Читать книгу "Москва в решете - Светлана Борминская"

— Я… не… хочу… говорить!.. Слышишь? Не спрашивай! Ни о чём, — пьяным голосом крикнула Виталина, снова повернувшись к ней спиной. — Не говори со мной, Ир!.. Я тоскую! Тоскую… Тоскую!!!

— Ну и тоскуй, — тихо сказала Ирина и вышла из комнаты.

ТОТ, КТО РАЗБИЛ ЕЁ СЕРДЦЕ

Прошла ещё неделя, Ирина приехала в редакцию вечером из командировки.

— Стрельцова, а тебе весь день звонят из Пушкино, — остановила её секретарь главного редактора. — Перезвони им, слышишь?

— Но я ездила туда неделю назад и репортаж вышел на следующий день.

— При чём здесь твой репортаж? Тебе звонит какой-то мужик, — перебила её секретарь. — И спрашивает, когда ты за Пашкой приедешь?..

— За кем? — у Ирины опустились руки.

— Спроси у Пятницкого, он в курсе, — секретарь кивнула на раскрытую дверь кабинета шеф-редактора.

— Слушай, этот раздолбай меня уже реально достал, Ир! Звонит и звонит с самого утра, — Пятницкий покосился на телефон. — Я ему дал твой мобильный.

— Объясните же, в чём дело? Мне никто не звонил сегодня, кроме фотографа.

— На, звони, — Пятницкий порылся на столе и протянул ей обрывок бумаги с номером телефона.

— Это Ирина Стрельцова, вы сегодня звонили в газету?.. Что вы хотели от меня? — услышав в трубке «алло», спросила Ирина.

— Ты Ира?.. — завопил в трубку незнакомый ей мужской фальцет.

— Да, — ответила она. — А вы кто такой? И почему вы кричите?..

— Он её достал, приходил за Пашкой! Слышишь?.. — закричал ей в ухо мужчина. — Ира, приезжай, я не хочу по телефону трындеть, понимаешь?.. Я живу над Земфирой Ивановной в квартире номер пять, ты меня видела пару раз на лестнице.

— Но я же работаю и уже поздно, — Ирина взглянула на Пятницкого, который демонстративно смотрел в монитор. — Давайте, послезавтра? Я на ногах не держусь, устала, понимаете? Я обязательно приеду к тёте Фире, я ей обещала, вы передайте…

— Значит, послезавтра ждать тебя на похороны? — помолчав, спросил сосед.

— Что-о-о? — переспросила Ирина.

Сосед шумно дышал в трубку, потом закашлялся.

— А кто умер? — тихо спросила Ирина.

— Приезжай, узнаешь, — ответил сосед, и раздались короткие гудки.

Пятницкий некоторое время задумчиво смотрел на Ирину.

— Ну, что там, Ир? — наконец спросил он.

— Не знаю. Умер кто-то, — Ирина растерянно замолчала.

Было уже больше восьми вечера и совсем немного машин.

— Хорошо, хоть светофоров нет… Нет, ну чёрт знает что! Он что, так ничего и не сказал тебе? — Виталина, громко чертыхаясь, везла её в Пушкино. — Зачем мы едем, на ночь глядя, Ир?.. Может, он спьяну что-то перепутал, а там все живы-здоровы, а?

У Ирины заболели глаза от красных фонарей на Ярославском шоссе.

— Я боюсь даже думать, что случилось с ними… Ты пила сегодня?

Виталина вздохнула и ничего не ответила, но весь её вид говорил: «Пила, а что тут такого? Будешь меня учить? Ну-ну…»

Город встретил их иллюминацией: «75 лет фабрике игрушек». Машина свернула мимо заснеженного городского сада и уже через минуту остановилась у дома… То, что у Земфиры Ивановны не горит свет Ирина определила сразу, но всё-таки позвонила в её квартиру и с минуту ждала, но за дверью было очень тихо, и Ирина решила подняться на второй этаж. Половицы старой лестницы противно скрипели, пока она шла по ним. Дверь квартиры № 5 была не заперта, Ирина толкнула её и вошла в узкую прихожую, пропахшую старой обувью.

— Здравствуйте, — громко сказала Ирина.

— Приехала, слава богу, — выглянула из комнаты женщина в застиранном байковом халате. — Федя, она приехала!

— А я тебя ждал, — выскочил из комнаты в прихожую рыжий костлявый мужичок и вытер о майку нос синюшного цвета. — Отморозил на рыбалке, — пожаловался он и чихнул.

— Кто умер? — Ирина растерянно переводила взгляд с мужа на жену. — Скажите, что вы пошутили, — наконец жалобно взмолилась она.

— Шакал снова влезал в её комнату, искал чего-то!.. Ты знаешь шакала? — перебивая друг друга, прокричали супруги.

— Шакала?.. — Ирина вздохнула и огляделась в поисках стула. — Если вы Севу имеете в виду, то знаю.

— Сева прокрался ночью к Фирке в комнату, и на него гардероб упал. Ты сядь, — подвинул к ней табуретку сосед.

— Гардероб? На Севу?..

— Ну да, — кивнул сосед. — Это Фирка, скорей всего, ножки у гардероба подпилила, — сосед переглянулся с женой. — Фирка вчера умерла, на третий день после его похорон. Всё дочку вспоминала — душу рвала…

— Смертный грех отца своего внука на тот свет спровадить, — проворчала соседка, оглянувшись на икону в бумажных кладбищенских цветах.

— Жалко, говорила она, — кивнул сосед. — Всё равно жалко, говорила, хоть и был он способный на всё…

— А кто сейчас не способный на всё? — перебила его жена. — Сейчас все на всё способные. Много опасных людей, что же всех теперь убивать?

— А где Пашка? — Ирина прислушалась, в квартире было очень тихо.

Сосед кивнул на закрытую дверь комнаты, Ирина сняла сапоги и заглянула туда. Среди плюшевых зайцев и медведей сидел Пашка, внук Земфиры Ивановны и что-то лопотал. Мягкие игрушки, которыми был завален диван, представляли собой крошечный рай для любителя поиграть.

— Такой тихоня, — хмыкнул сосед. — Да, Галь?.. Знай себе играет и не хнычет совсем!

— А кто занимается похоронами тёти Фиры? — Ирина погладила Пашку, который был занят откручиванием ушей у медведя.

— ЖЭК и мы, — соседка не спускала с неё глаз. — Приедешь на похороны, значит? Завтра к двенадцати сюда.

— Конечно, — Ирина присела рядом с Пашкой, тот, наконец, взглянул на неё. — Пашка, Пашка…

— Кажется, узнал, — с облегчением выговорила соседка. — Твой телефон нам Земфира дала. В тот день, когда к ней милиция приехала, чтобы Севу из-под гардероба вытаскивать. Пашку велела тебе отдать, если что с ней случится. Ты же им родня? Ты ведь жила у неё?..

— Мы тебя видели, — поддакнул сосед.

— Да, я у них жила, — Ирина оглянулась на Виталину, стоящую в дверях.

— Конечно, ну зачем парню в детдом?.. Ещё одна загубленная душа будет, — вздохнула соседка. — А он большой парень уже!

— Скоро два года, — улыбнулась Ирина.

— Жених практически, — убеждённо сказал сосед. — Ещё несколько лет и в ЗАГС! Сейчас рано женятся, да, Галь?..

— Не мели, — отмахнулась супруга. — Под стол этот жених ещё ходит.

— А его никто больше не хочет взять? — Ирина подняла Пашку и прижала к себе, Пашка заворчал.