Читать книгу "Еще не пришли динозавры - Виталий Георгиевич Очев"

костей, которые не всегда можно было опознать. Однако главные сюрпризы пошли дальше. Вскоре принесли самые свежие трофеи, взятые в последнем маршруте. Все поочередно демонстрировали их друг перед другом; только один молодой геолог Юра Цыбин, ныне уже умерший, скромно стоял позади и не торопился разворачивать небольшой пакет, таинственно держа его в руках. Но, наконец, и до него дошла очередь. В пакете оказался необыкновенно красивый череп бентозуха, вызвавший всеобщее восхищение.

На следующий день мы поехали осматривать наиболее интересные маршруты, пройденные геологам. Легкий ГАЗ-69 быстро пронес нас по огромной территории, и я невольно вспомнил первые годы своей работы, когда приходилось тратить по полдня, чтобы пройти сорок километров пешком до ближайшего районного центра за гипсом для пирога или монолита. Нас привезли в овраг, где в сильно растресканной плите серого песчаника буквально на ниточке держался разошедшийся на отдельные куски череп ветлугазавра. С трудом он был теперь запечатан в гипсовый пирог. Вдоль другого глубокого каньонообразного оврага мы разбрелись цепочкой и когда подошли к его устью, то застали там группу наших товарищей, сидевших в кружок на корточках. Из плотного конгломерата, обнажавшегося на дне оврага, торчал еще один череп. Он был узкий, длинный, не похожий ни на ветлугазавра, ни на бентозуха. Его уже выколачивал В. П. Твердохлебов, держа зубило и геологический молоток в мощных смуглых руках. В одних плавках, крупный, почти черный от загара, он и сам напоминал рядом с этим древним черепом тех наших первобытных предков, которых Рони Старший метко назвал великолепными экземплярами человеческой породы. Вскоре и этот череп был наш.

Но на этом события дня не были исчерпаны. К вечеру мы стали собирать выходивших на условные места из своих маршрутов остальных геологов. Каждый нес с собой если не череп, то какие-нибудь иные остатки ископаемых зверей. Последними из-за поворота оврага вышли высокий, усатый, похожий на мексиканца Валерий Квардин и его коллектор, несший за спиной полупустой рюкзак. Его содержимое тут же было проверено, но костей не оказалось. Все было уже начали посмеиваться. Но выяснилось, что свои находки они просто оставили на месте, так как кости трудно было извлечь из-за хрупкости. Геологи привели нас к месту, где мы вновь увидели череп лабиринтодонта. Он был извлечен и укреплен с помощью всевозможных палочек и подобранной на соседнем полевом стане проволоки, так как гипс у нас уже кончился.

После моего отъезда фортуна нашим геологам не изменила. В результате зимой в моих рабочих лотках оказалось до трех десятков черепов лабиринтодонтов. Некоторые из них принадлежали новым ранее неизвестным родам. Они были опознаны и описаны молодым московским палеонтологом С. Н. Гетмановым. В дальнейшем такого обилия новых материалов с Общего Сырта не удалось собрать никому. С тех пор прошло немало лет. Вспоминая об этих маршрутах вместе с В. П. Твердохлебовым и Г. В. Кулевой, ныне докторами наук, я все думаю, что все-таки это были разрозненные находки среди бесчисленных лабиринтов оврагов, прорезающих Общий Сырт. Таких «кладбищ», которые обнаружил на севере И. А. Ефремов в отложениях Времени Великих Рек, в Оренбуржье все же нет. Причины этого можно объяснить, но это уже сложный научный вопрос.

Вместе с тем я с удовлетворением вспоминал о том, как в Оренбургских степях нами были найдены буквально грандиозные кладбища лабиринтодонтов, но только уже потомков ветлугазавров, живших во Время Озер и Южного моря. Более нигде в нашей стране не удавалось пока найти такого богатства остатков этих животных. Но было все это на несколько лет ранее только что описанных событий.

На Донгузе

После моих первых раскопок в оврагах Кзыл-сай, Блюменталь и других местах к юго-востоку от Оренбурга мне пришлось несколько прервать полевые исследования, чтобы обработать собранный материал. А с 1960 года начал заниматься геологической съемкой20 и изучением красноцветных отложений в Оренбуржье большой коллектив научно-исследовательского института геологии Саратовского университета. Руководил им тогда В. А. Гаряинов. Я также принял участие в его работе. Начались геологические маршруты с детальным описанием всех обнажений, путешествия с места на место с самоходными буровыми установками, длившиеся по несколько месяцев. Почти все наши геологи находили ископаемые кости, которые поступали ко мне на определение. Материал накапливался. Росло и число неясных вопросов. Оставались нерешенными многие давно стоявшие перед исследованиями этих районов проблемы. Все более назревала необходимость заняться обстоятельными раскопками.

Среди лежавших передо мной принесенных геологами костей особое внимание привлекали те, которые происходили из отложений Времени Озер и Южного моря. Я тогда особенно увлекся лабиринтодонтами, остатки которых нередко позволяли наиболее точно определять возраст земных пластов. Из отложений упомянутого времени остатки этих животных были еще очень плохо известны. И вот среди многих пакетов мне попался один, где в комьях красной глины была заключена масса мелких осколков костей. Разбирая их, я вдруг неожиданно увидел совершенно целую косточку таза очень маленького лабиринтодонта.

Целые кости в глинах Времени Озер и Южного моря... Это уже интересно. Здесь можно встретить и целый скелет. На этикетке, приложенной к пакету, стоял лишь номер обнажения и образца. Но я тут же узнал у геологов и место, и историю находки. Туда я и решил направиться в первую очередь.

Оказалось, что находка была сделана на берегу реки Донгуз — левого притока Урала. «Донгуз» по-казахски — свинья, название в какой-то мере оправданное. Как и большинство левых притоков Урала в Оренбуржье, эта речка сильно пересыхает летом и превращается в цепочку заросших по берегам плесов, разделенных твердыми в сухую погоду и становящимися в дождь грязным месивом перекатами. Близ верховьев Донгуза стоит старое казачье село Перовка. Это одно из первых русских поселений в левобережье Урала, основанное в середине прошлого века. Местные старожилы еще помнят те времена, когда путь от Перовки до Оренбурга лежал через дикую степь и был не совсем безопасен.

В высоком правом склоне ниже и выше села тянется цепь отдельных обнажений красных и пестрых глин с редкими прослоями серых и желтых песков. Это и есть отложения Озер, а далеко к югу от них в теперешней Прикаспийской низменности расстилало свои воды Южное море. Еще в 30-х годах московский геолог П. И. Климов, много лет изучавший Оренбуржье, нашел в одном из обнажений в километре от Перовки скелет триасовой рептилии-дицинодонта. Именно это местонахождение и раскапывал Б. П. Вьюшков, когда в 1954 году я проходил в его отряде студенческую полевую практику. Помню, как, подъезжая, я издали впервые увидел Перовку, сверкавшую на солнце медным куполом