мне хорошее образование. Кстати, мой дед был гражданином Рима. Он воевал в легионах Гнея Помпея. Основная моя профессия ткач. У нас есть такая привычка давать своим детям ремесло, которое могло бы им помочь в будущем, мало ли что может произойти в жизни. Обычаи, традиции и обряды иудеев мне знакомы с детства, поэтому смогу стать достойным твоим помощником, советником и хорошим воином. Первое впечатление порой бывает весьма обманчивым. Ты не смотри, игемон, что я невысок ростом и молод, зато у меня холодный ум, колоссальная выносливость и феноменальная сила, – сказав последнюю фразу, Савл встал, и подошёл к массивной садовой калитке. Я с интересом наблюдал за его действиями. Он тем временем взялся руками за железные прутья толщиной в два человеческих пальца и без особых усилий разогнул их в разные стороны, проделав проход довольно внушительных размеров. Не удивиться было просто невозможно, ибо раньше такого фокуса мне видеть не приходилось.

– Хорошо-о-о! – невольно вырвался у меня крик восхищения, но, тут же спохватившись, я постарался скрыть своё удивление и одновременно восторг.

– Ну, а что ты можешь сказать о своих соплеменниках? Что они за люди?

– Вопрос не простой, ибо об иудеях в двух словах рассказать сложно, но, однако, попытаюсь сделать это. Скажу сразу: иудей – это или богач, или нищий. Еврей не может иметь средний достаток и жить в нём, ибо считает такое положение для себя оскорбительным. По своему характеру иудеи люди замкнутые, злопамятные, необщительные и закрытые. Между собой, особенно внутри своего рода, они живут мирно. Но любовь к ябедничеству и мелочность делает их неуживчивыми и неудобными соседями, они с трудом уживаются с иноверцами, и потому постоянные скандалы и склоки являются частью их жизни. В споре же с чужаками иудей ведёт себя весьма высокомерно, стараясь унизить их или оскорбить, полагая свои доводы убедительными и единственно верными. У моих соплеменников есть одна отвратительная привычки – они считают для себя не только достойным, но за честь смошенничать и обмануть чужестранца. Расчётливость в торговых делах, которой обладают евреи, позволяет им извлечь выгоду там, где другим это сделать не под силу. Религиозность иудеев доведена до абсурдного соблюдения ими Закона, за нарушение которого предусмотрено побитие камнями, казнь жестокая и мучительная…

– Характеристика, что ты, Савл, дал будущим моим поданным, однако, не очень лестная! За что же ты так не любишь своих соплеменников?…

Воспоминания мои прервал вошедший в кабинет помощник. Увидев меня сидящим в кресле, он подумал, что я сплю, а потому остановился в нерешительности, не зная, будить меня или нет.

– Что там, Савл? – спросил я центуриона.

– Игемон! Стража первосвященника схватила проповедника в Гефсиманском саду и препроводила его в дом Каиафы. Какие будут распоряжения? Может быть, забрать Назорея и поместить его в нашу тюрьму? – поинтересовался моим мнением помощник и застыл в ожидании приказаний.

– Думаю, первосвященник сам попросит об этом. Ему очень хочется, чтобы мы хотя бы как-то были вовлечены в его интриги. Если от Каиафы поступит просьба отправить задержанного в крепость Антония, доставьте вначале Назорея ко мне, сюда. Но об этом должны знать только я, ты и воины караула, поэтому подбери самых надёжных. Понял?

Савл кивнул и вышел, оставив меня одного. Можно было не беспокоиться, ибо я знал, что помощник выполнит моё поручение, как надо. Время приближалось к полуночи, но спать совершенно не хотелось. Это было не удивительно, ведь в нынешнюю ночь бодрствовал не только я один.

На столе передо мной большими рулонами и свитками лежали доклады и доносы моих тайных соглядатаев. Документы эти были очень интересны и важны. Я думаю, узнай о них первосвященник Каиафа, он заплатил бы золотом, чтобы ему позволили хотя бы одним глазом взглянуть в эти записи. Ведь в моих бумагах, собираемых долго и тщательно, содержались весьма подробные и любопытные сведения на многих влиятельных людей Иудеи, и первым этот внушительный список открывал сам Иосиф Каиафа, сын Сифа, главный жрец Иерусалима.