Читать книгу "Танцы теней - Дмитрий Черкасов"

Сначала работники режимных органов, подчиненные одному из отделов управления, в соответствии с производственным циклом и порядком прохождения готовой продукции очертили круг проверяемых.

Длиннющие списки в сотни фамилий по возможности утрясли, подсократили, выбросив из них самых старых и заслуженных, ветеранов и патриотов военно-промышленного комплекса. Этим занимались специалисты управления по кадрам, числящиеся на скромных должностях делопроизводителей и контролеров.

Потом была проведена первая, подготовительная фаза проверки. По информации специально нацеленной агентуры установили контакты и круг общения сотрудников секторов и лабораторий, занимавшихся экспериментальной тематикой.

Вторая фаза — демонстративная — призвана была вспугнуть подозреваемых, а затем успокоить, убедить, что гроза была — и миновала. На завод, в конструкторское бюро и институт нагрянули дотошные, но «бестолковые» комиссии, набранные из сотрудников управления ФСБ по Министерству обороны. После их отъезда по цехам и комплексам поползли специально подобранные слухи на шпионские темы — один нелепее другого. За внешней нелепицей скрывались, однако, определенные указания на тот или иной сектор, заранее плотно взятый под наблюдение. Обычно в этом секторе работал агент управления.

Каждый из работников, проявивший излишний интерес к происходящему в этой научной группе, тотчас брался на заметку и попадал в круг вторичной проверки. Это была уже третья, заключительная фаза.

Но и она не принесла результатов.

Операцию, подобную этой, можно считать удачной, когда список подозреваемых умещается на одной страничке. В пластиковой же папке Нестеровича по прежнему лежали десятки исчирканных листов по каждому предприятию. Провести оперативную разработку такого числа людей силами питерской «наружки» было нереально.

Наступал тяжкий час анализа: по своему разумению, чутьем, опытом, божьей милостью надо было выделить из списка не больше двадцати фамилий и выдать по ним задание ребятам Шубина. Если брать с закрытыми глазами — шанс угадать меньше десяти процентов.

В компьютере капитана существовало по крайней мере пять версий упорядочения списков.

Во-первых, по возрасту: молодые наиболее опасны, ибо наименее подготовлены к защите от психологического давления и довольно легко относятся к возможности заработать лишние деньги, коих, как известно, никогда много не бывает.

На этом постулате настаивал его коллега Дмитриев.

Во-вторых, по возможности совершить задуманное. С этим у самого Нестеровича еще не было ясности.

В третьих — по степени квалификации.

В четвертых — люди, проявившие интерес к происходящему в третьей фазе операции.

В пятых — люди, внешне не проявившие никакого интереса.

А можно было еще придумать и в-шестых, и в-седьмых...

Программы сортировки и сравнения уныло показывали, что первые два десятка фамилий любой версии почти нигде не совпадали с другими четырьмя. Преодолевая страстное желание малость подкорректировать списки для скорейшего получения результата, Нестерович сидел и ел конфеты, пачкая губы и пальцы шоколадом.

Перед ним под стеклом лежали разрисованные фломастерами схемы производства экспериментального варианта «Иглы».

* * *

Коронид получала пятая лаборатория ГОИ со своего химического производства в Сертолово. Из него по заказам заведующих секторами экспериментальный заводик прессовал элементы будущих оптических систем и устройств.

— А они не являются секретными изделиями! — заявил Нестеровичу первый заместитель генерального директора. — Это наша интеллектуальная собственность и мы не собираемся топить ее в трясине государственных секретов! Ваше ведомство и без того режет нас без ножа, не дает публиковать и продавать результаты. Мы на вас в суд подадим! Опричники! Сатрапы!..

Зам был высоким толстым мужчиной, в блестящем костюме от Бриони, с огромной золотой булавкой поперек синего двухсотдолларового галстука.

"Цепи золотой ему не хватает, граммов на пятьсот. — подумал Нестерович. — И печатки с брюликами... Как раз был бы клиент для СЭБа <СЭБ — служба экономической безопасности УФСБ.>...".

Учет, однако, в ГОИ был на высоте.

Все детали из коронида, выпущенные заводиком для собственных нужд института, оказались в наличии. В цехе горячей прессовки капитан внимательно изучил производственный процесс и даже блеснул эрудицией перед начальником участка, правильно назвав полосу ультрафиолетового излучения в ангстремах, и дав понять, что знает характеристики спектра солнечного света.

— Вас нынче хорошо готовят. — сказал седой, как лунь, начальник участка.

— Я закончил матмех.

— Я тоже… Что же человек, закончивший матмех, делает в особом отделе?

Нестерович ходил по цеху в составе комиссии особистов.

— Он делает свою работу. Скажите, можно ли при наличии исходного композита изготовить обтекатель на другом подобном производстве?

— На другом? Вот вы куда ведете… Видите ли, мы применяем точные прессовочные формы, полученные экспериментально. Надо добиться минимальной толщины, чтобы избежать потерь излучения, и в то же время сохранить запас прочности с учетом абляции. Нашего обтекателя хватает на один полет — он стирается от скоростного напора воздуха. Кривизну еще нужно сохранить… А впрочем — все это блохи. На любом предприятии, оснащенном горячим прессом, можно сделать это, коллега. Не столь прецезионно — но работать будет. Вам этого официально никто не подтвердит, из рекламных соображений, но вы уж мне поверьте. Все они здесь прошли вот через эти руки…

И старик показал Нестеровичу темные морщинистые ладони.

Одним из сторонних заказчиков изделий из коронида было КБ «Аметист».

Здесь темно-серые колпаки различных размеров и форм, напоминающие мертвые ячеистые глаза насекомых, устанавливали в фантастические системы слежения, фотосъемок и самонаведения. Приборы выглядели слепыми: казалось невероятным, чтобы свет проникал через эту абсолютно непрозрачную керамическую структуру.

Сектор, модернизировавший бортовой координатор «Иглы», располагался в двух больших смежных комнатах старого здания. Здесь начальствовал другой старик — высокий, сгорбленный, тихий, с длинными, гнущимися во все стороны пальцами. На лацкане его затертого пиджака висел маленький значок лауреата Государственной премии. Разобранная головка самонаведения стояла на испытательном стенде в дальней, «черной комнате», стены которой были завешены черным бархатным материалом — для уменьшения засветок и фоновых отражений.

Нестерович уважительно рассмотрел сложную систему миниатюрных зеркал и отражателей, установленную в карданном подвесе с двумя степенями свободы. Здесь его студенческой эрудиции не хватало и он попросил показать, как работает головка.