Читать книгу "Последнее пророчество - Жан-Мишель Тибо"

Сама того не подозревая, она объявила «Opus» войну.

В годы своего мятежного отрочества, становясь все ближе к матери, которой девочка доверилась, она делала вид, что проникается духом и идеями «Дела» из страха перед отцом. Хуан, уверенный в будущем своей дочери, блестящий ум и понятливость которой, а также познания и умение решать самые сложные задачи, удивляли преподавателей, совершил опрометчивый поступок: он открыл дочери важные секреты организации, рассказал о ее роли в финансовых делах Церкви, открыл названия, а также имена руководителей фондов и банковских учреждений, где хранились колоссальные суммы, которые, когда придет время, намеревались использовать для обеспечения полного контроля над миром. Он в деталях объяснил, как функционирует система вербовки и привлечения на свою сторону элиты общества, в частности в университетах.

Будучи семнадцатилетней девушкой, она знала столько же, сколько тогдашний глава «Opus Dei», верховный генерал Священнического общества Святого Креста Альваро дель Портильо, пожизненный прелат волею папы. Ее отец мечтал о блестящем будущем, ей уготованном, – да, он продолжал на это надеяться, – но она так и не заполнила формуляр, в который следовало внести основные данные о себе и своей семье, перед Admissio[20]в «Opus Dei». А это должно было стать первым шагом к вступлению в организацию, собственно, это было временное годичное членство, называемое Oblatio[21], a по истечении пяти лет было возможно окончательное членство, так называемое Fidelitas[22].

Где-то квакала лягушка. Было очень жарко, причем жара была влажной и живой, обостренной едкими запахами букетов и протухшей в вазах воды. Блуждающий огонек танцевал на Шемен дю Драгон, и сестра Инесс услышала вызывающий тревогу шум газа, вырывающегося из-под растрескавшейся плитки. Ей показалась, что она находится далеко от Парижа, чьи удаленные шумы еще могла слышать, а отблески света – видеть.

Десять шагов отделяли ее от могилы, окруженной ржавыми дубами. Спрятаться на кладбище Пер-Лашез и ждать ночи не представило для нее проблемы, несмотря на присутствие сторожа, выискивавшего среди посетителей женщин и мужчин, отдававших дань памяти похороненным здесь знаменитостями путем проведения шабашей или ритуалов черной магии на их могилах.

Луна рождалась на горизонте, в который упирался Монмартр. В отсветах ее бледной ауры кладбище обрело скорбный вид – стало похожим на лес из крестов, ангелов и изваяний Богородицы. При виде этой картины сердце Инесс сжалось от тревоги. Она не любила эти города мертвых, они всегда напоминали ей мучительные моменты покаяния на кладбище Мадрида на могиле ее предков, когда отец заставлял ее делать круг на коленях вокруг могил, бесконечно повторяя:

Нет, они ей не нравились. Она старалась не поднимать глаза и не смотреть на вселяющие беспокойство изваяния – изъеденные ветром, изглоданные дождями. Она пряталась между святой Терезой, у которой уже не было ни носа, ни губ, и архангелом, обезображенным посланной небесами проказой. Присутствие смерти чувствовалось повсюду в этом лабиринте из гранита и мрамора, под капителями и куполами, на стелах и пилонах, меж коринфскими колоннами, украшенными гирляндами аканта.

В небе поднималась луна. Зрение Инесс обострилось. Она видела перекрещенные берцовые кости, улыбающиеся черепа, унылые эпитафии, полустертые портреты умерших, неотвратимо обреченных на повторную смерть. Она почувствовала себя пленницей призраков, покидавших мраморные храмы, часовни с проржавевшими дверями, окруженные изгородями склепы и холмики.

Здесь не было надежды.

Инесс прикоснулась к медальону с изображением Богородицы, который висел у нее на шее.

«Защити меня, сделай меня смелой», – мысленно взмолилась она.

Инесс выполнила во имя Господа множество заданий и приказов. И каждый раз от нее ожидали большего. Она никогда не думала, что вера поведет ее по таким мрачным дорогам. Двадцать лет назад, принимая решение стать невестой Христа, вступив в конгрегацию Сестер-служительниц Святого Духа, которые с 1706 года служили воскресшему Спасителю и вели простую жизнь подвижников, она намеревалась отдавать все свои силы, помогая беднякам во всем мире. Увлечение информатикой, знание древних и современных языков и принадлежность к богатой и могущественной семье делали ее для Церкви исключительно ценным приобретением. Ее нашел, пригласил на собрание, проводимое в День святого Феликса, и завлек в свои сети тайный епископ засекреченной организации – ордена Божественного спасения, созданного отцом-иезуитом, занимавшим высокий пост в Ватикане в 1950 году, когда папа Пий XII опубликовал вызвавшую множество споров энциклику «Humani generis»[23].

Полная надежд и жадная до знаний, она согласилась внести посильный вклад в дело обновления Церкви. Сегодня она сожалела о принятом решении, но не видела, как можно было что-либо изменить.

Эта могила появилась на кладбище в начале XIX века. Ее охранял ангел, лишившийся одного крыла. К груди он прижимал открытую книгу. Инесс подошла ближе, но так и не смогла прочесть на три четверти стертые надписи. Отец Иероним, ее руководитель, передал ей медальон и ключ. Медальон – «на случай, если произойдет что-нибудь неожиданное». Так он сказал.

– Что «неожиданное»? Что именно?

– Что-то, не связано с реальным миром, – пояснил он, будучи не в состоянии дать более точного объяснения. – Медальон поможет с этим справиться.

– Вы испробовали его на деле?

– Нет, нет! Он принадлежит тайному епископу. Он один пользовался им до сегодняшнего дня. Медальон ему передал Иоанн XXIII, который, в свою очередь, получил его от папы Бенедикта XV.

Сестра Инесс внимательно осмотрела медальон. Бронзовый, потемневший от времени, пяти сантиметров в диаметре с четырьмя сквозными отверстиями. На обратной стороне изображение креста с лунообразными перекладинами и букв «альфа», «пи», «дельта» и «омега». На лицевой – число «888» и надпись на иврите: «Да откроет Небесный Сион свои врата». По контуру еще одна надпись: «BASILISCUS РР». По всей вероятности, он действительно был сделан во времена правления императора Василия, то есть в 475 или 476 году. Склеп был просторным, с забранными решеткой окнами. Две горгульи, усевшиеся на крыше, показывали свои изношенные зубы. Изображение окруженного ореолом Иисуса над металлической дверью с заклепками, в которой имелся глазок…

Кто, если не привидения, мог смотреть в этот глазок?

Инесс содрогнулась и вставила в замочную скважину большой ключ.

Если верить отцу Иерониму, в склепе имелась лестница, ведущая в крипту, в которой размещались двадцать гробов в нишах и еще два – по центру. Предмет, который ей было поручено принести, находился в одном из центральных гробов.