Читать книгу "Неподходящий жених - Наталья Нестерова"

— Да, — согласилась Маша, — из крылатого выражения.

Меня вдруг охватила легкость, которая случается в научных исследованиях после долгих поисков и разочарований, после бессмысленных опытов, когда ты неожиданно и остро предчувствуешь успех. Еще нет положительного результата, опыт не закончен, а интуиция уже ликует: победа!

Я приняла решение — и это победа. Но с сестрой не поделишься. Даже с Маняшей я не могу обсуждать проблемы своего мужа. Только с ним. Мои победы почему-то связаны исключительно с ломанием самой себя. Хотя, впрочем, что здесь уникального? Проще расквасить человеку нос, чем избавить его от химер.

Внутренняя работа мысли, которая давно меня терзала, не препятствовала способности вести беседу.

— Машка, правда есть правда и только. Факт, реальность, историческая последовательность событий и поступков. Остальное — трактовка и философия. Еще искусство, поэзия, например: «Ах, обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад». Леша изменяет жене — факт, Ольга дура, тоже факт. Ты — за поэзию и философию. Я — за реальную достоверность. Ни ты, ни я не поменяем установок. Более того, продолжим отстаивать их со свойственным нам темпераментом: ты — спокойно и ласково, я — грубо и несдержанно.

— Каждому — свое, — в который раз повторила Маша.

Я поморщилась:

— Не люблю обывательской мудрости. Вроде: все проходит, время лечит, скромность украшает, каждому свое, солнце встает на востоке, заходит на западе. Но самое интересное! Почему время лечит, кого скромность украшает? И если бы люди не задумались, какие силы поднимают солнце всегда на востоке, они бы остались жить в пещерах. Кстати, время не только лечит, но и убивает.

— Ты, наверное, хороший ученый.

— Неплохой.

— И все-таки грезиетка.

— Чего-чего?

— Когда ты впервые сказала, что Ольга грезиетка, я даже не поняла, как ты ее обозвала. Потом догадалась: грезиетка — от слова грезить. Суффикс «к» в русском языке имеет, кроме прочих, уменьшительно-пренебрежительное значение — профурсетка, нимфетка.

— В тебе заговорила учительница русского языка.

— Я и есть учительница, простая земная учительница русского языка. И спокойно живу, не зная, как работает сотовая связь и чем принцип передачи изображения у плазменного телевизора отличается от жидкокристаллического. Честно признаться, я и про движение солнца не ведаю, и многие другие вещи для меня загадка.

— Спрашивай — расскажу, если интересно. — Я откровенно веселилась.

— Не интересно, скромная ты наша всезнайка. Пойдем спать.

Маня стала убирать посуду со столика.

— Извини, — повинилась я. — Больше не буду. Договори, на самом интересном остановилась.

Сестру обидеть трудно, во всяком случае, на меня она обижалась редко и многое прощала. Но если уж случалось, то Маня каменела, заковывалась в броню обиды, которую ничем не прошибешь. Вот и сейчас все мои извинения, заискивания, подобострастные речи, даже попытки физического контакта — обнять, поцеловать — действия не возымели. Маша сухо говорила, что пора спать, поздно, увертывалась от моих рук.

Я долго не могла уснуть. На что Маша обиделась? Хоть бы сказала. Нет, сколько помню, никогда свои обиды не выставляет. Постепенно оттаивает, становится прежней, но без упреков и объяснений. Как мама. Несколько раз мама серьезно на меня обижалась. Вспыхивала и замыкалась, общалась сухо и только по необходимости: обед на плите, не забудь выключить газ, у тебя сегодня занятия с репетитором по английскому. Потом проходило, рассасывалось.

Неожиданно пришедшая мысль чуть не подбросила меня на кровати. Я живу у Маши больше недели, а говорим мы только обо мне: моей болезни, моей работе, моем самочувствии. Сегодня случилось отступление: перемывали косточки Ольге. Маша, как водится, позитивно сплетничала. Но ведь у Машки тоже есть семья, муж Семен, дочь. И мне в голову не пришло спросить сестру, есть ли у нее проблемы, что ее беспокоит. Нормальную жену и мать обязательно что-то беспокоит. А такая эгоистка, как я, талдычит исключительно про себя, насилует дорогих людей якобы умными наблюдениями и выводами. Чтоб она сгорела, Ольга… вместе с мужем. Дочерей можно оставить.

Самобичевание имеет автоматическую связь с самооправданием. Как выключатель и электрическая лампочка. На выключатель нажали — появился свет. Начал казниться — и тут же защитная реакция, доводы в свое оправдание. Ольга и Семен для меня — почти родительская семья. До определенного возраста ребенок не анализирует отношений родителей, они для него идеальны и абсолютны, вне сомнений и критики. Поэтому, если родители расходятся, ребенок может винить себя — «я был плохим мальчиком» или «я некрасивая девочка, поэтому меня не любят». При чем тут чужие разводы? Опять меня уносит. Есть Машка, которую я обидела, хотя люблю безумно, точнее — бездумно, как маму. Мне давно следовало повзрослеть. Но Маняша сама виновата: подчеркивает, что заступила на вахту после моей мамы… Оп-ля, еще одна лампочка зажглась… Я не заметила, когда уснула. Но и во сне меня терзали демоны, засыпали вопросами, на которые я не находила быстрого и правильного ответа. В наказание задавали следующую задачку, говорили, что она проще, но все равно я не находила решения. Демоны грозили меня убить за тупость и бестолковость, но оттягивали момент, подбрасывая новые вопросы. И это было так больно и страшно, как бывает только во сне: ты зависла на краю смертельной пропасти, знаешь, что в тебе есть силы отпрыгнуть от края, но сила твоя тебе не подчиняется. Утром я встала разбитая, как после пытки.

— Плохо себя чувствуешь? — спросила Маша, и с нее слетела часть брони. — Спина болит?

— Душа.

— А, — Маня повернулась к плите, на которой жарила омлет с помидорами. — Сок выпей.

Каждое утро сестра поила меня свежевыжатым из фруктов и овощей соком. Маша считала, что главное лечение — в правильном питании, плюс народные средства, вроде отвара из трав или продуктов пчеловодства. Мол, только из природы можно взять биологическую помощь. Программа «Малахов плюс» в конкретном исполнении.

Ерунда. Я абсолютно убеждена: не молотая фасоль с прополисом действуют, не ромашка с пчелиными какашками, а вера в их чудодейственную силу. Если человек верит, если настроил себя, он способен снести гору, даже если она — злокачественная опухоль внутри организма. Я искренне завидую тем, кто умеет иррационально, ненаучно и мощно настраиваться на победу в проигрышной ситуации. У меня не получается. Я верю только в достижения цивилизации: антибиотики, синтетические гормоны, скальпель умелого хирурга. На эту тему мы спорили с сестрой каждое утро. И шли на компромисс: я пью соки, отварчики трав, принимаю половину чайной ложки одной гадости, две столовые ложки другой. Маша критику мракобесия смиренно слушает: «Говори, говори, но ротик открой!» И радостно улыбается, когда, проглотив ее колдовские снадобья, морщась, заявляю: «Какая гадость! Только ради тебя».

Омлет мы ели молча. Вместо кофе — моего неизменного допинга — Машка налила какую-то бурду из ячменя и других российских злаков. Сестра давно пытается излечить меня от кофемании. Аргумент: кофе тоже на земле выращен — не принимается. В России ведь кофе не растет, а надо питаться продуктами, выращенными по месту жительства.