Читать книгу "Хранитель мира - Алексей Глушановский"

Впрочем, и не только по этому. Соглашаясь на праздник, устраиваемый шестнадцатилетней девочкой, Артур никак не рассчитывал, что гости будут пить водку, курить в квартире, полезут в драку… Данные обстоятельства ему категорически не нравились, особенно если учесть, что праздник устраивала его сестра и все гости были приглашены ею же. Похоже, с его уходом тетя Лена, увлекшись своей работой, существенно запустила воспитание Аленки. С этим надо было что-то делать.

Однако не сейчас. Короткий перерыв на размышление и обдумывание полученных сведений, который он себе позволил после первого куплета, уже подошел к концу, и чутье вновь подсказывало нужные слова, так и рвущиеся из уст:

Хотел бы стать ты колдуном,

Затем и «пыль» курил.

Но, слава богу, для тебя

Закрытым путь сей был.

Однако ж ты не унывал.

Ох, жалко, аж до слез

Беднягу черного кота,

Что в жертву ты принес.

Поверь ты мне, глупец, поверь,

Что кошки — ни при чем.

И сколько их ты ни сожги,

Талант не обретешь!

В восприятии слушателей этот куплет был намного слабее. Ну правда, что такое муки всего лишь какого-то кота по сравнению с несущей угрозу для людей «эльфийской пылью»? Но то — для окружающих. Для Артура же, перед которым благодаря заработавшему на полную мощь чутью данный эпизод жизни его оппонента предстал во всем своем ужасе, это было далеко не так. Для Артура. И для его противника.

Чистота, вложенная бардом в простенький, едва рифмованный стишок, обрушилась на бедолагу, буквально погребая его под муками разбуженной ею совести, жалости к замученному животному и презрения к себе за совершенный поступок. Обрушилась и раздавила, оставляя слабый, ревущий, не стесняясь своих слез, комок, сжавшийся на полу у стола.

Вид его был столь жалок, что невольно Артур посочувствовал своему противнику. Чистота — это лекарство. Лекарство для душ. Но при передозировке любое снадобье, сколь бы целительным оно ни было, может стать ядом. Сейчас бард предпочел бы завершить свою атаку, но увы. Древний ритуал требовал нанести завершающий удар, и все, что он мог сделать, это лишь слегка смягчить его силу. Старательно подбирая слова, Артур начал последний куплет:

Когда ж ты понял, что талант,

Увы, не для тебя

И Силы нет в твоих словах,

И Власть — не суждена,

Тогда избрал ты путь другой:

Не мне — так никому!

И в «крестоносцев» алый строй

Решился ты шагнуть.

Ты принят там — молитвы, бой

И слово патриарха…

Достиг немалого — герой?

Ой, полно баловаться…

Скажи, а знают ли твои

Соратники и други,

Что «пыль» ты куришь каждый день,

Спасаясь тем от муки?

Скажи, скажи, кому душа

Твоя принадлежит?

Лишь «пыли».

В «пыли» для тебя и бог и дьявол скрыт!

Завершающий удар. Артур отвел глаза, не желая смотреть на хнычущее нечто, скрывшееся под столом, чтобы избегнуть ненавидящих и презрительных взглядов. Голова у него кружилась и болела, резко ухудшилось самочувствие — верный признак того, что он вплотную приблизился к пределу «допустимого зла», дозволенного бардам. Утешало лишь то, что за видимым злом скрывалось и доброе дело. Как бы ни было сейчас плохо его противнику, вскоре лишняя Чистота развеется, ослабив терзающие его сейчас муки совести и одиночества.

А вместе с ней уйдет болезненная привязанность к проклятому наркотику — уйдет без боли и мук, чтобы не вернуться уже никогда. Отныне малейший запах «пыли» будет вызывать у бывшего наркомана невероятное омерзение и сильнейшую брезгливость. На какой бы путь Владислав ни встал, после этого вечера к наркотикам он не притронется точно!

Осознание этого несколько ослабило терзавшую Артура головную боль. Похоже, что загадочное «нечто», принимавшее решения по степени «допустимого зла», которое могли совершать барды, приняло его аргументы во внимание и милостиво согласилось приразжать свои когти.

— По… — Артур резко замолчал. Ему хотелось попросить присутствующих, особенно пару пришедших вместе с теперь уже, думается, бывшим «крестоносцем» парней, чтобы они помогли пострадавшему и проводили его до дома, ни в коем случае не оставляя его в одиночестве и не лишая поддержки, однако вырвавшееся вместо членораздельных слов невнятное блеяние заставило его немедленно осечься.

«Черти бы драли это проклятие! — мелькнуло в голове у барда. На мгновение всколыхнулась и тут же исчезла отстраненная привычным волевым усилием злость. — А что ты хотел? — постарался успокоить себя Артур. — Сила мало того что со вчерашнего до конца не восстановилась, так еще и сегодня потрачена почти полностью, да и выплеск Чистоты тут только что устроил… И после этого еще и хотел вещать как политик на трибуне? Радоваться надо, что вообще не свалился!»

Проведя сеанс аутотренинга, он немного успокоился и, жестом подозвав сестру, наконец-то смог изложить свои пожелания.

— Арти, прости, пожалуйста! — выслушав его с покаянным видом, попросила Аленка. — Я на подобное никак не рассчитывала!

— О твоих друзьях и о том, как среди них оказался «пылесос-крестоносец», побеседуем позже, — коротко ответил парень. — Заодно и о том, почему на твоем празднике курят, пьют водку и лезут в драку… Сейчас завершай все это по-быстрому, хватит уже приключений!

— Конечно! — Девочка быстро закивала головой. — Только… Арт, ты не мог бы взглянуть повнимательней на Ирину со Стасей? — Она кивнула в сторону ранее привлекшей внимание барда красивой брюнетки, той самой, что пыталась ударить Владислава в начале скандала. — У них не все в порядке, и похоже, что это по твоей части… Я, когда приглашала ее, пообещала, что ты посмотришь… Тебе же несложно? Только посмотри. Пожалуйста!

— Что там у них? — недовольно отозвался Артур. Нельзя сказать, что просьба была так уж неожиданна, иногда к бардам и впрямь обращались люди, считавшие, что те или иные имеющиеся у них проблемы связаны с влиянием фейри. И изредка они даже бывали правы. Но вот конкретно сейчас, когда он был почти без сил и без возможности нормально общаться, подобное обращение было на редкость некстати.

— У Стаси. Это младшая. Может, ты вначале посмотришь — вдруг все это чушь полная? А потом, если надо будет, они тебе сами все расскажут, — заюлила рыжая интриганка.

— А подождать хотя бы до завтра, пока я не восстановлюсь, они не могут? — нахмурившись, произнес Артур.

— Ты только посмотри, хотя бы чтоб им туда-сюда просто так не таскаться. Живут-то они не близко. Вдруг это все же не по твоей части. Братик, ты прости меня, пожалуйста, — сделала она умильные глазки, всем своим видом изображая раскаяние, — просто пообещала сдуру… я ж никак не ожидала, что все вот так выйдет… Ладно? Я тебе потом все-все объясню. И посуду целую неделю сама мыть буду!