Читать книгу "СМЕрШная история часть первая 1941 - Павел Киршин"

Кириллович! Это Кошкин! Вы дома?!

Наконец Олеся вышла и, вытирая на ходу руки тряпкой, подошла к гостю. — Здравствуйте Пётр Игнатьевич.

— Доброго дня хозяюшка. А я к Константину Кириллычу приехал. Работа для него появилась. — Мужичок вежливо приподнял кепку здороваясь. Оглядывая двор, речитативом начал вещать о предстоящей работе, условиях и о том, что только Костя может справится с такой задачей.

Выслушав и пообещав сейчас же найти тестя, Олеся принялась за поиски.

— … Господин оберст‐лейтенант хорошо заплатит за работу. — Давил он на дедовы уши. — У тебя же руки золотые, а там работа тонкая нужна.

Константин отмазывался, ссылаясь на радикулит, но, видать этого Петю сильно припёрли, не находя понимания у старого плотника, он прибегнул к шантажу. — Я с тобой по родственному так сказать. Вписал тебя в документах как сотрудничающего с новой администрацией. Ты, что думал, особенный? К тебе бы уже давно приехали. Продукты ты не сдаёшь, отметиться в село не явился. Может ты партизан у себя скрываешь?

Зло сплюнув под лавку, Костя на нервах ответил. — Что-то ты не вспоминал о родстве как Сашку посадили, ни разу не навестил. А продукты что? В колхозе всё забирали и теперь также…? Ничо, намотаем жилы и справимся.

После отъезда недовольного итогами переговоров велосипедиста, дед дождался, когда отойдёт невестка, подошёл ко мне и огорошил. — Ўцякаць табе трэба.

Мля. Умеет же в русский, а со мной на мове.

— Ён нешта ўбачыў. Неспакойна мне.

Ходить пока трудно, но подводить этих людей под монастырь не хочу. Пошёл собираться. Жаль вещички мои пропали, с ними было бы проще.

***

Марку было уготовано дважды выйти из окружения, но всё равно попасть в плен. По лесному массиву, в котором они вели последний бой, отбомбилась немецкая авиация, а потом добавили из трофейных 120-миллиметровых миномётов. Взрываясь в кронах деревьев, мины поражали осколками даже спрятавшихся в ямках и оврагах. Фрицы потом ходили по лесу и собирали выживших, как грибы. Получившим ранения, даже самые минимальные, не повезло, их добивали на месте. Отказавшихся идти, так же расстреливали. Шалдина спас последний выживший боец из его родного дивизиона. Оглушённого, ничего не соображающего, поднял и повёл за собой. Из более чем двух тысяч находившихся в лесу красноармейцев и командиров, выжило всего сорок семь человек.

Двадцать седьмого июля их повели по дороге на север, безжалостно отстреливая упавших и отстающих. Остановились вечером на неубраном свекольном поле, где их присоединили к тысячам таких же бедолаг. Спали под открытым небом, в попытках согреться, прижимаясь друг к другу. Утром, людское море из военнопленных взволновалось, но подчиняясь пулемётным очередям, начало успокаиваться, вытягиваясь широкой колонной в сторону Орши, которой достигли только через двое суток.

Километра три южнее города, небольшими партиями их загоняли в армейский сборно-пересыльный пункт, находившийся в зданиях бывших казарм, где пленных опросили, составив первичные списки, отсортировав старших командиров в отдельную группу для пересылки в офлаг. Здесь, как и многие другие, он решил скрыть свою настоящую фамилию, но почему Шалдин тогда назвался именем погибшего майора Барановского, он и сам не смог бы ответить.

В самом городе, где находился транзитный дулаг, Марку удалось поесть. Местные жители подкармливали их, передавая продукты сквозь колючую проволоку. Шалдину перепало немного хлеба, когда горожанка кинула в толпу краюху, куском которой с ним поделился Павел Васильевич. Полковник, уже четыре дня ожидавший здесь пересылки. Формы, а соответственно и знаков различия, у полковника не имелось, он был в нижнем белье, с накинутой на плечи плащ-палаткой и в сапогах без портянок. В дальнейшем, когда они общались уже пару дней, тот признался, что на самом деле он полковой комисар из двадцать девятой моторизованной дивизии. Зная, что всех комиссаров предписано немедленно расстреливать, Марк дал слово сохранять это в тайне. Вечером третьего августа, их повели на вокзал, где загнали в открытые полувагоны, для отправки в немецкий тыл.

Глава 8

Схрон был простейшим. В глинистом склоне недалеко от дороги была выкопана ниша, где и нашёлся вещмешок. Хитрым мужиком оказался дед Константин, припрятал моё барахлишко и две недели ни полслова. И ведь злыдень этакий, нычку устроил не рядом с домом, здесь я бы почуял. Два часа пришлось топать, чтобы добраться до указанного им места. В мешке кучка фашистких зольдбухов, кожанка, граната, один ТТ и к нему четыре полных магазина. На мне штаны, майка и ботинки. Вот, вроде бы и всё. Хотя, в кармане куртки нашлись документы Кувшиновых. На глаза неожиданно навернулись слёзы. Сам не ожидал, что так привяжусь к этой девахе. Если спустя две недели меня до сих пор трясёт от смеси горя и злобы, то можно представить, что я почувствовал, когда той ночью её тащили за ноги по полю.

В ту ночь проснулся от взрыва гранаты. По лесу ещё носило эхо, когда осознал, что Нади рядом нет, а в стороне, где ночуют фашисты, стреляют.

До танков оставалось пол километра, когда её пробитое пулями тело осело посреди немецкой стоянки.

Сколько могла убить девчонка, недавно узнавшая, что такое смерть родных? Комсомолка Надежда Кувшинова убила троих и ещё четверо были ранены осколками.

Я скрежетал зубами, увидев как солдат переворачивает её пинком сапога.

Господи. Глупая, какая же ты глупая. Вот зачем ты просила показать устройство автомата. ТТ тебе наверное показывал отец и может быть учил стрелять. Дождалась, когда усну, взяла гранату, автомат с пистолетом и пошла мстить.

Ничего Надюшка, сейчас они успокоятся, лягут спать и я завершу начатое тобой.

***

Пётр накручивал педали торопясь в село. Он был вынужден пообещать фельдфебелю привезти лучшего краснодеревщика в округе к завтрашнему утру. Теперь, когда свояк отказал, надо ехать к заречным, искать Кондакова и молиться богу, чтобы этот алкаш был дома и, что важнее, не в запое. Съехав с тропинки на дорогу ведущую к мосту, Кошкин вдруг остановился, он вспомнил: во дворе висела рубашка, которую дарила его покойная жена своему племяннику Степану, старшему внуку Константина. А это значит что? Или — от комуняк вернулся их младший — Илья, или, у Ковалевича скрывается кто-то другой. Хм-м, если с Кондаковым не получится, то это может помочь отвести от себя гнев господина Ноймана.

***

"Ничего себе! Свезло, так свезло". — Подумалось, когда встретил на лесной тропинке того самого гостя. Тот откуда-то возвращался, крутил потихонечку педальки и в ус не дул. А чё мне? В шею никто не гонит, возьму и прослежу, что за великий начальник по деревням работников ищет.