Читать книгу "Девятый чин - Олег Егоров"

Стюардесса в ожидании чаевых отходить и не думала.

— Гений и халдейство — вещи несовместные. — Капкан бросил на поднос скомканную купюру и протянул вторую стопку Никите.

Брусникин, по-прежнему лишенный возможности даже выпить без трубочки, с тоской посмотрел на «продюсера».

— Мы свое еще выпьем, — без слов понял его Капкан и опорожнил порцию Брусникина.

Будущее рисовалось Капкану в самых радужных тонах. Доверенность на перевод активов «Ферст Ойл Компани», оформленная на фамилию Павла Андреевича, открывала перед ним широкие перспективы в плане торговли с Малютой. Достигнутый в ходе военно-финансовой операции результат усиливал его влияние на рядовой и командный состав группировки. Да и посуленный вожаком свежий «Мерседес», прямо скажем, не портил общей картины.

Брусникин видел свое будущее в куда более пасмурном свете: сорванные театральные репетиции, вынужденный отказ от предложения озвучить Брэда Питта, возможное хирургическое вмешательство на предмет устранения последствий участия в собачьих бегах, лицемерное сочувствие врагов, искренние насмешки друзей и прочие малоприятные события ожидали его впереди.

«Но четыре с половиной штуки мне Капкан гарантировал, — слегка утешил себя Никита, наблюдая за уплывающей назад африканской землей. — Да еще пятьсот за вредность добавить обещал. За чью вредность, интересно?»

«Малюта, гад, сделает все, чтоб мои заслуги утоптать. — После второй порции виски Павел Андреевич слегка пригасил свое ликование. — Я у него вроде аппендикса: и удалить без острого приступа жалко, и дожидаться, когда я прорвусь, не резон».

Вот каким образом, не сговариваясь, Капкан и Никита пришли к общеизвестному знаменателю: «Нет худа без добра, а добра — без худа».

Полуденная встреча с адвокатом Дрозденко также оставила в памяти у командировочных разный осадок. Если у Капкана это была, скорее, галька, обкатанная прозрачной водой, то у Брусникина — мутный до отвращения ил, в который погружались отдельные неясные фрагменты.

Посуленный Капканом служащий «страхового агентства» прибыл в назначенный час и назвал себя доктором Прайсом. Сопровождавший его полный, как дачная бочка после дождя, нотариус и вовсе называть себя счел излишней формальностью. Представляясь «доктором», Говард Прайс, конечно же, имел в виду доктора права, но Никита истолковал это слово по-своему. Тем более что слух его был обострен исключительно и выхватывал из разговора все, что можно было понять без переводчика. Отчего «страховое агентство» прислало в гостиницу именно доктора, Брусникин в любом случае не удивился. Кто еще, как не доктор, мог засвидетельствовать его увечья для последующей выплаты страховки?

Прайс удостоил Капкана высокомерным кивком, Никиту же поприветствовал горячим рукопожатием и преисполненным сочувствия взглядом. Из чего Никита сделал немедленный вывод, что он, Дрозденко, или был хорошо знаком с доктором, или неоднократно с ним встречался.

«Сейчас выяснится, что мы по вторникам вместе ужинаем, а по воскресным дням ходим семьями на католическую мессу! — Лоб Никиты покрылся испариной. — Пусть меня это не удивляет! Свободная страна!»

Знай Брусникин, что по вторникам, равно как по воскресеньям, доктор еще и спит с его законной супругой, изумлению Никиты не было бы предела.

— Ю о’кей? — спросил доктор.

Брусникин вымученно улыбнулся, ткнув в свой гипсовый чурбан. При этом он остался на кровати, забившись в дальний угол и подтянув накрытые одеялом колени к подбородку, тогда как официальные стороны разместились в креслах за журнальным столиком.

Дальнейшее обсуждение «страхового полиса» и целой кипы официальных бумаг, вываленных доктором из портфеля, проходило довольно бурно. Никита и не предполагал, что его бесспорные травмы вызовут подобный диспут.

Чернокожий доктор часто вскакивал, размахивал руками, издавал гортанные восклицания и тыкал золотым пером в какие-то статьи документов. Иногда он, впрочем, делал то же самое при помощи пальца, охваченного двумя золотыми кольцами с печатками.

Капкан обнимал его за плечи, силой усаживал на место и терпеливо, но твердо, словно капризному ребенку, что-то втолковывал. Между тем бочкообразный нотариус оставался совершенно безучастен к происходящему. Никита ерзал, томился и нервничал. К тому же он заметил рукоять пистолета, выпиравшую из-под рубахи Павла Андреевича в области копчика. Сам пистолет Никита подметил в руках Капкана днем раньше и на немой вопрос получил справку, что револьвер этот — бутафорский.

— Реквизит, — протирая разобранные детали оружия, пояснил Капкан. — У съемочной группы реквизирован. Я их после завтрака в Москву отправляю.

После завтрака «продюсер» действительно отлучился часа на три. На самом деле Капкан ездил с гостиничным портье осматривать частный самолетик его брата на случай экстренной эвакуации в соседнюю Гвинею. Экстренным он полагал случай, при котором адвокату Дрозденко пришлось бы вправлять мозги с помощью «Айсберга».

— По сценарию он тебе жизнь должен был спасти, — добавил Капкан в факультативном порядке. — Ночная сцена. Лев под деревом, ты — на лианах.

«Лев — живой?» — появилась очередная запись уже где-то в середине блокнота.

— Разумеется. — Капкан собрал и зарядил револьвер. — Не виртуальный же. Подпоили бы, конечно, снотворным, чтобы он тебя до окончания съемок не порвал.

И вот теперь перед встречей с представителями страхового агентства Павел Андреевич для чего-то засунул этот пистолет за пояс. Хотя могло статься, что и не засунул вовсе, а просто не вынул. Захлопотался и позабыл.

«Надо напомнить. — Никита с трепетом наблюдал за жаркой полемикой Капкана и доктора. — Но как?»

Тут «страховой доктор» оттолкнул Павла Андреевича, покинул свое кресло и решительно устремился к Брусникину с чистым листом бумаги наизготовку. Лицо Капкана окаменело. Капкан ожидал, что адвокат Дрозденко проявит подобающую мнительность по отношению к деловым партнерам своего клиента, но не предвидел, что он удумает обратиться к Брусникину с вопросами в письменной форме. Владение адвоката русским языком было не предусмотренным обстоятельством.

«Надо было ему еще и руку сломать. — Капкан с опаской посмотрел на Никиту. — Чем бы он только расписывался тогда?»

С приближением черного доктора Брусникин мелко затрясся. Его не успокоила даже ободряющая улыбка Говарда.

«Они тебя пытали?» — прочел Никита выведенную печатными буквами фразу. Ее же прочитал и Капкан, мгновенно оказавшийся за плечом настырного адвоката.

— Бог мой! — возмутился он по-английски. — Да все газеты Монровии только и трубят о вчерашнем инциденте в аэропорту! Вы что здесь, газет не покупаете?!

— Это правда, — подал с места реплику до того молчавший нотариус. — Это правда, сэр.

Из бокового кармана его брюк выглядывала газета, и теперь она развернулась в руках нотариуса, будто парус на ялике.