Читать книгу "Возвышение Меркурия. Книга 12 - Александр Кронос"

собеседником в этом жалком мирке? Или подумал, что станешь сильнее, если поглотишь укрытую здесь силу? Ради чего ты поставил на кон свою жизнь, божок?

Сандал, который только отлепился от стены за моей спиной, куда его впечатало волной мощи, злобно рыкнул. Через перекрытия Кремля, спутник проходить не мог. Потому только что испытал на себе все прелести поднявшегося энергетического шторма.

Крылатый энергоконструкт чуть подался вперёд, удаляясь от алтаря и вперил взгляд в Сандала.

— Надо же. Смог поработить одного из драконов. Ты смел и глуп, божок. Явился сюда, чтобы бросить мне вызов, но при этом даже не подумал, хватит ли у тебя сил, чтобы справиться.

Не успел я ответить, как зал снова наполнили раскаты его голоса.

— Кто тебя прислал? Чей Дом решил отомстить великому Вьерану настолько жалким образом? Чей приказ ты выполняешь?

Слепок сознания. Слабая копия разума дракона. Которая находилась внутри дубля его энергетической структуры и располагала только частью знаний. Подобное практиковалось и среди богов. Правда не слишком часто — в создании слабой копии себя не было никакого смысла, а для формирования сильной, требовалось влить слишком много энергии. И в любом случае, она получалась в десятки раз слабее оригинала. Конечно, можно было зайти настолько далеко, чтобы оторвать кусочек своей «искры» и вложить её в создание. Но на такое шли только в самых отчаянных случаях. Например, когда требовалась иллюзия твоего присутствия среди иных богов.

Невольно мелькнула мысль о том, что побывавший здесь дракон, пожалуй превосходил по своей мощи Юпитера. А то и весь наш пантеон. Потому как, оставленный им дубль, был как минимум, равен мне по своей силе. И терзали меня сомнения, что его создатель по какой-то неведомой причине решил пожертвовать частью своей сути, чтобы сделать слепок настолько мощным.

— Я оказался в этом мире случайно. Погиб в сражении с мятежниками, а потом разум с «искрой» очутились тут. Как ты верно подметил, в теле смертного. Что до Сандала, то он вовсе не в рабстве. Это мой божественный спутник.

Крылатый конструкт, сотканный из зелёной энергии, несколько секунд молча рассматривал меня. Потом перевёл взгляд на своего собрата по расе, который, яростно порыкивая, висел в воздухе рядом со мной. И наконец, гулко расхохотался.

— Не вижу признаков лжи. Но если это правда, то судьба зло над тобой пошутила, неизвестный бог. Ты ведь наверняка ломаешь голову, не понимая, что произошло? Гадаешь, кто убил всех остальных и ищешь следы. А раз среди твоих спутников один из нас, то и о существовании иных миров, тоже догадался.

Договорив, он вновь захохотал. Я же напряжённо раздумывал. Одна часть моего разума оценивала шансы на победу и набрасывала план действий на случай схватки, а другая генерировала варианты смыслов, которые могли нести слова конструкта.

— Намекаешь, что всё сложнее, чем кажется?

Голос звучал спокойно, хотя внутри всё кипело от напряжения. Передо мной впервые был настолько ценный источник информации. Создание, которое могло озвучить хотя бы какие-то факты о происходящем. Потому, я старательно сдерживал рвущийся наружу инстинкт, что требовал продемонстрировать существу напротив, что бывает с теми, кто смеет использовать слово «божок» по отношению к Старшим богам Рима.

— Сложнее? Да, на самом деле, всё довольно просто. Конечно, если смотреть с нужной позиции. При взгляде отсюда, из дикого мира, слишком многое скрыто туманом.

Мьёльнир озабоченно пискнул, а я сдержал забурлившую внутри ярость.

— Будешь говорить загадками? Слуга, оставленный карать убийц твоих потомков, крайне рекомендовал мне сюда заглянуть. Полагаю, не для того, чтобы слушать звуки смеха и тешить твоё самолюбие.

Гнев всё-таки прорвался наружу, приняв форму раздражения, а собеседник наконец замолчал, уставившись на меня.

— Это не мой слуга. Я лишь подобие разума великого Вьерана, который давно покинул сей мир. Но ты прав — он наверняка желал, чтобы ты посетил это место и встретился со мной.

Хлопнув крыльями, повёл шеей, делая вид, что разминает мышцы. Откуда им взяться у энергетического конструкта?

Остановив на мне взгляд, вновь заговорил.

— Подумать только, у этого идиота была лишь одна задача — следить и карать. Вот и всё. Полная свобода во всём остальном. Наблюдай, исследуй, изучай. Но он всё равно решил рискнуть.

Как по мне, слуга как раз практически ничем не рисковал. В отличие от меня. Если дело дойдёт до боя, одолеть подобного врага будет сложно. Я даже не представляю, какие боевые техники могут оказаться в его разуме. Не говоря уже о том, что в процессе наверняка пострадает Алексей. И даже Дарья вряд-ли поверит в мой рассказ про схватку со слепком их предка в его настоящем обличье.

Впрочем, вклиниваться в его речь, я не спешил. А сам энергетический дракон иронично фыркнул и продолжил.

— Условие по которому он обретёт свободу и сможет убраться отсюда — появление бога. Великий Вьеран рассчитывал, что оставленных им знаний и мощи, будет достаточно, чтобы один из потомков стал божеством. Тогда они бы получили какой-то, пусть и маленький шанс, сохранить себя.

Интересно. Выходит, особая Грань родового Дара не просто давала новую способность. Она меняла энергетическую структуру так, чтобы упростить формирование «искры». Действовала так же, как моя божественная печать, пусть технически это и выглядело абсолютно иначе — в противном случае я бы точно подобное заметил.

— Сохранить себя?

Я всё же решил задать уточняющий вопрос. А вот слепок Вьерана заметно помрачнел.

— Рано или поздно в этот мир придут. Кто-то из тех, кто властвует над вселенными. Либо потомки Первых, либо те из вас, кто вовремя догадался о сути происходящего.

На момент замолчав, с горечью в голосе, добавил.

— Было бы лучше, явись сюда одна из наших Стай. Но этот дикий мирок слишком далеко от драконьих угодий.

Я отлично ощущал растерянность своих спутников. Да и сам, стоит признать, не совсем понимал, о чём идёт речь. Вернее, контуры картины сложились в голове сразу. Для этого, услышанного, вполне хватало. Вот только верить в подобное не хотелось.

— Кто такие Первые? И что произошло со всеми мирами?

Тот снова фыркнул. Опустился на пол и какое-то время помолчал, рассматривая меня. В конце концов, принялся задумчиво излагать.

— С одной стороны ты бог. Настоящий, с вашей вот этой сердцевиной и всем остальным. А судя по тому, что я чувствую в разумах потомков Вьерана, ты им не враг. Хотя стопроцентным другом тебя тоже не назовёшь. И возможно у тебя хватит сил, чтобы взять этот мир под свою руку, сохранив их жизни.

Сандал негодующе зарычал и конструкт вдруг оскалился в усмешке.

— Понимаю, мой призрачный брат. Тяжело, когда с тобой говоря вот так. Загадками и недомолвками. Но сначала мне нужно решить. Определиться.

Повернув голову, глянул на царевича, что всё так же неподвижно лежал, распластавшись на каменном полу. Удручённо покачал головой. Вернул взгляд на меня.

— Они ведь правили громадной территорией. Десятки миллионов людей. Почему те не поверили ни в одного из потомков? Даже не испугались его? Сделать так, чтобы жалкие двуногие кусочки мяса тебя боялись — что может быть проще? А теперь… Времени остаётся всё меньше, а среди них всё так и нет никого, кто мог бы встретить гостей.

Договорив, испытующе уставился на меня.

— Даже не спросишь, кто сюда явится и что произойдёт?

Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, я покачал головой. А история с появлением у Даниила осколка «искры» Аида только что заиграла совсем новыми красками.

— Сейчас ты сделаешь выбор. И мы либо сойдёмся в схватке, либо я и так всё услышу. Мои слова вряд-ли повлияют на результат.

Тот снова засмеялся. Только в этот раз совсем невесело. Скорее с оттенками печали.

— Верно. Если я решу, что ты не подходишь, то нам придётся сражаться. В отличие от труса, который пытался подослать сюда свою копию, ты явился сам. Смело. Хотя и рискованно — если мы столкнёмся, из этой крепости тебе уже не выбраться.

Внутренне почувствовав, как морально подобрались мои спутники, я пожал плечами.

— Возможно и так. А может быть, после этой битвы останутся лишь руины крепости. Никто и никогда не может заранее предсказать результат боя.

Ожидал, что он снова захохочет, но вместо этого, конструкт с неожиданной серьёзностью