Читать книгу "Тайная страсть - Джоанна Линдсей"

Дмитрий порывисто повернулся к ней лицом и спросил:

— Ты хотела бы побывать в России?

— Такое просто не заслуживает ответа, — фыркнула она.

— Осторожнее, Катя, или я начну думать, что не нравлюсь тебе.

— Но я вас совсем не знаю.

— По-моему, ты прекрасно знаешь меня.

— Не вас, а ваше тело, а это совершенно не одно и то же.

Мне известно ваше имя и то, что сегодня вы покидаете Англию. Это, пожалуй, все… нет, не правда. Я поняла также, что ваши слуги готовы на любое преступление, чтобы угодить вам.

— Ну вот, теперь мы добрались до сути дела. Возражаешь против способа, которым Владимир устроил нашу встречу. Вполне резонно. У тебя действительно не было иного выбора. Но, Кэтрин, и у меня тоже. Ну… это не совсем верно… я мог бы уйти отсюда и оставить тебя страдать.

Глаза Кэтрин гневно полыхнули при этом подчеркнутом напоминании о прошедшей ночи.

— Если думаете, что я поблагодарю за помощь, должна вас разочаровать. Я не так глупа и понимаю, почему мне подсыпали это омерзительное зелье. Они сделали это ради вас, поскольку я отказывалась согласиться с вашими планами на вчерашний вечер. Кстати, я желаю, чтобы ваш слуга предстал перед судьей. Ему это с рук не сойдет!

— Ну что ты, ведь ничего особенного не случилось. Верно, ты больше не девственна, но этому стоит только радоваться.

Не будь Кэтрин жертвой этих ужасных обстоятельств, она могла бы рассмеяться над абсурдным заявлением, поскольку князь, без всякого сомнения, говорил искренне. Он действительно думает, что никакой великой потери она не понесла, и это ясно говорило, до какой степени он развращен. Но спорить с ним бессмысленно, особенно если учесть, кем он ее считает. Однако Кэтрин почему-то ощущала, что, знай Дмитрий правду, мнение его не изменилось бы.

Ей пришлось усилием воли взять себя в руки.

— Вы намеренно не желаете вспомнить о том, что меня похитили, притащили с улицы, бросили в карету, заткнули рот и заперли в этом доме, как в тюрьме, на весь день. Мне угрожали, меня оскорбляли…

— Угрожали? — нахмурился Дмитрий.

— Вот именно. Я собиралась кричать, позвать на помощь, но узнала, что за дверью стоят охранники, которым приказано связать меня, если стану сопротивляться. Меня предупредили также, что силой принудят вымыться и поесть.

— Чепуха! — безапелляционно махнул рукой Дмитрий. — Тебя ведь и пальцем не тронули, не так ли?

— Не об этом речь! Киров не имел права привозить меня сюда и держать взаперти против моей воли.

— Ты слишком громко возражаешь, малышка, и совсем забыла, что в конце концов прекрасно провела здесь время! Что было, того не исправить. Скандал ничего тебе не даст. А Владимиру приказано щедро расплатиться с тобой…

— Снова деньги? — обманчиво-мягким тоном осведомилась она.

— Конечно. Я всегда плачу за свои развлечения…

— Прекратите! — разъяренно взвизгнула она. — Сколько раз повторять? Я не продавалась, не продаюсь и не собираюсь продаваться!

— Ты способна отказаться от двух тысяч фунтов?! Если он думал, что такое великодушие вызовет в ее настроении немедленную перемену, то жестоко ошибся.

— Я не только откажусь, но и готова объяснить, что вы можете сделать со своими деньгами!

— Пожалуйста, не стоит, — поморщился князь.

— И вам не купить моего молчания, так что не трудитесь больше оскорблять меня!

— Молчание?

— Праведное небо, неужели вы не слушаете меня?

— Слышал каждое слово, — заверил князь, улыбаясь. — Ну а теперь не лучше ли покончить с этими глупостями? Хватит, Катя, лучше иди ко мне.

Дмитрий потянулся к ней, но девушка в испуге отпрянула:

— Нет! Пожалуйста!

Умоляющие нотки в собственном голосе раздражали Кэтрин, но она ничего не могла поделать. После того, что случилось, она боялась, что не способна будет совладать с собой, если Дмитрий притронется к ней. Она никогда не встречала такого привлекательного мужчину. В его красоте было нечто гипнотическое, притягательное, манящее. Самым удивительным было то, что он хотел ее и ласкал всю ночь напролет. Приходилось заставлять себя сосредоточиться, обрушить на него праведный гнев, вместо того чтобы по-дурацки глазеть на него.

Но Дмитрий вовсе не собирался сердиться, наоборот, обрадовался. Он слишком хорошо сознавал, что ни одна женщина не способна устоять перед ним, и без труда понял, что мучает сейчас его пленницу. Стоило воспользоваться своим преимуществом, но Дмитрий почему-то колебался. Правда, он по-прежнему невыносимо хотел ее, но сейчас Кэтрин была слишком возбуждена и вряд ли скоро успокоится.

Дмитрий вздохнул и опустил руки.

— Так и быть, малышка. Я надеялся… не важно… Сев на край постели, он с неотразимой улыбкой посмотрел на Кэтрин:

— Ты уверена?

Девушка едва не застонала вслух. Ей хотелось бы сделать вид, что она не понимает намеков князя, но даже взгляд его был слишком красноречив. Матерь Божья, неужели он снова хочет взять ее, после этой безумной ночи?

— Совершенно уверена, — ответила она, молясь, чтобы он, наконец, ушел.

Дмитрий встал, но направился не к двери, а взяв со стула охапку одежды, вручил Кэтрин.

— Ты должна принять деньги. Катя, хочешь ты этого или нет. Кэтрин с отвращением воззрилась на черное платье. Дмитрий же, увидев нижние юбки, с удивлением посчитал, что у нее, по крайней мере в том, что касается нижнего белья, вкус гораздо лучше.

— Если я оскорбил тебя, предложив слишком много, — мягко добавил он, — то лишь потому, что ты могла бы купить себе на эти деньги несколько новых туалетов. Я просто хотел сделать тебе подарок, ничего больше.

Она поднимала голову все выше, пока их глаза не встретились. Отчего она не заметила вчера, как невероятно он высок?

— Я не могу принимать от вас подарки.

— Почему?

— Не могу, вот и все.

Наконец Дмитрий начал злиться. Она просто невозможна. Какая-то девчонка, простая служанка отвергает его щедрый дар?!

— Вы примете деньги, мисс, и я ничего больше не желаю слушать, — повелительно объявил он. — А теперь я пошлю горничную помочь вам одеться, и Владимир отвезет…

— Не смейте снова посылать ко мне это животное, — резко перебила она. — Видите, вы совсем не обращаете внимания на мои слова. Я же сказала, что потребую ареста Кирова.

— Сожалею, что не смогу удовлетворить ваше раненое самолюбие, позволив сделать это, дорогая. Я не оставлю в беде своего слугу.

— У вас не будет выбора, так же как его не было у меня. Какое счастье наконец бросить ему это в лицо!

— Вы забываете, что мы сегодня отплываем, — снисходительно усмехнулся Дмитрий.