Читать книгу "Пьесы - Иван Петрович Куприянов"

class="v">В руки палочки кленовые берет…»

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Что это у тебя сегодня повышенное настроение?

К о с т я. Обыкновенное.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Ну не скажи. (Улыбается.) Ты что-то от меня скрываешь.

К о с т я. А знаешь, мама, ты угадала. У меня действительно великолепное настроение.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Почему бы это?

К о с т я. А как же. Дядюшка из-за границы пожаловал. На днях моя команда играет на кубок. Ну и вообще.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Что «ну и вообще»?

К о с т я. Сказать?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Скажи, если не секрет.

К о с т я. Отбоярился. Походил в комсоргах — и хватит. Не хочу я больше никого воспитывать. Теперь пусть меня воспитывают, а я посмотрю, как это у них получится.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Как же так, Костик?

К о с т я. Мама, как ты не можешь понять! Зеленая тоска. Ходить в ортодоксах — слишком скучное занятие. Этого не смей, того не сделай. Как же — «руководящий товарищ»! Надоело, все надоело!! К тому же у меня впереди экзамены, потом надо готовиться в институт.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. А твою кандидатуру выдвигали?

К о с т я (уклончиво). Какое это имеет значение?..

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Да… Твои товарищи тебе не доверяют, а ты радуешься. Не думаю, чтобы отец тебя похвалил.

К о с т я. Мама, ему самому изрядно надоела вся эта суетня.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. А ты откуда знаешь?

К о с т я. Знаю. Он сам мне говорил на рыбалке. Дядя Петя еще не вернулся с комбината?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Нет. А почему тебя так беспокоит дядя Петя?

К о с т я. Да он на рыбалку собирался, я хотел к нему пристроиться.

Е л е н а  М и х а й л о в н а (после паузы). Костик, а я все-таки не понимаю твоей радости.

К о с т я. Провозглашать общеизвестные истины — не велика мудрость. Если бы у меня была власть, я, честное слово, навсегда запретил бы громкие фразы.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Громкие фразы?..

К о с т я. Ну да! У нас же на всех собраниях говорятся громкие фразы. Все такие умные, такие правильные. А какая была бы экономия времени!

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Постой, постой, ты, что же, хочешь, чтобы люди на собраниях говорили одни неправильные вещи?

К о с т я (обнимает мать). Мама, дорогая мама, скучно! От казенщины (проводит рукой по шее) во как скучно.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. А ты сделай так, чтобы не было скучно.

К о с т я. Это, мама, не моего ума дело.

Е л е н а  М и х а й л о в н а (задумавшись). Молодой человек, только начинает жить, и ему уже скучно.

К о с т я. Терпеть не могу железобетона.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Какого еще железобетона?

К о с т я (рассмеявшись). Мама, ты определенно отстаешь от жизни. Разве ты не знаешь? Все люди делятся на три категории: на железобетонных, правильных и простых смертных.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Что-то не слышала. И кто же их поделил на эти категории?

К о с т я. Кто? Жизнь.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Костик, может быть, ты мне разъяснишь, что означают эти категории?

К о с т я. С удовольствием. Железобетонные — это люди, у которых на глазах шоры. Они обычно видят только то, что прямо перед ними. Правильные — это те, которые везде и всегда изрекают бесспорные истины. Ну, а простые смертные — все остальные люди, которым свойственны и ошибки и слабости, как всем нормальным людям.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Чепуху какую-то мелешь.

К о с т я. Нисколько. Именно поэтому я рад, что меня забаллотировали, отобрали, так сказать, «министерский портфель». Простым смертным хочу быть.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Разве говорить правильные вещи — значит быть железобетонным?

К о с т я. Ты меня не совсем верно поняла. Я за живую речь, и не больше. Ты же сама институт окончила.

Е л е н а  М и х а й л о в н а (с грустью.) Окончила. (Подходит к Косте, обнимает его.) Давно мы с тобой сынок, не сидели вместе. А поговорить нам надо бы.

К о с т я. Извини, мама, меня Ольга ждет. Я обещал ей книгу. Как-нибудь в следующий раз. (Уходит в свою комнату.)

Е л е н а  М и х а й л о в н а (посмотрев ему вслед). Ничего не понимаю. Что с ним происходит?

Входит  И л ь я  П р о к о п ь е в и ч.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Лена, ты звала меня?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Да-да, Егор звонил, спрашивал, сообщили ли вы Дмитрию?

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Сказал, что придет. Ты только за этим меня и звала?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Не только. Илья Прокопьевич, я очень прошу, приведите, пожалуйста, себя в порядок. Честное слово, мне перед Петей стыдно. Будто вам нечего надеть.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Можешь мне не указывать, сам знаю. Ты лучше вот здесь (указывая на стол) наведи порядок. Накупила кислятины. По нашему обычаю разве так гостя встречают? Пойду-ка принесу своей сорокатравчатой. (Уходит.)

Е л е н а  М и х а й л о в н а (посмотрев вслед). Ну и характерец! Что ни делаешь, как ни стараешься…

В столовой появляются  Е г о р  и  П е т р. Оба рослые, могучие, один под стать другому. Петр в форме полковника.

П е т р (улыбаясь). Дорогая Елена Михайловна, разрешите доложить: гвардии полковник Селиванов из похода на родной комбинат возвратился!

Е л е н а  М и х а й л о в н а (смеется). Вольно, вольно, товарищ гвардии полковник!

Е г о р. Ну, знаешь ли, Лена, сегодня наш Петр произвел просто сенсацию! Женщины — без ума, глаз с него не сводили.

П е т р. Я что-то не заметил. А вот что бросилось в глаза: ты, Егор свет-Ильич, просто молодец!

Е г о р (очень довольный). Скажи пожалуйста!

П е т р. Как комбинат разросся!..

Е г о р. Сложа руки не сидели — это верно. Жадный у тебя брат. Да и сама жизнь скучать не дает. Новый день, новые требования. Только успевай поворачиваться. И я, говоря откровенно, руля из своих рук не выпускаю.

П е т р. Поспеваешь за жизнью?

Е г о р. Во всяком случае, в отстающих не значусь. Мне говорят: «Селиванов, стране нужна бумага!» И я тут же строю новый корпус, ввожу в строй две новых машины. Казалось бы, дело сделано, отдыхай! Но нет. Не проходит и месяца, как я снова слышу: «Селиванов, стране нужна бумага!» Раз требуют — мы даем. После поездки в Канаду и Финляндию добился в Москве: закупили две новейших машины. И мне удалось их заполучить для себя. А чего стоило механизировать трудоемкие работы! А внедрение электронной техники? Но и это еще не всё. Через два-три года целиком переведу комбинат на автоматику. А как я решил проблему с кадрами? Помнишь, одно время люди бежали от нас куда глаза глядят. А сейчас? Ко мне бегут. На днях звонит главный инженер с соседнего комбината: «Селиванов, умоляю, не принимай, пожалуйста, к себе рабочих моего комбината».

Звонит телефон. Елена Михайловна подходит к столику, берет трубку.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Слушаю. Егор Ильич дома. Сейчас позову. (Егору.) Егор, тебя.

Е г о р. Кто такой?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Да Сиденко. Он сегодня весь день тебя добивается.

Е г о р. За соломинку товарищ хватается. (Петру.) Извини, Петя. Я сейчас. (Подходит к столику, берет трубку. Вначале говорит сухо, сдержанно.) Слушаю вас, товарищ Сиденко. Так! Так!.. Но мое отношение к вашему персональному