Читать книгу "Deadушка 3 - Марк Фиттер"

Детский школьный автобус врезался в бетонную остановку, изрешеченный пулями. Труп водителя так и остался лежать сваленный на руль, в сам же автобус заглядывать было страшно. Однако дети явно пытались сбежать из него, судя по множеству тел лежащих на разном удалении. Судя по всему, тут поработала диверсионная группа. Либо же группа зачистки, поскольку нападение оказалось внезапным для жителей. Хотя, некоторые его видимо ждали.

У одного из зданий на окраине, виднелось множество сколов на стене и отверстий в заборе из гофрированных листов железа. Владелец не желал так легко сдаваться и потому отбивался до последнего. Вот только, у кого калибр крупнее, тот и прав. Одно из окон было разбито вдребезги с чего-то стационарного, судя по выбитым кускам кирпича и дырам большого диаметра. Ирина дернула плечом, представляя, как к дому подогнали бронетранспортер или БМП и попросту расстреляли здание с пушки.

— Ох ё… — вырвалось у нее, когда она наконец заглянула за забор, обходя участок по кругу. Остатки семейства были вытащены во двор и попросту расстреляны у стены с завязанными за спинами руками. И подобная картина встретила Иру во многих домах. Людей вытаскивали на улицу и расстреливали. Хотя, судя по отсутствию среди трупов женщин в возрасте от четырнадцати до тридцати, Ирина предположила, что неизвестные решили прихватить трофеи, да и сами дома явно были вынесены.

И ведь не ясно, кто это сделал. Либо бандиты, либо противник. Либо противник сначала подавил все сопротивление, а следом пришли бандиты. В окрестностях же имеются тюрьмы и исправительные колонии, наверняка оттуда и пошла эта зараза. Ну или же местные порезвились, почувствовав беззаконие. Как бы социологи не описывали, что в критической ситуации, общество лишь сплочается. Это не так. Если человек понимает, что настал конец, то он пускается во все тяжкие, особенно если ему больше нечего терять. Потому например в девяностые воцарился бандитизм. Многие тогдашние «бандиты» прекрасно понимали, что у них есть возможность нагреться и ничего им за это не будет. Потому что решает только сила. Вот и сейчас. Все решила сила. И оружие.

Ночевать в столь жуткой обстановке начпрод не хотела, но другого выбора у нее толком и не было. До соседнего поселка надо идти километров восемь по дороге и далеко не факт, что там не будет схожая картина. Имевшиеся на пути маленькие населенные пункты состоящие буквально из десятка домов, Ирина в расчет не брала, там и до начала войны было не слишком живо и был велик риск нарваться на разную дрянь. Здесь же, у нее хотя бы была возможность нормально переночевать, под не протекающей крышей. Конечно, топить печку будет глупостью, но еще большей глупостью будет ночевка в лесу. Как бы девушка не храбрилась, она прекрасно понимала, что Попова все таки рядом нет, а его наставления по созданию укрытия в лесу она пропустила не потому что они интересные, а потому что тогда попросту решила поваляться в кровати подольше, вместо того чтобы вместе с ним и группой его подопечных, выйти в небольшой поход. И ведь, тогда старшина не забыл о ней. Принес в контейнере жареные сосиски и запечённую в фольге картошку, насквозь пропахшую еловыми углями.

— Будь ты рядом, проблем было бы куда меньше, — пробурчала девушка, вспоминая о старшем прапорщике, после чего тяжко вздохнула и пошла присматривать наименее ушатанный домик. Ну или хотя бы тот, где во дворе не лежали трупы. На удивление, такой нашелся достаточно быстро.

Небольшая одноэтажка, практически в центре поселка, с покосившимся забором и выбитой нараспашку дверцей. Судя по скромному внешнему виду и давно заросшему огороду, мародеры, бандиты и прочая нечисть, побрезговали соваться в столь не примечательное здание. И как оказалось не зря. Стоило Ирине приблизиться к зданию, как она учуяла неприятный, приторно сладкий запах. Переборов рвотные позывы, она зажала рот и нос рукой и все же решила заглянуть, что же там такое.

С участка она сразу выбежала на дорогу, тут же опорожняя и без того практически пустой желудок. В прихожей оказался висельник. Инвалид, который прекрасно осознал, что не сможет выжить в новом мире и выбрал кончину, вместо жалкой попытки к существованию. Словно следуя какой-то глупой традиции, он вывел на стене коридора послание, адресованное неизвестно кому.

«Если Бог существует, то ему придется просить у меня прощения».

— Да что ж блять такое с миром-то творится⁈ — прокричала Ира, не в силах подавить вновь накатывающую рвоту вместе с градом слез. — Все с ума резко посходили что ли или где⁈ Какого фига вообще оно все так обернулось⁈

Вопросы заданные в пустоту, остались без ответа. Как на зло, приятное осеннее солнышко припекало лицо, а прохладный ветер не давал получить перегрев, намекая на грядущие морозы. Прекрасная погода для прогулок и чтения стихов за чашечкой ароматного кофе, сидя на лавочке в парке. Да только вместо парка руины городов и брошенные поселки. Не говоря уже о том, что хорошее кофе нынче сродни золоту в средневековье. По статусу простым бродягам не положен.

Так и не найдя нормального места на ночлег, Ирина решила вернуться к первому дому, по которому отработали с крупнокалиберного пулемета или автоматической пушки, она так и не поняла, но в пробоине вполне могли уместиться три ее пальца, что свидетельствовало о двух вещах. Во-первых, современные кирпичи полное говно и во-вторых, стреляли с чего-то реально мощного. А раз уж дому нанесен такой ущерб, то скорее всего, сюда не сунется проходящий мимо бродяга. Какой смысл обыскивать место, где явно воевали и все трофеи забрали нападавшие, прихватив с собою и жизни обороняющихся. По крайней мере, сама бы Ира сюда не полезла, а как учил ее когда-то старшина. «Подумай головой и делай с точностью наоборот.»

Пускай и без особых комфортабельных условий, под завывания ветра, гуляющего в изрешеченных стенах, но начпрод все же смогла устроиться на первый по-настоящему «боевой» привал, как бы его назвал старший прапорщик. Тем более, что в сумке мародера нашлась аж целая граната и моток лески и Ирина без лишних раздумий поставила растяжку, потому что старшина говорил всегда ставить сигналки, когда есть такая возможность. Да только Иришка не учла, что при постановке гранаты на растяжку, усики предохранительной чеки стоит разгибать, а саму гранату надежно фиксировать. Впрочем, это уже другая история…

Глава 10

Разделяй и властвуй

— Короче, не помню, кто это сказала, но принцип таков. Разделяй и властвуй, — рассказывал мне Попов в состоянии легкого подпития. Из старых запасов, мы с ним расчехлили бутылочку винца, не с целью ужраться, а здоровья ради. И вот теперь, в виду того, что я временно прикован к постели, этот пройдоха заливает мне свои безумные параноидальные теории. Я может и поддерживаю большую часть из них, но далеко не все.

— Ну разделили нас, ну и что? — переспросив, налил еще себе в кружку. Никаких бокалов и манерного вдыхания. Для нас с этим старым прапором, вино сродни соку, только с приятным послевкусием.

— А и то, смотри сам, — старшина начал загибать пальцы. — Первая группа это Вокзальные, там от вояк одно название и парочка штабистов и тыловиков, но зато там сидят каратели и штафники. Вторая группа это Братва, те что под Сазоном ходят, к ним сейчас еще варщики из аптеки подбились с Крысом во главе. Третья группа это Заводские, куда мои пацаны вписались под знамена Федьки Сапога. Четвертая группа это Казаки у храма. Сидят и никого не трогают, но и к ним никто не лезет. Пятая группа это Киргизы. Их сейчас конечно проредило нехило, после их замесов с ктулхуистами, но они держатся, вон, таджиков и цыган к себе вербуют. Цыги, шестые, как сидели на ТЦ, так и сидят. Хотя по моим прикидкам, жратва там кончилась уже. Их же там роты две сидит, не меньше. Но видать котловое наладили, черти. А сколько по городу мелких ячеек по типу твоей, я и считать не хочу. Те же гаражники. Считай общиной как у тебя живут. Со всеми благами, я тут к ним ходил на днях и знаешь что? И бабы у них есть, и оружие, и охрана. Причем баб побольше. Не, я не с претензией, Миланка любую ихнюю швабру за пояс заткнет, но как факт. Что не один ты такой умный. Так вот, разделили нас на мелкие группы и сидим мы тут как на пороховой бочке. А по поселкам народ дружный. Вон, как в Южном, там мужики все