Читать книгу "Должок кровью красен - Сергей Зверев"

Швейцар у входа за вечер искричался, объясняя несознательным гражданам, что мест, понимаете ли, нет. Только сюда, в отдельный кабинетик, звуки попсовые почти не проникают. И официант не измучен совсем – только один столик ему сегодня и обслуживать. И хотя за столиком этим есть свободные места, никто на них не позарится. Потому как отдельные кабинеты в «Золотом петушке» – только для белых людей. Для пьянок без свидетелей. Для переговоров конфиденциальных. Для бесед задушевных.

Сегодня в кабинете «Золотого петушка» будут пить да беседовать два очень уважаемых человека. Подполковник Федеральной службы безопасности Владимир Иванович Янчевский и майор Министерства внутренних дел Семен Геннадьевич Коноплев.

Сделал Янчевский заказ – и умчался официант, щедрые чаевые лелея. Посмотрел Владимир Иванович на часы – минут через десять Коноплев появиться должен. Поднялся, к зеркалу подошел, на отражение свое взглянул критически. Черт, тональный крем, которым гематома под глазом замазана, почти стерся. Вон какой синячище вылез! Достал Янчевский тюбик, выдавил розовую кашицу на палец, в подглазье тщательно втер… А вот скула так опухла, что никакой тональный крем не поможет…

Только чекист свою харю в порядок привел – и Коноплев тут как тут. Поздоровался с чекистом вежливо, скромно так, как и подобает младшему брату из МВД. За столик только после Янчевского уселся; и правильно, знай свое место… Тем более что заказ не тобой оплачен. А тут и официант с яствами подоспел.

Сперва беседа нейтральной была. О местном Диснейленде, который Петр Владимирович на месте сгоревшей Залинии строит. О минувшем кризисе. О забугорных курортах. Потом на дела службы перешли. Потом о милиции-полиции заговорили.

– Кстати, как там у вас в УГРО с раскрываемостью? – Владимир Иванович осторожно.

– Нормально. Больше, чем в среднем по России. Семьдесят семь – восемьдесят процентов. – Семен Геннадьевич индифферентно.

– А вот у нас в конторе раскрываемость практически стопроцентная. – Янчевский снисходительно так.

– Так ведь у вас и проблем куда меньше! И кадры у вас получше!

– Как сказать…

Сфокусировал чекист взгляд на менте – напряженный такой взгляд, холодный, немигающий. Думает: сейчас о главном беседу начать или выпить еще? Нет, все-таки лучше еще остограммиться, потому как товарищ майор вроде бы до нормальной кондиции недобрал.

– Ну что, давай, Семен Геннадьевич, за стопроцентную раскрываемость!

– Давай, Владимир Иванович!

Выпили, закусили. О том о сем переговорили. Затем опять выпили. На этот раз ни за что. Без тостов. Просто так.

– Кстати говоря… Мы вот сейчас о раскрываемости, о «висяках» заговорили, а я на днях одного вашего клиента случайно на улице встретил.

– Вот как?

– Представь себе, Семен Геннадьевич… Помнишь, убийство у нас нашумевшее было? Валера Титов…

Наморщил товарищ майор жирный лоб.

– Постой, постой… Ты что, Зарубина в виду имеешь? – спросил Коноплев недоверчиво и, тарелку от себя отодвинув, на собеседника уставился.

Откашлялся Коноплев.

– Если это и вправду Зарубин… Чего ему в нашем городе понадобилось?

– Может, отомстить кому-то решил? – Янчевский осторожненько так петельку подкинул.

– Спустя столько лет? Кому?

– А это ты у него спроси… Если только ваша «уголовка» его изловить сумеет, – произнес Владимир Иванович с показным скепсисом и, водки товарищу майору подлив, добавил примирительно: – А вообще, если разобраться, это даже и к лучшему, что он в наш-то город вернулся. «Висяк» закроете, милиции это несомненный плюс. Ну что, дорогой Семен Геннадьевич, давай-ка еще раз за стопроцентную раскрываемость выпьем!

3

Небольшая серая папочка с веревочными тесемками. На титуле – надпись устрашающая: «УГОЛОВНОЕ ДЕЛО».

Немного бумажек в папочке. Документы предварительного дознания. Баллистическая экспертиза. Дактилоскопическая экспертиза. Патолого-анатомическая экспертиза. Фотографии места преступления. Протоколы допросов свидетелей: Супруна Михаила Андреевича, Хомуталина Петра Владимировича, Зарубина Ивана Алексеевича. Постановление горпрокуратуры о заключении под стражу подозреваемого в совершении преступления, Зарубина Ивана Алексеевича. Постановление о подаче в Федеральный розыск опасного преступника Зарубина. Копия свидетельства о смерти гр. Зарубина. Постановление горпрокуратуры о прекращении уголовного дела в отношении подозреваемого Зарубина в связи со смертью последнего.

Все.

Снял исполняющий обязанности начальника ГУВД телефонную трубку, дежурного вызвал.

– Так, Гаранин. Дело – в повторное производство. Этот преступник вновь в нашем городе объявился. Наверное, очередное убийство замыслил. Срочно составить подробные ориентировки для ознакомления личного состава. Да, и еще: там оперуполномоченый наш, старлей Родионов, ханыгу одного прикормил в добровольные помощники. Кучинского. Отправь за Родионовым машину и передай, чтобы по дороге Кучинского из дому выдернул. Родионова, как появится, – в мой кабинет. Работки ему подкину. Да, чуть не забыл: принеси-ка мне личное дело.

– Старлея Родионова?

– Да нет, ханыги Кучинского.

4

– Ханыга Кучинский!

– Я.

– Где, когда и при каких обстоятельствах ты видел гражданина Зарубина Ивана Алексеевича? Вот этот, фотографии посмотри…

– Ага… Он самый. А видел я его тридцать первого августа, заполночь, в районе ресторана «Золотой петушок». Я, товарищ старший лейтенант, сразу Семену Геннадьевичу позвонил, как его встретил. А товарищ майор мне почему-то не поверили.

– Это точно Зарубин был?

– Мамой-папой клянусь!

– Вы раньше знакомы были!

– А как же! Друг детства, можно сказать!

– Он тебя узнал?

– Кажется, узнал.

– Куда он от ресторана пошел?

– Не знаю.

– Ты его в городе потом встречал?

– Не-ет.

– В глаза, в глаза мне смотри! Так встречал или нет?

– Встречал.

– Где, когда, сколько раз, при каких обстоятельствах?

– Один раз в Парке культуры и отдыха…

– А во второй раз?

– Вчера утром на Красноармейской.

– Больше его не видел?

– Нет.

– Короче, так, внештатный сотрудник Кучинский. Ты по городу ходишь, бутылки собираешь, много разных людей видишь. Может, и преступника этого встретишь. Так вот: если встретишь – проследи, куда он пойдет. И сразу же или мне, или в дежурную часть позвони. Телефон у тебя есть. Ты ведь нас знаешь – мы, менты, люди хорошие, тех, кто нам помогает, в обиду не даем. Договорились?