Читать книгу "Чёрный пёс - Олег Николаевич Бубела"

выражающим голосом произнес полноватый тюремщик, стоявший передо мной в одних «семейниках».

Подойдя к трюмо, я не упустил возможность полюбоваться своим отражением. Зрелище не впечатляло - из зеркала на меня глядел грязный, заросший и сильно отощавший Гэри Олдман. Выдвинув ящик, я обнаружил среди свитков, перьев и прочего барахла две початые пачки галет и шоколадку. Подхватив сладости, которых Блэк не пробовал уже десять лет, я устроился в кресле и обратился к Нильсону:

- Вопрос второй: сколько охранников сейчас в Азкабане?

- Двадцать шесть.

- Где они сейчас находятся?

- Один дежурит на пристани, двое занимают посты на крыше, трое дежурных поваров готовят продукты на завтра, двое должны обходить камеры после дементоров, остальные вместе с начальником отдыхают после ужина в этом крыле, - послушно выдал тюремщик.

- Расскажи про того, кто сейчас мерзнет на пристани.

- Алан Смит, двадцать семь лет, аврор хороший, но туповатый. Курсы окончил с минимально возможными баллами, семьи не имеет, получил назначение на охрану тюрьмы за пьяную драку.

- Теперь про тех, что на крыше, - приказал я, откусывая шоколадку.

М-м… Пища богов!

- Джозеф Шишиков и Ежи Шварцман, заслуженные авроры, дорабатывающие последние годы до пенсии, - продолжал снабжать меня ценными сведениями Стив. – Обоим уже под восемьдесят, со здоровьем неважно – передвигаются они с большим трудом и всегда пытаются увильнуть от нарядов на раздачу еды заключенным…

Следующие четверть часа я неспешно точил вкусняшки, периодически подстегивая поток изливаемой тюремщиком информации и мысленно набрасывая предварительный план действий. Когда же сладости закончилось, я облизал пересохшие губы и посмотрел на замолчавшего Нильсона:

- Последний вопрос: где камера Беллатрисы Лестрейндж?

- Первый уровень, южное крыло.

«Тот соседний коридор рядом с лестницей!» - сообразил я и поднялся, поигрывая трофейной палочкой.

В принципе, Стива можно было кончать, однако я медлил. И нет, оставлять за спиной живых врагов я изначально не собирался. Просто после схомяченной шоколадки в моем сознании появилось жгучее желание отплатить тюремщику сторицей за все его издевательства, за унижения и те самые сопли в каше. Однако «круцио» - это вам не «империо», оно требует довольно много сил для поддержания, а я даже после сладостей чувствовал себя голодным. Очень голодным. Голодным настолько, что поневоле поглядывал на шею Нильсона, прикидывая, как бы в нее вцепиться клыками.

Так, стоп! Это что еще за игры разума? Раньше за мной подобного не замечалось, да и вампиров у Блэков в предках не было. Почему же сейчас меня так и тянет испить свежей кровушки, чтобы утолить жажду? Ах, да – частичный оборот! Это ведь не только ночное зрение и хороший слух, но и собачьи инстинкты, которые, несмотря на недавнюю обильную трапезу, подзуживают меня попробовать на вкус печень Стива. Ведь сейчас мне очень нужны силы, нужна магия – а передо мной стоит законная добыча, которую все равно нельзя оставлять в живых.

Долгую минуту я боролся с собой, но потом решил уступить охотничьим рефлексам, которые однажды себя оправдали. Действительно, если в теле пса благодаря свежему мясу одаренного у меня получилось быстро пополнить магический резерв, то почему бы не попробовать проделать это в теле человека? Ведь от собачьего оно отличается разве что наличием магии, а значит, КПД подобной операции должен быть намного выше.

Приблизившись к беспомощной жертве, я сосредоточился на углублении частичного оборота, вызывая в памяти недавние ощущения, и почувствовал, как мои клыки заостряются. Крепко обняв свою добычу, я впился в шею Нильсона, прокусывая сонную артерию и четко держа в сознании желание выпить его кровь. Выпить его магическую силу. Выпить его жизнь! Стив вскрикнул и попытался меня оттолкнуть, но я лишь сильнее вгрызся в его тело, глотая наполнивший мой рот поток вкусной живительной влаги. Я чувствовал, как тепло внутри меня дрогнуло и поднялось навстречу этому потоку, принимая его и мгновенно усваивая.

Я пил горячую кровь, захлебываясь и урча от удовольствия, а мое истощенное тело требовало – еще, еще! Затих Нильсон, бессильно обмякший у меня на руках, иссяк бивший из его шеи фонтан, а я все продолжал высасывать остатки жизненной энергии своей жертвы, чувствуя небывалый прилив бодрости. Я продолжал кусать безжизненное тело, однако оно больше ничем не могло меня порадовать, отдав все, что в нем было, и превратившись в кусок безвкусной резины.

Надо признать, в этот раз я пришел в себя достаточно быстро и первым делом обнаружил удивительные изменения тушки Стива. Теперь тюремщик походил на узника концлагеря – его тело усохло, кожа обвисла на костях, глаза ввалились, а бывший пивной животик выглядел настолько впалым, словно кто-то удалил из него все внутренности. Вряд ли к таким последствиям могла привести одна лишь кровопотеря. Следовательно, мой подкрепленный магией мысленный посыл сработал на все сто, высосав из Нильсона всю энергию и саму жизнь.

Ура, товарищи! Спонтанный эксперимент выдал положительный результат. Впрочем, оно и не удивительно – совсем недавно убедившись во всемогуществе магии, я искренне верил в успех, а в мире магии это многое значит. Вспомнить хотя бы мелкого Поттера с его патронусом на третьем курсе. Но это что же получается, я превратился в дементора? Помнится, Биннс рассказывал, что Экриздис этих тварюшек вырастил из обычных моряков-магглов. И пусть присутствия чужой поглощенной души в своем теле я не ощущаю, но чем черт не шутит?

Бросив на пол останки Стива, я подошел к зеркалу, чтобы убедиться в отсутствии изменений во внешности, характерных инфернальным тварям, и надолго залип у него. Изменения были, но какие! Мое тело оставило болезненную худобу, нарастив на кости столь необходимые ткани. И пусть мышцы не бугрились, как у бодибилдера, но они наличествовали. Ребра больше не торчали, исчезла чернота под глазами, да и вены больше не просвечивали под кожей, вернувшей себе здоровый оттенок. Одним словом, красота! Если такой поразительный эффект появился после всего одной процедуры, ее обязательно нужно повторить!

Прихватив палочку Нильсона, я снял глушилку, выждал немного, убеждаясь в том, что коридор пуст, тихонько покинул комнату и наведался в соседнюю. В ней никого не оказалось, зато в следующей сразу двое тюремщиков, сидя за столом, азартно резались в кости. Увидев меня, они вскочили, но тут же рухнули, сраженные «ступефаями», не успев ни вытащить свои палочки, ни даже крикнуть. Прикрыв дверь, я выбрал одного, с более массивной фигурой, мысленно вызвал нужное состояние и укусил его в шею.

Несмотря на то, что процесс отъема жизненной энергии прошел вполне штатно и, можно даже сказать,