Читать книгу "Пули отливают из ненависти - Кирилл Казанцев"

Сняв затвор, Глеб заглянул в ствол. Чистый, без нагара… Хотя это еще не является гарантией того, что из оружия не стреляли. А вот края нарезов – не забитые и не затертые, резкие и четкие.

Уже совсем уверенно Глеб протянул руку, взял один из магазинов. Ногтями разорвав картон, обнажил маслянисто блеснувшие золотом патроны. Уверенно, умело набил магазин – пальцы помнили каждое движение, передернул затвор… Патрон плавно скользнул в патронник.

– Сколько? – Глеб небрежно кивнул на стол.

– Двести… – ответил Макар, не отводя глаз от заряженного и готового к бою пистолета.

– Все вместе? – уточнил Глеб.

Прапорщик в ответ лишь кивнул. И сглотнул заполнившую рот слюну.

– Двести пятьдесят, – решил Глеб. И, опережая вопрос, добавил: – Но – потом… Не при валюте я нынче.

На круглом лице Макара появилось выражение смешанной со злостью обиды – нет, ну надо же! Так развели! Несколько секунд он боролся с желанием броситься на Глеба, смять, растоптать и отобрать дорогое оружие. Но посмотрев на слегка покачивающийся в руке старого приятеля ствол и, видимо, вспомнив, где и по какой причине тот отсутствовал последние семь лет, только тяжело, тоскливо вздохнул. Отвернулся, проскрипел недовольно:

– Отдашь-то когда?

– Как только – так сразу! – усмехнулся Глеб.

Сейчас, с оружием в руках, он чувствовал себя намного увереннее. И усталость, и холод, и голод отступили, ушли на задний план. С оружием он – не нищий проситель. Теперь он – сила, с которой нельзя не считаться. А раз так, то все у него будет!

– Может, патрончиков подкинешь? – уже совсем весело поинтересовался Глеб. – А то один «бэка» – маловато будет…

Макар дернулся, хотел сказать что-то такое – злое, резкое, обидное. Но только опять взгляд его упал на пистолет. И вместо этого он пробасил:

– Мало ему… Нету патронов! На войну собрался, что ли?

– Считай, что на войну, – без тени улыбки отозвался Глеб.

Действительно, так оно и было. Этот сволочной мир заслуживал хорошей встряски. Он, Глеб, лишился всего – доброго имени, семьи, жилья, нажитого добра… Осталось только одно желание – отомстить. И если ему плохо, то почему кому-то другому – не важно кому – должно быть хорошо?! Он просто возьмет то, что принадлежит ему по праву. И сейчас, когда у него имеется столь весомый аргумент, как пистолет, сделать это будет проще…

Встав с места, он убрал оружие под одежду и шагнул к выходу:

– Бывай, Саныч!

Дубинин промолчал – только проводил уносящего его достояние Глеба тоскливым и обиженным взглядом…

4

– …А я тогда, грешным делом, подумал, что ты, Глебаха, Ирку свою мочить собрался! – вспомнил Дубинин давешний визит бывшего сослуживца.

И эта его фраза окончательно убедила Глеба – с таким свидетелем надо кончать. Сейчас, вот только появится его жена, начнет накрывать на стол… Первую пулю самому Санычу – прости, друг! В сердце, в упор – так тише прозвучит выстрел. Вторую – его жене. Пока там соседи разберутся… Он успеет выйти, сесть в машину и уехать. И пусть ищут. С самим прапорщиком его ничего не связывает. Ну, служили раньше вместе… Почти двадцать лет назад. Сколько воды с той поры утекло? То-то же…

А машина… «Девятка» – на доверенности. Причем обошлась достаточно дешево. И ее можно будет просто бросить…

Со стороны дома послышались шаги. Глеб опустил руку в карман, пальцы привычно легли на рубчатые накладки рукояти, большой палец коснулся «флажка» предохранителя… Патрон в патронник был дослан заранее – теперь, после того, как счет был открыт, Глеб носил оружие только так.

Из-за угла дома вышла женщина. В руках – расписной поднос, уставленный тарелками и тарелочками. Глебу стало смешно – вот как люди встречают свою смерть! Но тут же настроение изменилось – на место бездумного веселья пришла растерянность. За женщиной важно шлепал мальчишка. Шести или семи лет, плотненький, упитанный и солидный до умиления. Уменьшенная копия старшего прапорщика… Пальцы на рукоятке невольно расслабились.

– Твой? – Глеб кивнул головой в сторону мальчишки.

– Мой! – с нескрываемой гордостью ответил Дубинин.

Впрочем, этот вопрос был лишним и даже неуместным. Достаточно было просто поставить рядом Дубинина-младшего и Дубинина-старшего.

– …Юристом будет! – между тем продолжал говорить счастливый отец, с любовью наблюдая за отпрыском. – Как президенты наши. Глядишь, и прорвутся еще Дубинины в самые верха!..

«Может, и прорвутся…» – согласился про себя Глеб, отпуская в кармане рукоятку пистолета.

Он не строил в отношении себя каких-то иллюзий – да, он бандит и убийца. Но только в отличие от тех, с кем он коротал долгие семь лет, у него есть какие-то моральные принципы, нравственные границы, за которые он никогда, ни при каких обстоятельствах не шагнет. Он не причинит вред ребенку. А если кончать с родителями, то придется кончать и с мальчишкой…

Между тем женщина, такая же полная и круглолицая, как и ее супруг, быстро и ловко накрыла на стол, и, подхватив мальца, скрылась за углом дома.

– Ну… – с интонациями киношного генерала начал Дубинин, разливая водку по стопкам.

– Подожди! – довольно резко остановил его Глеб. – Сначала – дело.

Сунув руку в другой карман, он извлек оттуда купюры – двести пятьдесят долларов США. Деньги также были приготовлены загодя – мало ли как могли сложиться обстоятельства… Вот и пригодились.

– Должок! – Зеленоватые бумажки легли на гладко оструганную и любовно отшлифованную столешницу.

– Глебаха, да какие счеты между старыми друзьями!.. – Макар просто-таки лучился радостью и доброжелательностью. Однако деньги со стола смахнул неуловимым взгляду движением. Вот, только что были – и тут же не стало.

– Ну!.. – с еще большим воодушевлением продолжил Дубинин. – За настоящую мужскую дружбу!

Выпили, закусили.

– Как насчет патронов? – как бы невзначай осведомился Глеб.

– Да не вопрос! – уверенно ответил прапорщик. Он уже успел удостовериться в платежеспособности старого приятеля. – Сколь надо?

О том, для чего нужны Глебу эти самые патроны, он не спросил. Зачем? Каждый патрон – это денежка. Та самая, которая будет потрачена на обустройство собственного гнездышка. Или крепости – уж кому как нравится. На образование сына – будущего большого человека, который прославит фамилию Дубининых если не на весь мир, то уж на всю страну – точно.

О том, что каждый проданный им патрон равен по весу и цене человеческой жизни, старший прапорщик не думал. В конце концов, кто те незнакомые люди ему?..

5

– …Вот такие дела, коллега! – Лунев выбрался из-за стола и подошел к окну. – Как говорят у вас в полиции – темнуха. Темнее и быть не может…