Читать книгу "Охота Бешеного - Виктор Доценко"

— Можно мне сказать? — Он медленно встал.

Савелий видел его во время поединка, но кто это — не знал, а потому вопросительно посмотрел на Воронова.

— Это Жора, тот, что на кухне сегодня дежурит, — шепотом пояснил Андрей.

— Прошу, — кивнул Савелий. — Только представься, пожалуйста!

— Поподробнее?

— Естественно, — подтвердил Савелий и улыбнулся. Он догадался, что именно сейчас предложит Жора, поскольку заметил его перебинтованный палец.

— Георгий Мордвинцев. Тридцать четыре года. Полтора года в Афгане. Ранения хватал как блох, но, к счастью, все были легкими. Сейчас работаю в фирме «Герат», в отделе личной охраны. До Афгана служил в спецназе, поэтому владею обычным «спецназовским набором»: различными школами восточных единоборств, любыми видами оружия, хорошо знаю подрывное дело, люблю кашеварить… Что еще? — он пожал плечами.

— Языки?

— Только русский, — гордо сказал он и добавил: — Пока меня это устраивало.

— Ладно. Что хотел предложить?

— Я во время поединка видел момент травмы: распухло колено или нет, мне судить трудно — далековато сидел. Только не подумайте, что я не верю. Я верю! Но верю, как говорится, сердцем, а хотелось бы убедиться на деле, — сказал он, и вокруг послышался одобрительный гул.

— Понимаю. И что?

— Если коленка действительно опухла, значит, были какие-то внутренние повреждения, ну там… капилляры лопнули, сосуды разные…

— Хочешь сказать, что были какие-то физические повреждения?

— Вот именно. — Он улыбнулся. — А коль так, то вот! — Он поднял вверх указательный палец.

Савелий вспомнил чеховский рассказ «Хамелеон» — о том, как собака укусила за палец золотых дел мастера Хрюкина. Он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, — столь комично выглядел Жора. Видимо, не один он вспомнил.

— Вроде собак на базе нет… — с нарочитой задумчивостью проговорил Матросов, и все рассмеялись.

— А меня никто и не кусал! — Жора, казалось, собирался обидеться, но, раздумав, пояснил: — Это я порезался, когда лук чистил.

— Понял, — снова улыбнулся Савелий. — Георгий предлагает мне вылечить его палец, правильно?

— Абсолютно, — облегченно вздохнул Жора и победно оглядел присутствующих, словно ожидая их одобрения.

— Хорошо, я согласен, но только предупреждаю всех: не надо при любых пустячных ранках ко мне бежать. Развязывай свой палец!

— Сейчас тебе его оторвут, — хихикнул Константин.

— Ну и что? Зато болеть перестанет, — усмехнулся Георгий и стал решительно разматывать бинт.

Савелий прекрасно понимал, что сейчас от его успеха зависит очень многое: коллектив должен безоговорочно поверить своему учителю, наставнику, инструктору. В противном случае сколько бы ни тратилось времени на занятия, результат будет нулевой или минимальный. «Закрывать» раны гораздо сложнее, и Савелий внутренне начал настраиваться еще до того, как к нему подошел «пациент».

Порез оказался действительно глубоким, и Савелий поднял Жорину руку повыше, чтобы палец был виден всем.

— У кого есть желание проверить чистоту эксперимента? — с иронией спросил он.

— И так видно, — махнул рукой Матросов. — Колдуй, капитан!

Не обращая внимания на его насмешливый тон, Савелий на мгновение прикрыл глаза, зажал больной палец в своем кулаке и мысленно представил, как срастаются сосуды и капилляры, как постепенно уходит небольшое онемение, исчезает боль. Выражение лица «пациента» за эти несколько минут менялось несколько раз. Сначала насмешливое недоверие, потом чуть заметный страх — вдруг будет еще больнее? — потом любопытство и, наконец, восторг и недоумение…

— А ведь правда не болит! — воскликнул он, и, когда Савелий отпустил его руку, Жора уставился на свой палец, начал вертеть им и осматривать со всех сторон. — Не верю своим глазам! Чертовщина какая-то! Куда делся порез?

— Ты что, уже соскучился по нему? — Савелий вытер со лба выступивший пот. — Хочешь, обратно верну?

— Ну уж, дудки! — воскликнул Георгий и так быстро сунул руку в карман, словно боялся, что Савелий и впрямь сейчас вернет порез.

Все рассмеялись, но смех вышел каким-то натянутым.

— Ну что, теперь-то поверил? — спросил Воронов Константина.

— Как тут не поверишь? — серьезно ответил Константин. — Перед всеми даю слово: никогда больше не буду сомневаться в ваших словах, товарищ капитан.

— Мы вроде договорились на «ты», — напомнил Савелий.

— Извините, товарищ капитан, но я теперь, после того, что увидел, не смогу обращаться к вам на «ты». — Он говорил сконфуженно, но искренне.

— Как хочешь, — пожал плечами Савелий. — Ладно, позабавились немного, и достаточно. Займемся делом.

— Ничего себе, позабавились, — фыркнул Матросов, все еще находясь под впечатлением от увиденного.

— Согласен, неправильное слово подобрал. — Савелий прекрасно понимал состояние присутствующих, исключая Воронова, который видел кое-что покруче, но он не хотел слишком долго задерживаться на этом. — Скажем так: отвлеклись немного. Действительно, парни, займемся делом! Вот ты, к примеру. Матросов: давай познакомимся поближе!

— А что я? У меня все, как и у всех. Тридцать шесть лет, из них три отдал Афгану. Ранен не был. Бог миловал, а может, потому, что специально на амбразуры не прыгал, как мой тезка…

— Жалеешь, что ли? — в шутку бросил Константин.

— А что жалеть-то? — серьезно ответил Александр. — Конечно, тезка мой в памяти людской остался навечно. Но мне бы хотелось, чтобы обо мне помнили не как о герое, а как о надежном парне, с которым всегда было весело и легко. До армии выступал за «Динамо» в вольной борьбе и самбо, иногда закрывали мной и дыру в боксе по моему весу. В армии меня сразу отобрали в спецназ. В Афганистане определили в разведбатальон, службу закончил командиром взвода разведчиков, в чине старшего лейтенанта. В настоящее время возглавляю у Олега оперативную часть…

— Если не секрет, что заставило тебя согласиться на предложение майора Воронова? — в лоб спросил Савелий.

— Почему секрет? — скривился он. — Мне воздуху не хватает! Простора для мысли! — воскликнул он с таким азартом, что сразу же напомнил одного из киношных героев, который рвал на себе тельняшку и кричал: «Жора, плюнь за пазуху — морская душа не может жить без моря!». Потом спокойно добавил: — Опасностей захотелось.

— Хорошо, а языки?

— Немного говорю на фарси, английский знаю лучше. А еще могу объясняться с глухонемыми.

— Спасибо. Теперь ты, — кивнул Савелий на парня, сидевшего рядом с Матросовым.

Тот медленно поднялся, и оказалось, что росту в нем никак не меньше метра девяносто. Перехватив взгляд Савелия, он сразу же уточнил:

— Метр девяносто три. Иван Калуга, тридцать два года, год Афганистана, два тяжелых ранения…