Читать книгу "Экстерминатор - Антон Чернов"

тесты текстовые. Просто потоком перед глазами.

— Решай. И не филонь — результат теста официальный и пойдёт в твоё дело. Считай — экзамен.

Стал я решать, перестав думать о произошедшем. И… чёрт знает, как сказать, но сопроцессор явно работал. Умнее или что-то такое я не стал, но шлем был без погружения. И «точка отсчёта» у меня была. И решал я примеры-задачи с совершенно невозможной для себя скоростью. Да и не для себя — человек просто не успеет, точно.

— Хорошие показатели, — облегчённым тоном констатировала врачиха. — Поздравляю, курсант. Если в течение пары часов появятся зрительные галлюцинации, а не артефакты — НЕПРЕМЕННО обратись ко мне!

— Слушаюсь! — вытянулся я, снимая шлем. — Уточняю, госпожа медик: как их отличить друг от друга⁈ — и залупал на неё полными служебной пустоты глазами.

Врачиха сморщилась, повглядывалась в мои выкаченные глаза, ничего, кроме чинопочитающей пустоты, там не углядела. Вздохнула, махнула рукой.

— Свободен.

Я из кабинета вышел и… потопал на скамейку между зданиями в парке. Дел была тьмуща, но разобраться со случившимся было нужно гораздо важнее. Во время всей этой чехарды в операционной (хотя какая она, к чёрту, операционная⁈) и после — я думать толком не успевал, реагировал по-экстерминаторски: по наитию, основываясь на полуосознанные ощущения. А думать — надо, хотя не один мастер-наставник мне говорили: «Не думай, Керг! Привыкнешь!»

Но, во-первых, это было до командирских курсов. А, во-вторых, я даже с такой жуткой перспективой, привычкой к мыслям, в смысле, постараюсь выжить.

А выходит у нас такая ситуация: мне ни хрена не СТАВИЛИ, не кибернетизировали и не резали. Тот самый «командирский сопроцессор», судя по всему — часть стандартного гражданского нейрошунта. То есть, есть у каждого, просто… заблокирован, похоже. И совершенно не факт, что только эта примочка УЖЕ есть в нейрошунте, который я (как и, наверное, большинство в Идигене, кроме медиков и техников) считал исключительно инструментом удобного человеко-машинного междулица. А, похоже, устанавливаемая в раннем в детстве (Аж передёрнуло — я, к сожалению, ПОМНИЛ, как его ставили. И с обезболиванием у меня были проблемы, уж чёрт знает, почему — мелкий был, мог только орать и плакать, а не уточнять) полноценная и мощная система кибернетизации. И почему скрывают-то? И если блокируют и скрывают — на кой хрен «ограничивают»? Ну то есть, причины, почему каждому гражданину не ставят командирский сопроцессор, я понимаю — это неприятностей не оберёшься, люди — они такие. Но на кой хрен вообще ставить имплант-нейрошунт с подобными возможностями? Для того, чтобы их блокировать? Бред какой-то выходит…

Дальше, что я про инициализирующую надпись не сказал — точно правильно. Уж не знаю, что и как у меня в нейрошунте криворукий Геннадий нахреновертил, может, и придётся со слезами сдаваться медицине. Но, судя по вивиксекторским взглядам и тону врачихи (именно таким, прям как в дрянном фильме-ужастике с «безумным учёным»), нештатные «активации возможностей» нейрошунта пресекают. Возможно — вместе с носителем, что и кажется параноистым бредом… Вот только о нештатных возможностях нейрошунта я нигде и ни от кого не слышал. Вообще.

И…. совсем непонятно. Зачем врачиха меня СПРАШИВАЛА? У неё техники дохрена, специально обученный (скорее недоученный, но всё равно — специально) Гена. А она спрашивает о нештатной работе, причём явно не мозгов, а именно «импланта». Не может проверить? Ставят хрень, с последствиями которой не способны разобраться⁈ Тысячу лет, угу… Блин, свихнуться с этой паранойей можно…

А если подумать: выходит, из-за рукосуйства и забывчивости активация заложенной в нейрошунте возможности прошла нештатно. Это — понятно. Дальше, проверить, скорее всего, медики-техники могут, иначе совсем бред. Но врачиха, хоть была напряжена, не сделала. И, видимо, не могла — такая техника есть в каких-нибудь медицинских институтах или что-то типа того. А обращаться не захотела, до очевидной необходимости. Почему — чёрт её знает, от того, что Гену пожалела, до меня (хоть и слабо верится, но может и такое быть). Или даже себя — она, всё-таки, главная. Так что за косяки в нейроимпланталогии её могут по головке не погладить, а постучать.

В общем, прошло нестандартно, что, с большой вероятностью, мне не во вред, если не орать про разлоченные возможности (ну, если они будут — вполне возможно, всё инициализирующей надписью и закончится). Будут сбои и глюки — обращусь к врачихе, потому что жить в экстерминаторах с неисправным нейрошунтом я буду недолго. И даже если меня «утилизируют» — мучиться не буду. И несостоявшийся, в таком раскладе, отряд — не угроблю.

Но пока всё вроде сносно. А у меня куча вопросов, причём если часть — праздная, на тему «что это за общегородской завыговор служб, попирающих гражданские Конституционные Права⁈» Потому что не «попирают». В конституции «секретность» отдельной статьёй идёт. Но вот с хотя бы «общим положением» по нейрошунту надо бы ознакомиться. Чтобы хотя бы знать, когда бежать сдаваться, а когда рукой махнуть.

И к врачихе с этим вопросом не подкатишь: скорее всего, после первого заикания, направит меня в тот самый гипотетический «институт» на проверку, плюнув на возможные причины «не докладывать». В лучшем случае — просто пошлёт далеко и надолго. То вот Гена, задумался и широко улыбнулся я. Пара мимо проходящих медичек из курсанток от меня аж шарахнулись. Но это у них профессиональная деформация — не привыкли искренние улыбки видеть, пациенты или страдают, или усыплены, точно.

Так вот, есть Гена. Он — накосячил, причём со мной, я сам это слышал. Из-за его косяка слышал, что фактор. Уж как имела (и имела ли) врачиха техника после моего ухода — чёрт знает. Но парень передо мной накосячил, скажем прямо. И я это ЗНАЮ. Так что как источник информации, причём который не побежит докладывать — самое то, что нужно.

Расположился я в парке напротив лазарета, на посещение занятий на сегодня забив (и так вроде как «реабилитация»). Проверить свежеобретённые возможности очень хотелось, как положенные, так и внештатные, но я себя держал в руках. И читал с планшета наставления и уставы, инструкции и вообще — знакомился и даже заучивал всё, раз уж время выдалось. И следил за выходом из лазарета. Так-то их до чёрта, но ближайший к нейроимпланталогии. Жилья в лазарете нет, только палаты для больных, ну а что Гена днюет и ночует на службе — вот ни разу не верю. Есть, конечно, возможность что он выйдет из другого выхода. Но это очень вряд ли — имея парк