Читать книгу "Армейская пора - Михаил Леккор"

хозяйка не хочет отпустить. Ха, вот интересно, она так пыталась мне понравиться, или разонравиться?

Однако, пора было возвращаться обратно. Из девяти ЭВМ реанимированы, так сказать, только меньшинство. Ну, реанимированы, отремонтированы. Хотя, я еще в прошлой жизни считал ремонт компьютеров именно возвращение к жизни.

Но пока дело не в этом. Теперь мне кровь из носу надо переработать все ЭВМ. Не то товарищ полковник прикажет мне сделать добровольно-принудительное харакири. В армии для новобранцев это раз плюнуть. Понял, приятный и милый? Это так Вероника меня называла под зубовный скрежет своего отца, моего высокого командира. Специально ведь, только непонятно — толи отца обозлить, толи меня убедить. Вот зараза!

В подвал Назаров дочь все же не пустил. Просто сказал: «НЕТ»! А та и молча согласилась. Вот ведь как. То она капризная и манерная, то до нельзя послушная. Но почему я постоянно оказываюсь между ними!

Хоть ладно, Вероники здесь нет и то хорошо. Главным образом из-за того, что полковник зряшно нервничал. А я знаю — спокойствие начальника, прежде всего, это и твоя спокойная жизнь. Рассуждая так, принялся за очередной ЭВМ.

Он тоже заранее не работал. Ладно, уже привычно. Снял металлический кожух системного блока, вроде бы провода все на месте, визуально узлы не сломаны, не сгорели. Так, рискнем, ведь как говорится, если не понимаешь, из-за чего компьютер сломан, перезагрузи его. В девять из десяти случаев машина сама подскажет, что там такого плохого.

Надавил небрежно на кнопку «Вкл». А вот потом необходимо действовать в зависимости от ситуации. Можно просто наблюдать, видеть-слушать за системным блоком и за монитором. А то и готовься немедленно их выключить, если машина вдруг протестующе взвоет. Все может быть. Я, честно говоря, даже не знал, вредно это или не вредно, но тут лучше перебдеть, чем недобдеть.

Подключил монитор, системный блок, а сам застыл около машины в готовности. Вдруг чего, а я тут в к бою! Но ЭВМ спокойно и как-то величаво загрузился. Конечно, мощность у него еще та и скорость по сравнении с ноутбуками XXI веком слабовата, но все же это 1987 год!

Зато этот компьютер сам включился. Бывает и такое. Иногда, когда работает тяжелая программа, как правило, у бытовиков это игрушка, то даже в будущем у машины начинаются «глюки». А уж в ХХ веке, при слабой мощности ЭВМ, это было повсеместно. И тут более простой выход, доступный даже обычному пользователю — общая перезагрузка. И можно даже в принудительном порядке.

— Хах! — прокомментировал полковник Назаров и вдруг спросил: — кстати, тебя ведь вроде Олег зовут?

Я опешил, но подтвердил, что да, Олег. Интересно, что это товарищ полковник так заговорил. Вроде бы сердился…

Но, как я понимаю, Назаров четко решил в одну сторону класть мух, в другую котлеты. Правильный ход, между прочим. А то ведь я, нехороший такой и женатый, подбиваю к его дочери ходы. Я потом, через два года, навсегда исчезну, а Вероника останется с плохой репутацией, и, может даже, с ребенком. Дело ведь молодое, нехитрое.

С другой стороны, я для него, как не крути, незаменимый специалист. Это ведь только говорят, что незаменимых людей нет. Ха людей, может быть и нет, а вот специалистов и не найдешь, как, например, сейчас. Вот очень мало в эти годы и компьютеров, и их знатоков в СССР. Это не надолго, буквально на несколько лет, но ведь и это время надо пережить. А тут такой я, зеленый и молодой, но опытный в вычислительной технике. Можно просто отопнуть, мол, с этой харей нечего лезть в наши Палестины. А потом плюхаться в грязную лужу вместе с Сыромятниковым

Что же, послушаем полковника, рассмотрим его ум и рассудительность. Сделав вид, что задумчиво смотрю на работающий компьютер, сам готовлю позицию под нужный разговор.

И полковник меня не подвел. Ловко подведя ситуацию, когда нас осталось в подвале двое — большинство хозяйственников таскало различное барахло от склада до помещения, меньшинство наоборот и как бы тоже самое, просто еще не распакованное. Вот и были мы на чуть — чуть вдвоем.

А он сел лицом к спинке стула, по-кавалерийски, ткнул в рот «беломорину», предложил мне, откровенно удивился, когда я отказался, дескать, не курю. Уже в это время курящих, а еще пьющих, среди советских мужчин почти не было. Их нередко даже подозревали чуть ли не в шпионаже. И вообще говорили просто: «Не куришь, не пьешь, здоровенький помрешь». Ведь уже знали о вреде вредных привычек, а все равно курили и пили.

Впрочем, полковник быстро прошел через стадию удивления. Директивно сказал:

— Если мы не в строю, без излишнего официоза, можешь ко мне обращаться просто Викентий Александрович.

Он посмотрел на меня свысока, подчеркнул:

— Имей в виду, солдатам и сержантам я разрешаю обращаться только по званию. Ты очень редкое исключение. По сути, неформально я тебя приравнял к офицерам. Понял, какая честь?

Да офигеть не встать, сколько лет я ждал! С другой стороны, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Как взрослый к взрослому степенно поблагодарил за высокую честь. Бог уж с ним!

— Это тебе первая плюшка за свои умения. И еще много чего будет. У меня, как ты понимаешь, возможности небольшие, но широкие. Так что работай, за мной не заржавеет.

Помолчал, как бы отдалил позитивную часть от негативной. Потом заговорил уже сердито и злобно:

— Давай, рассказывай, что у тебя случилось с Вероникой. Имей в виду, рассказывай честно и открыто, иначе наши свободные отношения, как начались, так и закончатся. Ну-у⁉

Вот ведь… отец. Что он там насочинял, мы за обедом впервые встретились! Ну, наш бег интима был быстрый, хотя и там, в основном, шевелилась только девица. В общем, получилось, как в кино: «Не виноватая я, он сам пришел». В данном случае лишь надо уточнять пол — виноватый я, а она сама пришла.

— Викентий Александрович, — сказал я, строго глядя на полковника искрине-честными глазами, — вы же сами все видели за обеденным столом в столовой. Ну, захотела ваша дочь большой и чистой любви, придумала она ее. Со своей стороны, я виноват только в том, что оказался через чур вежливым и добрым. Если б знал, что так ситуация развернется, был бы груб и зол. Я ведь не турецкий султан, гарем держать не могу.

А у меня дома красавица жена Маша, и я так почти уверен, она уже беременна. Товарищ полковник,