Читать книгу "Судьба империи - Хикару Сувета"

Самое трудное было мытьё. Синзан завязывала шею какой-нибудь тряпкой и мылась, а затем мылила шею с печатью.

— Вот зачем тебе эта вежливость? — возникал Зихао. — Кончай сюсюкаться с ней!

— Я потерял тело, — отвечал ему брат. — Но не потерял мужской чести.

Михонг и Синзан жили в замке Туранов. Джиний сразу же после преобразования заявила императору, что уходит из дворца к себе в клан, она сняла с себя полномочия главы клана и подарила их Зихао. Родственники знали о Михонге и Синзан. Но больше никто.

Раньше Джиний плакала в постели из-за дочери, теперь она рыдала по сыну. Михонг простил мать, но Джиний не простила себя. Она чахла по дням. Единственное, что осталось от Михонга, был голос. Но мать лишилась возможности слышать сына — Истина счёл нужным забрать у женщины слух. А спустя полгода она подхватила чёрную оспу, проклятую болезнь семьи.

Джиний умерла. За несколько дней до смерти ей пришло любовное письмо от какого-то военного шишки из Аместриса. Кажется, его звали генерал Рэйвен, он приглашал Джиний к себе в гости…

На похоронах матери Михонга не было. Как прошло прощание, он узнал только со слов младшего брата.

— Михонг, — сказал Зихао. Его голос за год сломался, перестал быть детским. В глазах Зихао ничего не осталось от шестнадцатилетнего мальчишки, коим он был. — Я исполню мамину мечту. Я стану императором.

— Я помогу тебе, брат, — ответил Михонг.

У него появилась новая цель в жизни. Пробить брату дорогу к престолу. Помочь измениться кланам и империи.

Годы летели быстро. Зихао и Фейин стали встречаться. Они были так похожи: гордые, жестокие, жаждущие справедливости в империи. Но что-то не то было в их любви, и Михонг это замечал. Все эти годы Михонг был печатью на шее, но он чувствовал, что взрослеет. Менялся голос, менялись мысли. “Где-то далеко, в другом мире живёт моё тело, — понимал он. — Я не бессмертен, сейчас взрослею, потом буду стареть”. Михонг стал учить алхимию. Оказалось, он не нуждается в алхимическом круге преобразования. То был подарок от Истины. Странного белого создания, с которым встретился Михонг в белой и бесконечной комнате.

“Посоветовал матери воскресить человека? — в тот день посмеялся над ним Истина. — Я тебе покажу, что можно делать в мире людей, а что нет. Я то, что вы зовёте “мир”. А ещё “вселенная”, или “бог”, или “истина”, или “всё”, или “единое”. А ещё я — это ты.”

С Синзан отношения не улучшались. Долгие годы единокровные брат и сестра были одним целым. Они одинаково чувствовали боль, видели одно и то же, если Михонг смотрел на мир не печатью, а глазами Синзан; ощущали те же запахи. Они не разлучались ни на миг. Но гордыня и гнев не покидали взрослую уже девушку. Она оставалась верна себе и своей семье. Она готова была страдать, но не становиться союзников Туранов. Страдать и мучиться Михонгом до конца своих дней.

Но однажды Михонг понял, — он уйдёт в тот мир намного раньше Синзан. После десяти лет жизни в чужом теле душа стала отторгаться. Михонг терял сознание и переносился в ту белую комнату, где видел своё исхудалое до ужасов тело. Тело звало его к себе. Смерть Михонга была предначертана.

— Я отпущу тебя, Синзан, на свободу, — сказал как-то парень. — Но только когда я умру. А до этого дня я приведу Зихао к власти.

* * *

Михонг ударом с ноги отбросил Линга назад, стукнул по деревянному своду подземелья и отправил груду камней в противника. Линг врезался спиной в стену. Михонг издал усмешку.

— Не того я ждал от своего ученика. Как ты, трус, собираешься стать императором?

Линг еле поднялся на ноги.

— А это тебя не касается.

— Значит, не знаешь. Ты всерьёз уверен, что отец вот так просто отдаст кому-нибудь корону и империю? — произнёс Михонг с презрением.

В глазах Линга прокатилась доля сомнения. Но противник не дал ему и подумать.

— Да, отец откажется от престола, если заполучит философский камень и вечную жизнь. Но империю он не оставит, он будет управлять ею и новым императором из тени. Тебе стать полноправным императором просто не дадут чиновники, в руках которых находиться вся империя. Ты за двадцать лет жизни не понял, что империей руководил не только наш отец, но и чиновники, в чьих руках даже побольше власти, чем у отца? — покачал головой Синзан Михонг. — Вместе с отцом бессмертие заполучат и чиновники, а затем станут управлять империей через коронованного принца! Для этого они придумали такой странный способ передачи престола: “ты мне камень, а я тебе корону”.

— Вот она истина, скрытая за истиной! — закричал с ужасом Альфонс.

Ал вспомнив слова Эдварда. Как же история любит повторяться! На троне сидит специально выбранный для этого правитель, им руководят чиновники (или военные), а в тени скрывается отец.

Линг взялся за меч.

— Что за глупые слова? Истина, скрытая за истиной… Не городи чепухи, Ал! — принц приготовился к бою.

Михонг печально вздохнул:

— Я рушу помещение, где мою душу присобачили в тело девчонки, а ты даже не соизволишь драться со мной как подобает мужчине.

Он дотронулся до стены. На ней зажглись синие молнии, внезапно отразившиеся на одном из кругов преобразования возле противника. Цепная волна ударила в Линга. Он упал лицом об камень. Из носа пошла кровь, Линг провёл рукой по земле, его пальцы коснулись до камня, на котором отчётливо видны были линии, намеревающиеся перейти в круг. На всех камнях и кусках земли подземелья были начертаны эти линии. Всё, что осталось от идеального круга преобразования, который забрал его сестру.

— Ты и твой братец Зихао — суки, — гаркнул Линг.

И, к изумлению зрителей, он сорвался с места и полетел на Михонга. Ударом свободной от меча руки в живот Линг сбил Михонга с ног, позабыв на мгновение о Синзан. Михонг живо поднялся и отскочил от противника. Но неожиданно споткнулся. Линг не терял времени и замахнулся мечом. Михонг хлопнул рукой по земле и пополз назад. Линг отпрыгнул в сторону, но… земля не полетела на него.

— Почему алхимия