Читать книгу "Хроники любви - Николь Краусс"

Если на больших собраниях, вечеринках или рядом с людьми, которые вам не близки, ваши руки иногда неловко болтаются, если вы не знаете, что с ними делать, и превозмогаете тоску, которая приходит с осознанием того, что ваше тело вам чужое, это происходит из-за того, что ваши руки помнят время, когда граница между телом и разумом, мозгом и сердцем, тем, что внутри, и тем, что снаружи, была гораздо менее ощутима. Дело не в том, что мы полностью забыли язык жестов. Привычка жестикулировать при разговоре осталась как раз от него. Хлопать, указывать на что-то, поднимать большой палец — все это артефакты древних жестов. Например, когда мы держимся за руки, это память о том, каково молчать вместе. А ночью, когда кругом слишком темно и ничего не видно, нам необходимо прикасаться друг к другу, чтобы нас поняли.

Хозяйка букинистического магазина сделала радио потише. Она заглянула в конец книги, чтобы прочитать что-нибудь о ее авторе, но там лишь было сказано, что Цви Литвинов родился в Польше и переехал в Чили в 1941 году, где и живет до сих пор. Фотографии там не было. В тот день она дочитала книгу в перерывах между обслуживанием покупателей. Перед тем как закрыть в тот вечер магазин, она поставила книгу в витрину, немного жалея, что придется расстаться с ней.

На следующее утро свет утреннего солнца упал на обложку «Хроник любви». Первая из множества мух уселась на нее. Покрытые плесенью страницы начали просыхать на солнце, а серо-голубая персидская кошка, важно ходившая по магазину, прошла мимо книги, чтобы погреться в лучах солнечного света. Через несколько часов первый из многочисленных прохожих бросил беглый взгляд на книгу, проходя мимо витрины.

Хозяйка магазина не пыталась всучить книгу кому-то из своих покупателей. Она знала, что в плохих руках такая книга легко может быть не понята или, еще хуже, не прочитана. Вместо этого она оставила книгу там, где она была, в надежде, что нужный читатель сам найдет ее.

Так и случилось. Однажды высокий молодой человек увидел книгу в витрине. Он зашел в магазин, взял ее в руки, прочел несколько страниц и принес на кассу. Когда он заговорил с хозяйкой, она не могла понять, какой у него акцент. Она спросила, откуда он родом, потому что ей было любопытно, кто покупает эту книгу. «Израиль», — ответил он и объяснил, что недавно отслужил в армии и несколько месяцев путешествовал по Южной Америке. Хозяйка уже собиралась положить книгу в пакет, но молодой человек сказал, что пакет ему не нужен, и засунул книгу в рюкзак. Дверные колокольчики все еще позвякивали, а она смотрела, как он уходил, шлепая сандалиями по горячему светлому тротуару.

Той ночью, сидя без рубашки в комнате, которую он снимал, под вентилятором, лениво толкавшим горячий воздух, молодой человек открыл книгу и красивым почерком, отработанным за долгие годы, написал на ней свое имя: Давид Зингер.

Исполненный нетерпения, он начал читать.

Вечная радость

Не знаю чего, но чего-то я ожидал. Мои пальцы тряслись каждый раз, когда я открывал почтовый ящик. Я ходил к нему в понедельник. Ничего. Ходил во вторник и в среду. В четверг тоже ничего не было. Прошло две с половиной недели с тех пор, как я отправил свою книгу по почте, и вот зазвонил телефон. Я был уверен, что это мой сын. Я дремал на стуле, слюна стекала мне на плечо. Я вскочил, чтобы ответить. «Алло!» Но. Это была всего лишь преподавательница класса рисования. Она сказала, что ищет людей для проекта, который устраивает в художественной галерее, и подумала обо мне из-за моей, цитирую, «привлекательной внешности». Естественно, я был польщен. В любой другой момент этого хватило бы, чтобы потратиться на жареные ребрышки. Так что? «Какой проект?» — спросил я. Она сказала, что мне нужно будет просто сидеть голышом на металлическом стуле посреди комнаты, а потом, если соглашусь — а она надеялась, что я соглашусь, — нужно будет окунуться в бочку с кровью кошерно зарезанной коровы и поваляться на больших белых листах бумаги, которые там будут приготовлены.

Я, может быть, и дурак, но до ручки еще не дошел. Я готов далеко не на все, так что поблагодарил ее за предложение, но сказал, что очень занят и по графику собираюсь сидеть истуканом и вращаться вместе с Землей вокруг Солнца. Она была разочарована, но, похоже, вполне меня поняла. Она сказала, что, если я хочу посмотреть рисунки, сделанные с меня в классе, могу прийти на выставку, которую они устраивают через месяц. Я записал дату и повесил трубку.

Я сидел дома весь день. Уже темнело, так что я решил выйти прогуляться. Я старик. Но я все еще могу передвигаться. Я прошел мимо кафе Зафи, и мимо мужской парикмахерской, и мимо «Бялисов Коссара», куда иногда захожу за горячим бубликом субботними вечерами. Раньше тут бубликов не делали. Зачем? Заведение называется «Бялисы», значит, там должны быть бялисы. Так что?

Я пошел дальше. Зашел в аптеку и сшиб с витрины выставленный там лубрикант. И что? Я сделал это нечаянно. Когда я проходил мимо концертного зала, там висела большая афиша: «Дуду Фишер.[25]Вечером в это воскресенье. Купите билеты сейчас». Почему бы и нет? Я подумал. Я не большой его поклонник, а вот Бруно любит Дуду Фишера. Я зашел и купил два билета.

Особых планов у меня не было. Начало темнеть, но я шел дальше. Увидев «Старбакс», я зашел и купил кофе, потому что мне хотелось кофе, а не затем, чтобы кто-то меня заметил. Иначе я бы сделал из всего этого целое представление: «Дайте мне гранде венте, нет, большой гранде венте. Нет, лучше чай супер гранде венте, а может, шорт фрэп?» А потом для разнообразия разлил бы молоко. Но не в этот раз. Я налил молока, как нормальный человек, как гражданин мира, и сел в удобное кресло напротив мужчины, читавшего газету. Я обхватил чашку обеими руками. Было приятно чувствовать ее тепло. За соседним столом девушка с синими волосами склонилась над тетрадью, грызя ручку, а дальше сидел с мамой маленький мальчик в футбольной форме, и мама говорила ему: «Множественное число слова эльф — эльфы». Меня вдруг захлестнула волна счастья. Было восхитительно чувствовать себя частью всего этого. Пить кофе, как нормальный человек. Я хотел закричать: «Множественное число слова эльф — эльфы!» Что за язык! Что за мир!

Рядом с туалетами был телефон-автомат. Я полез в карман за двадцатью пятью центами и набрал номер Бруно. Девять гудков. Девушка с синими волосами прошла мимо меня в туалет. Я улыбнулся ей. Удивительно! Она улыбнулась в ответ. На десятом гудке он снял трубку.

— Бруно?

— Да?

— Разве не славно быть живым?

— Нет, спасибо, я не хочу ничего покупать.

— Я не пытаюсь тебе ничего продать! Это Лео. Слушай. Я сидел тут, пил кофе в «Старбаксе», и вдруг меня словно что-то ударило.

— Кто тебя ударил?

— Да послушай же! Меня будто ударило — как же хорошо быть живым. Живым! Мне захотелось сказать тебе об этом. Ты понимаешь, о чем я? Я хочу сказать, что жизнь прекрасна, Бруно. Жизнь — это красота и вечная радость.