Читать книгу "Нахаловка - lanpirot"

остановился.

— Пятнадцать, черное! — сообщил игрокам крупье.

— Сука, опять не поперло! — выругался Лом, проследив, как уплывают проигранные фишки.

— Кончай ныть, Лом! — лениво процедил сквозь зубы Сивый. — Хорошо же сидим? Вон, хлебни еще дорогого вискаря! — Он прищелкнул пальцами, подзывая к себе официанта. — Э! Бедолага! Тащи сюда еще бухнуть! Когда еще на дармовщину нажремся? — Толкнул он локтем в бок подельника.

— Да у меня бабки кончились, Сивый…— пояснил причину своего недовольства Лом.

— Да не вопрос! — отмахнулся от приятеля Сивый. — У меня фишек возьми... Сам знаешь, с капустой проблем пока нет! Можем, хоть каждый день просаживать и в десять раз больше.

Собакин, усиленно греющий уши, сделал незаметный знак крупье-сменщику, и они поменялись местами.

— Господа, делайте свои ставки! — Принялся завлекать новых игроков сменщик, а Толян незаметно покинул зал.

Стаса он нашел в кабинете, закинувшим ноги на директорский стол и лениво пускаещего дым кольцами. Ерш и Серго на этот кемарили, развалившись на мягких кожаных диванах для посетителей.

— А, Толямба! — заметил Собакина бывший борец. — Заходи, потрещим за жисть.

— Стас, пошептаться бы… — Подойдя к столу, понизил голос крупье.

— У меня от пацанов секретов нет, — заявил кредитор, — к тому же они дрыхнут, как сурки. Со вчерашнего вечера в клубе бухали, засранцы! Так что ты трави про свое горе, катала, не стесняйся!

— У меня за столом два понтореза залетных бабло тоннами спускают, — без долгих предисловий вывалил Собакин. Стаса он давно знал, и они не раз проворачивали к обоюдной выгоде мутные делишки. — Капуста явно не кровно заработанная — не тот контингент! Уже двадцать тонн скинули, а тормоза до сих пор не включают!

— Думаешь, напарили где-то? — подобрался Стас, почуяв запах наживы.

— К бабке не ходи! –заверил подельника крупье. — Я этих лохопетов из Мухосранска влет прокусываю, ты ж меня знаешь, Стас! Я за все время хоть раз ошибся?

— Не было такого, Толян, — согласно кивнул Стас, скидывая ноги со стола. — Предлагаешь пощипать?

— А то! — Маленькие и заплывшие жиром глазки Собакина алчно сверкнули. — Думаю, навар будет не хилый! И палева никакого — залетные болваны, как пить дать, залетные! Случайно кинули кого-то, придурки...

— Ты точно уверен, что за ними никто не стоит? — спросил Стас ради проформы, хотя полностью доверял чутью пронырливого каталы.

— Да лошары они, не парься! Просто повезло уродам! Грех такой случай упускать, старичок!

Главкредитор задумчиво погладил свою лысую, словно бильярдный шар, голову.

— Ладно, посмотрим на твоих лохопетов. Если дело выгорит — получишь своих десять процентов.

— Пятнадцать! — Неожиданно резко поднял свою долю алчный катала.

— Это с какого перепугу, Толямба? — возмутился Колыванов. — Ты-то ничем не рискуешь!

— Да без моих наводок у вас вообще не было бы ничего! — привел веское основание Собакин. — А я до сих пор не ошибался! Ни разу! Так что риск минимальный!

— Млять, да ты опасный человек, Толя! Прямо грабитель с большой дороги! — Хищно оскалился бывший спортсмен, наблюдая за реакцией ушлого Собакина. Но жирная морда каталы ни на секунду не утратила своего невозмутимого вида. — Если обломится хороший навар — получишь свою пятнашку! Ты и вправду незаменимый...

Входная дверь неожиданно резко распахнулась от мощного толчка и ударилась о стену — в кабинет кредиторов с донельзя деловым видом прошествовал Сивый, растопырив татуированные синими перстнями пальцы, поверх которых переливались в ярком свете электричества настоящие, а не нарисованные кольца.

— Вечер в хату, господа бабаи[1]! — Сивый без приглашения упал в кресло напротив Стаса. — А, и ты толстощекий здесь? Хорошо катает, фраер, — даже с какой-то ноткой уважения произнес фиксатый, — чуть без штанов не оставил, подлюка!

— Чем могу помочь, уважаемый? — Стас слегка приподнялся в кресле, давая тем самым понять посетителю, что готов к серьезному разговору.

— Мне тут шепнули, — произнес Сивый, — что здесь можно разжиться бабосиками под небольшой процент. Ты, что ли, тута главный бабай?

— Допустим, — «заморозив» свою изломанную борцово-боксерскую физиономию, которая и в обычном-то «спокойном» виде была «не приведи господь встретить ночью на узкой дорожке», а сейчас, так и вовсе превратилась в жесткую уродливую маску, — я директор кредитного отдела. Только я, уважаемый, денег кому попало не даю! Нищебродов в городе хватает, бегай потом за вами, ищи...

— А я — не кто попало! — Сивого ничуть не смутила страшная, как сама смерть, рожа Стаса. — И не в долг прошу, а под залог! Просто налика мало с собой прихватил, а банковской картой я только дорогу ровняю. А ваши рукодельники... — Фиксатый ткнул пальцем в Собакина, — все бабки вытянули! Ну, ничего, я еще опущу этот гребаный катран!

— Много текста! — сквозь губу произнес Колыванов. — Вернемся к нашим баранам: что в залог?

— Вот… — Сивый вытащил из кармана штанов изящное бриллиантовое колье и небрежно бросил его на стол перед Стасом. — Марухе своей хотел презентовать, но она, дура, со мной посраться успела! Пусть теперь локти кусает, тварь ненасытная!

— Занятная вещица... — Стас взял в руки колье и внимательно на него взглянул. Но его познаний в драгоценных камнях явно не хватало. Не часто перед ним бросали на стол подобные вещички. Похоже, Собакин прав — дебилы и не представляют, какой куш умудрились сорвать. — И сколько вы за нее хотите? — На «вы» и с полным уважением произнес кредитор, продолжая наслаждаться непередаваемым блеском бриллиантов.

— Пятера зеленью, — назначил с потолка цену Сивый, — и она твоя.

— Пятера, говоришь? — Стас задумчиво крутил колье в руках. — Вот что, дружище, держи две штуки...

— Да она раз в десять дороже стоит! — возмутился фиксатый. — Легко найду, где цацку за пять тонн скинуть…

— Ты не барагозь, сука, а дослушай сначала! — неожиданно прикрикнул на него Стас. — Возьмешь два куска, поиграешь, пока мой человечек твою цацку проверит! Вдруг ты мне стекло за брюлики впариваешь...

— Настоящие камешки! Зуб даю! — поклялся фиксатый.

— Вот, если настоящие — получишь еще три тонны! — заверил его Стас. — Ферштейн?

— Натюрлих! — понятливо отозвался Сивый, тоже вспомнив мудреное немецкое словечко. — Гони два куска. Когда за