Читать книгу "Расплетающие Cновидения - Анастасия Парфенова"

В обычной ситуации ни один арр не позволил бы себе говорить со мной в таком тоне. Но ситуация не была обычной арр-леди. Нефрит не была обычной. Рождённая вне касты аристократов-дарай, она, по определению, не могла претендовать ни на власть, ни на уважение. И что из этого? Да ничего. Сейчас Нефрит являла собой одну из наиболее влиятельных фигур во всём Эйхарроне. Она дёргала за невидимые верёвочки и заставляла танцевать тщательно срежиссированные танцы не только юного главу собственного Дома, но и львиную долю членов Конклава. Не говоря уже о простых людях, к Эйхаррону никакого отношения не имеющих. Как-то так получилось, что, когда Зеленоокая открывала рот, все остальные умолкали и внимательно её слушали.

Но даже это не давало человеческой женщине права грубить Хранительнице Эль-онн, которая, если следовать юридическим закорючкам, была главой одного из Великих домов Эйхаррона. (И не спрашивайте, ради всего постоянного, как это получилось!) Проблема в том, что отношения между нами двумя были куда как далеки от официальных. Несколько лет назад я случайно (не спрашивайте!) умудрилась сделать её мужа своим риани. Своим охранником (симбионтом, рабом), Ауте знает кем ещё. Дело удалось замять, Сергей до сих пор ни о чём не догадался. Но мы с Нефрит вынуждены были танцевать на острие, пытаясь как-то справиться с последствиями того недоразумения. Это придавало нашим отношениям некий привкус фамильярности, вроде как между женой и любовницей, много лет делившими одного мужчину и успевшими друг друга изучить едва ли не лучше, чем «яблоко раздора», из-за которого, собственно, всё и началось.

— …тот день, когда нас угораздило связаться с эльфами!

Так. Пора это прекращать.

— Уймитесь, миледи, — я сердито дёрнула ушами. — По-моему, всё сделано правильно. Вы сами говорили, что государство, которое не может защитить своих граждан, недолго продержится среди политических акул Ойкумены. На граждан Эль-онн (а значит, и Эйхаррона!) было совершено нападение. Государство отреагировало. И намерено проследить, чтобы больше такого не повторилось. И вообще, если верить тому, что я узнала в рейде, то же самое следовало сделать аррам, причём давным-давно! Эти люди похитили и искалечили многих из вас.

Нефрит как-то странно скривила губы, а сен-образ, когда-то подаренный ей мною и к настоящему моменту превратившийся в почти автономное, разумное энергетическое образование, придушенно дёрнулся.

Мои глаза сузились, уши подозрительно опустились.

— Арр-леди, скажите, что я ошибаюсь.

Она отвела глаза.

— Арр-леди!

Тишина. Дийнарра. О Ауте!

— Вы знали? Вы всё это время знали, что они торгуют и вашими людьми? Что они покупают калек, что похищают тех, о ком некому позаботиться? И вы ничего не предприняли?!

Я смотрела на неё не с отвращением, а с жалостью и страхом. За последние десять лет я достаточно изучила Нефрит. При всей её беспринципности Ощущающая Истину отличалась каким-то своеобразным чувством чести, присущим некоторым из людей и заставляющим меня почти уважать это племя. Она бы не бросила своих соплеменников на милость каких-нибудь там гаремных евнухов. Она бы не стала попустительствовать изуверским хирургическим экспериментам.

Без очень серьёзной на то причины.

— Леди арр-Вуэйн?

— Всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

«А что, что-то бывает проще?» Теперь настала моя очередь замолчать в ожидании продолжения.

— Антея, мы балансируем на грани. Арры — одно из самых крошечных и самых уязвимых сообществ в мирах человечества. Но мы, как ты когда-то заметила, уже не люди. Не мне объяснять тебе, что такое ксеноцид. Что такое настоящее подогретое страхом и ненавистью уничтожение чужих. Эйхаррон раскинут во множестве реальностей, в пространствах и временах, которые никак, кроме наших порталов, между собой не связаны. Вы хоть представляете, сколь легко все эти миры могут вдруг, без очевидной причины, вспыхнуть неповиновением? У нас нет ни армии, ни флота, ни серьёзного вооружения, кроме наших тел и разумов. И в то же время мы контролируем львиную долю коммуникаций Ойкумены, через наши сети проходят все финансовые и информационные потоки. У нас — уникальное оборудование, под нашим покровительством лучшие учёные, лучшие творцы, лучшие… Вы не видите здесь потенциального противоречия?

Противоречия? Из тех, благодаря которым целые цивилизации вдруг оказываются стёртыми в мелкую пыль? Трудно было бы не заметить.

Я вдруг полностью утратила интерес к разговору. Всё это уже было сказано, и не раз.

— …нас терпят. Крупные государства связаны договорами, необходимостью сохранять лицо и угрозой экономических санкций. Но лишь на поверхности. Неужели вы не понимаете? Пиратство и работорговля процветают, потому что кому-то нужны. Те империи и республики, которые на международных конференциях провозглашают сотрудничество ради борьбы с организованной преступностью, платят колоссальные деньги, чтобы заполучить парочку наших генераторов, или темпоральный двигатель, или подсевшего на наркотики дарая-полукровку, который сможет создать им несколько незарегистрированных порталов. Это — отдушина, предохранительный клапан, который заставляет мириться с ненавязчивой и почти абсолютной властью арров над ими же фактически и созданной Ойкуменой!

Я будто отдалилась, с одной стороны, впитывая новую информацию, с другой — не имея ни возможности, ни желания на ней сосредоточиться. Паттерны политических комбинаций и многоходовых построений вспыхивали где-то на краю сознания, но перед мысленным взором неотступно мелькала сияющая шкура тигра, превращающаяся вдруг в туманные крылья эль-ин. Что хотела сказать мне память моего народа? Что я должна сделать?

Почему мне так страшно?

— …отвратительно. Но система отрабатывалась столетиями. Мы использовали это как способ избавления от отбросов. Ты не обращала внимания, что непосредственно у арров нет ни тюрем, ни институтов социального контроля? Очень осторожно, так, чтобы сами пираты ничего не заподозрили, им сплавлялась вся шваль нашего общества. Конечно, случались и осечки. Настоящие похищения, настоящие убийства. В конце концов установилось хрупкое равновесие: Эйхаррон не трогает ристов. Ристы очень и очень осторожны, когда трогают Эйхаррон.

— Ристы? — Вопрос я задала совершенно автоматически. Голова занята другим. Что же со мной такое творится?

— Ристы, синдикаты, мафия, якудза — названий много. Они сильны, Антея. Сильны даже не оружием и не холодной жестокостью, а молчаливой и упорной поддержкой, которую им оказывают «респектабельные государства», особенно когда дело доходит до противостояния Эйхаррону.

Я смотрела на Нефрит, на её ярко-изумрудные, причудливыми волнами спускающиеся на плечи волосы, на её хрупкую, нескладную фигуру, лисьи черты лица. Я знала, что она очень болезненно переживала свою принадлежность к «низкому» сословию, неспособность манипулировать вероятными реальностями и, следовательно, невозможность занять достойное положение среди арров. Но в то же время мне никогда не встречался другой человек, бывший бы столь же самодостаточной личностью. Сильный телепат и потрясающе сильный пророк, она тем не менее не могла управлять физическими законами. Зато сама была законом для всех встречавшихся на её пути. Интересно, это врождённое качество, из тех, что так старательно культивируют генетики Эйхаррона, или же она сама его выработала? Как? Поневоле вспомнилась Дийнарра, которой сейчас, на Эль-онн, занялась одна из Целительниц души. Эта дарай-леди не проводила различия между своей личностью и теми способностями, которые возвышали её над окружающим человеческим стадом. Потеряв одно, она самовольно отказалась от другого. Интересно, если бы Нефрит вдруг утратила возможность инстинктивно видеть Истину во всех её проявлениях, сочла бы она это долей худшей, нежели смерть?