Читать книгу "Белый конь на принце - Дарья Донцова"

Я редко осуждаю людей, но сегодня не утерпела:

– Разве можно так себя вести? У человека горе, оннеадекватен, про лестницу твердит, не останавливается. Надо врача позвать! Датьему валерьянки!

Тетки фыркнули. Одна, самая бойкая, ткнула пальцем в сторонуудаляющегося «Икаруса»:

– Галка Юрку со свадьбы изводила, била его, деньгиотнимала, вечно орала. Муж у нее в прислугах ходил, рот открыть боялся. Десятьлет назад Галка померла, осложнение после гриппа случилось. Юра для приличиязаплакать хотел, но у него не получилось. Никто мужика не осуждал, наоборот,радовались люди. Юрка участливый, чего ни попросят – сделает, всем здесь мебельчинит. Галка же скандалистка была, на соседей в милицию жаловалась, с часамистояла, если кто ремонт завел: едва время выйдет, она к участковому:«Оштрафуйте строителей, они в поздний час стены долбят».

Я понимающе кивнула. Когда-то под нашей с Кешей квартиройобитала Любовь Ивановна Пызникова. Вежливая тетенька всегда здоровалась с намив лифте и произносила дежурную фразу:

– Отвратительная погода на дворе.

Где работала Любовь Ивановна, я не знаю, может, в школе?Было у нее в глазах выражение скрытой беспощадности, какое порой мелькает налицах злых педагогов. У нас с Кешей в то время была крохотная собачка по кличкеСнапик, мы нашли несчастное животное на берегу пруда и выкормили слепого щенкаиз пипетки. Поскольку мать Снапика во время беременности не получала нивитаминов, ни минеральных подкормок и питалась чем бог пошлет, ее сыночекполучился маленьким, он легко умещался в моем кармане и весил менее килограмма.

Каждый вечер, примерно в девять часов, Любовь Ивановнаначинала стучать по батарее, а спустя минут десять заявлялась к нам собственнойперсоной и заявляла:

– Прекратите шум! Из-за вас я не могу узнать о событияхв мире! Программу «Время» нужно смотреть в полной тишине.

Вначале я пыталась беседовать с Пызниковой как с нормальнымчеловеком, терпеливо отвечала:

– Аркаша уже спит, а я спокойно сижу в кресле и читаю.

– Не надо лгать! – отвечала ЛюбовьИвановна. – У меня над головой грохочет молотилка.

В таком духе мы препирались целый месяц, а затем Пызниковуосенило. Когда я в очередной раз распахнула дверь и увидела красную от злостисоседку, она заорала:

– Бессовестные! Ваша собака носится по моей голове,цокая когтями!

От столь неожиданного заявления я растерялась, но возразила:

– Снапик меньше кофейной чашки, он передвигаетсяпрактически бесшумно.

Но Пызникова только сильнее обозлилась.

Через месяц к нам пожаловал участковый и показал донос.Документ на пяти страницах поражал своим размахом. Любовь Ивановна припомнилавсе прегрешения соседки Васильевой: два раза в неделю возвращается домой послеодиннадцати вечера, несет в авоське овощи, с которых на общую лестницу сыплетсяпыль, слишком часто к Дарье заглядывают гости, они вытаптывают плитку на полуподъезда… В особенности меня умилил последний пассаж кляузы: «В квартире гр.Васильевой живет опасное животное, бегающее с ужасающим грохотом, из-за чего яне могу нормально есть, спать, работать и гулять по улице».

Я продемонстрировала участковому Снапа. Милиционер сначаладолго щурился, пытаясь обнаружить «слона» в диванных подушках, а потомразвеселился и сказал:

– Пойду к Пызниковой, разберусь.

Часа через три, когда я начисто успела забыть опредставителе власти, он снова возник у меня в прихожей и, вытирая пот со лба,сказал:

– Устал, как Савраска, но договорился с ЛюбовьюИвановной, она больше не станет тебя тревожить и заявления мне строчить.

Я захлопала в ладоши:

– Огромное спасибо!

– Погоди, – притушил мою радостьучастковый, – есть одно условие. Снапик должен ходить дома в шерстяныхносках и валенках.

Я от удивления сморозила глупость:

– Где можно купить для собачки валяную обувь?

Милиционер пожал плечами:

– Без понятия.

Валенки для Снапуна я искать не стала, Пызникова продолжаланаведываться к нам с Кешей ежедневно до тех пор, пока мы не перебрались надругую жилплощадь. Понимаете, почему меня не удивило сообщение о скандальномхарактере покойной Галины? В каждом доме непременно найдется борец за правду исправедливость. Вот послушайте дальше. Избавившись от Пызниковой, я встретилана новом месте обитания человека по фамилии Татарников. Первый раз увидела егона лестничной площадке с линейкой в руке около своей двери.

– Возмутительно, – заорал старик, – вы обиликожзамом дверь и сократили тем самым лестничную клетку на три миллиметра. Аесли пожар? Или наводнение? Цунами?

– В Москве? – хихикнула я. – С таким жеуспехом можно опасаться быть съеденным бенгальским тигром, эти хищники массовообитают у входа в метро.

Татарников юмора не понял и стал бегать по разныминстанциям, требуя, чтобы я содрала дерматин. Самое удивительное, что отвязныйскандалист жил на этаж выше нас с Кешей, мы ему ничем не мешали, просто у негобыл потрясающе вздорный характер, и, вероятно, он питался отрицательнымиэмоциями.

– Вздорная баба, – продолжала тем временемсоседка, – всех на место ставила, поучала, мораль читала. Чужих детейнаказывать пыталась!

– Десять лет назад померла, – включилась вразговор симпатичная толстушка, – положили Галку в гроб…

– Эй, стойте, – затрясла я головой, – выничего не путаете? Вроде как ее сегодня на кладбище повезли.

– Верно, – хором ответили сплетницы.

– В двухтысячном ее инфаркт хватил, – уточнила толстушка, –приехала «Скорая» и отволокла Галку в морг.

– На третий день ее хоронить стали, – вмешаласьдругая тетка, – несут гроб вниз, лифта у нас нету, короче, споткнулисьмужики о ступеньку и уронили домовину.

Я поежилась:

– Неприятное происшествие.

– А Галка очнулась! – подпрыгнула соседка. –Села на полу и спрашивает: «Какого черта?»

– Летаргический сон! – с умным видом заявила ееподружка, и женщины заговорили, перебивая друг друга:

– Врач сказал: «Такое раз в сто лет случается».

– Юрка жену бальзамировать не стал, денег у него небыло, ее просто в холод сунули.

– Если б не споткнулись, ее б закопали.

– Она еще десять лет прожила.