Читать книгу "Жандарм 5 - Никита Васильевич Семин"

а благодаря двуручному хвату это для него было несложно. Пришлось мне отступать и переводить жесткий блок в скользящий. Со стороны зрителей раздались улюлюканья. Приятелям офицерика понравился его финт и мое отступление. Но рано радуются!

Мой противник опять ринулся на меня как носорог, но на этот раз решил ударить горизонтально, намереваясь словно разделить меня на две половинки. Я лишь улыбнулся и сделал шаг вперед. Прикрыв левое плечо лезвием своего клинка, от чего удар пришелся на него не оставив на мне ни царапинки, я подшагом обогнул противника и снова влепил ему поджопник своим оружием.

— Деритесь как мужчина! — обиженно вскричал корнет. — Хотя чего еще ждать от пса режима, — зло выдохнул он. — Только и умеете — бить в спину, да унижать. Никакой чести!

— Слова… слова… — покачал я головой. — Как жаль, что новое поколение офицеров стало вырождаться. Но я надеюсь, что вы — исключение из общего правила, иначе за державу становится страшно.

Заскрипев зубами, корнет не выдержал и сделал распальцовку. Вроде и очень быстро, но я-то заметил. Как и последующий эффект — над его клинком словно задрожал воздух. Что-то мне подсказывает, что радиус поражения его сабли возрос. Читал о подобном применении магии — когда накладывается усиление на собственное оружие. Огневики могут раскалить клинок, или добавить на него языки пламени. Водники, как я, при соответствующих знаниях способны покрыть гарду слоем воды, защищая ладонь от ударов. А вот воздушники, как мой визави, создают еще одно параллельное лезвие из ветра. Невидимое и от того вдвойне опасное. В зависимости от силы мага и его контроля над заклинанием, это лезвие может либо плотно прилегать к клинку, либо находиться на расстоянии до пяти сантиметров от него.

Уже сейчас я мог остановить бой и потребовать своей победы в связи с нарушением правил. Ведь дуэль была на холодном оружии без использования магии. Но зачем мне такая неоднозначная победа? Лучше вывести этого мальчишку в погонах на чистую воду и победить так, чтобы даже у его приятелей не осталось сомнений в итоге боя.

— А-а-а!! — закричал корнет, накручивая себя, и побежал в атаку.

Саблю он опять держал двумя руками над головой. В этот раз сближаться я не стал. Вместо этого подставил под удар свой клинок, постаравшись поймать удар до того, как он наберет полную силу. В итоге наше оружие столкнулось, когда руки корнета только опускались и были на уровне головы.

— Дзинь… динь… динь…

Обломок моей сабли, рассеченной пополам, зазвенел по полу. Я же успел вовремя отскочить в сторону и не попал под удар. Да и вообще оказался сбоку от корнета в полутора шагов от него. Быстрый подшаг к противнику, и обрубок моего клинка упирается тому в шею, выдавливая каплю крови, чего вполне достаточно для признания моей победы. Но тот даже не заметил этого, с недоверием смотря на валяющийся обломок сабли и затравленно начав озираться. Вполне его понимаю. Видимо он вбухал слишком много силы в свое заклинание, вот лезвие ветра и рассекло мой клинок, как нож масло. Не понять, что для этого была применена магия, это надо быть полным идиотом. И именно этого и испугался офицерик, а не моего клинка у собственной шеи.

— Как не прискорбно, но Григорий Бологовский прав, — тяжело обронил старый полковник, глядя на ровный срез на клинике. — Вырождается нынешнее поколение корнетов, ни чести, ни уважения, ни мужества.

Симпатии к моему противнику стремительно растаяли. Не только у молодых дворянок и их компаньонов, но даже приятели корнета смотрели на того с недоверием и осуждением.

— Победитель — Григорий Бологовский, — констатировал очевидное Коршунов. — Броньев, — посмотрел он на корнета, — прошу вас покинуть собрание и больше не появляться в моем доме.

Я и сам не ожидал, что выведу этого мальчишку на чистую воду так быстро. Но тем лучше.

Дуэль проходила в тренировочном зале поместья, все же на улице уже холодно, чтобы проводить ее во дворе. Потому расходились из зала все не спеша, перешептываясь. Обсуждали поведение корнета. Ну и мое естественно. Из-за этой неспешности я успел заметить чету Старопольских и двинулся к ним. Все же одной из целей моего посещения собрания было поговорить с ними. Точнее, назначить такой разговор.

Михаила Старопольского я догнал в курительном зале. Мужчина к этому моменту успел оставить свою супругу в компании подруг и пришел сюда утолить привычку и перекинуться парой слов с другими аристократами. При виде меня он нахмурился, но остановился и не стал подходить к группе дворян, раскуривающих трубки. От разговора убегать он не собирался, что меня изрядно приободрило.

— Здравствуйте, Михаил Витальевич.

— Здравствуйте, Григорий Мстиславович, — сдержанно кивнул он мне.

— У вас не найдется завтра времени на серьезный разговор, касающийся вашей дочери? — решил я не ходить кругами и задал вопрос в лоб.

Тот слегка пожевал губами, раздумывая, после чего степенно кивнул.

— Замечательно. Буду рад вас видеть у себя дома.

Закруглившись на этом, все-таки тем для бесед у нас больше не было, я пошел искать Ирину. Сразу уходить после дуэли я не стал. Хотя основные свои дела и завершил. Себя показал, общество в целом меня приняло, если не считать отдельных молодых раздолбаев с ветром в голове, да и со Старопольским о встрече договорился. Но чтобы не посчитали, будто я сбежал, я и решил еще немного задержаться. Да и мало ли, вдруг у кого уже из местных дворян есть свои резоны подойти ко мне. Просто до этого по каким-то причинам не могли. Надо дать им шанс, так сказать. Хе-хе.

Девушку я нашел в той же компании, в главном зале. На свою голову. Потому что того, что произошло дальше, я не ожидал.

Глава 8

Когда я подошел к компании молодых дворян, те замолчали. И взгляд у них стал довольно холодным. А потом Ира подошла ко мне и влепила пощечину. Это было так неожиданно, что я даже не дернулся, чтобы перехватить ее руку.

— Не желаю вас больше знать, — фыркнула она.

— Вот как? — меня обуяла злость. — Неужто согласны со словами этого офицеришки? Да еще разделяете его отношение к жандармерии?

— Причем здесь это? — вскинула бровь Ира. — Или вы думали, что я не узнаю о том, что вы сделали с милой Евгенией? А мы