Читать книгу "Верная (не)верная - Евгения Грозд"

капли для меня. А ведь в плену жажда мучительней всего, помню это ещё с пацанских лет. Остановил:

— Убери. Хрен с моей черепушкой. Не так получал ещё. Вода нужней.

— Тут палаточная шаражка, Лёх. Антисанитария кошмарная. Заражение может быть.

Я не слушал его, пытаясь осторожно подняться.

— Промыл ведь?

— Да.

— Тогда достаточно. Сколько я пробыл в отключке?

— Часа три, — ответствовал Лигала. -

Туман в голове и тошнота не давали нормально соображать. Судя по запаху и звукам, мы в лесу. Палатка тому подтверждение. Что за семь лет эта гнида не смогла организовать себе укрытие по приличней?

— Соображения есть? А то, помимо рвоты, больше ни о чём думать не могу.

— Герасим новое ОПГ стряпает из подпольного бойцовского клуба и все бывалые зэки. Шушара накачана и натренирована, но глупа, как пробка.

— Тот, что напал на мою жену в идеале владел рукопашным боем — дзюдо, тхэквандо. Это профи и знатоки своего дела. Совсем не то, что было у Холёного.

— Уверен? — Арно с сомнением посмотрел на меня.

— У Холёного были простачки и люди без будущего, вроде меня. А тут устоявшиеся и закоренелые мрази и исполнители, которые явно любят своё. Тягаться с ними будет тяжело. Новый охранник столкнулся с одним из них тогда на кладбище и смог отбить у него мою жену, лишь потому что занимается тем же, но более привилегированно. Моя пресловутая охрана не справилась бы.

— Нам бы сейчас пригодился твой охранник, — фыркнул Вася.

— Мы не хуже. Он сопляк ещё, знать не знает об этом дерьме. И не надо.

— Чего делать-то? — Арно выдохнул, сев на землю.

— Батю вплетать нельзя, даже если произойдёт чудо и он пойдёт на переговоры.

— Батя хорошо знает тебя, Лёх, он будет ждать до последнего.

— И я не подведу. Ребята, блядь, не впервые же! — ободряюще оглядел их.

Прощупывание почвы заняло около четырёх суток. За это время меня трижды избили и весь процесс экзекуций передавали Бате по видеосвязи. Лицо шефа было твёрже стали и он слегка вздрагивал уголком губ в улыбке, когда мне удавалось зацепить кулаком или пинком своих палачей. Морду разукрасили до неузнаваемости. Я тоже неплохо владел тхэквондо и боксом, что позволяло составить им конкуренцию. Правда, трое против одного — свинство высшего уровня.

После последней экзекуции почувствовал, что скоро сломаюсь. Герасим слишком хорошо меня изучил.

Заволокли в его палатку и швырнули на земь. В слух врезалось рычание, которое в миг подняло меня на ноги. Огляделся, млея от ужасной догадки. Старые шрамы на ногах тут же заныли. Слева и справа от меня сидели два питбуля без поводка и намордников. Один из них нетерпеливо скалился в мою сторону, обнажая белоснежную мощную пасть, с клыков которой стекала слюна. Помню подобные пасти ротвейлеров, что сомкнулись на моих ногах двадцать лет назад. Тот страх и боль до сих пор не смог забыть, панически боясь любой собаки в радиусе двух метров от себя.

— Вспомнил? Хреново быть наживкой, да? — сладко пропел Герасим. — Жаль, что тогда нам не дали досмотреть то чудесное зрелище. Клянусь, я бы многое отдал, чтобы видеть, как церберы Холёного растаскивают твою тушку на запчасти.

— Не в тот и не в этот раз, — прошипел в ответ, и собака, что справа от меня кинулась вперёд с жутким лаем. Тормознула прямо у моих ног.

Готов был развопиться, как глупая баба, но ужас атрофировал буквально всё. Сердце и лёгкие забыли свою работу. Не взмолился в истерике о пощаде лишь потому, что сознание, как в трансе ушло в прошлое.

Арена наполненная людьми, кровожадный взгляд Холёного, скандирующая публика. Мне всего лишь шестнадцать и меня приговорили к смерти. Стая собак из четырёх ротвейлеров набросилась на несмышленного пацана под всеобщий гвалт кровожадных зрителей. Тело и кости до сих пор помнят мощь и силу их пасти, оглушающее рычание и неумалимость. Тогда, я потерял сознание от боли, но очнулся уже в новом мире, где перестал бояться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Зак, на место! — рявкнул Герасим, не дождавшись моей реакции.

Питбуль гавкнул последний раз для верности и поспешил выполнить приказ хозяина.

— Ты там не обмочился? А то пахнуло чем-то, — мерзко оскалился оппонент. — Слушай внимательно, Тесак. Сегодня последний день моего ожидания. Уже этой ночью я убью одного, завтра другого, а послезавтра мои собачки завершать дело с тобой. Я очень добр Тесак. Глядишь история двадцатилетней давности повториться и Батя снова тебя спасёт.

Меня буквально унесли обратно в палатку к ребятам, так как от пережитого ноги отказали в содействии. В себя пришёл лишь через час. Заикание, что поборол много лет назад, снова вернулось и парни вмиг догадались, что тому причина.

— Он у-убьёт сегодня од-дного из ва-ас, — выдавил я, стараясь унять руки, что рефлекторно тёрли шрамы на ногах от фантомной боли.

— Значит, наш черёд прорываться, — Лигала и Арно переглянулись.

Я вдруг представил, что во время побега в нас запустят питбулей. Начал судорожно трясти головой…

Хлёсткая пощёчина от Лигалы вернула сознание на место.

— Лёха, мы с тобой, слышь… Не думай об этом. Давай, Тесак, всё то дерьмо в прошлом. Ты сильней этого! Ну же!

Вторая оплеуха зародила в душе праведную злость. Он прав, я больше не тот слюнявый шкет без роду и имени. Я стал сильней.

— Бу-удем готови-ится к их п-приходу, — кивнул твёрдо и уверенно.

За время нашего пребывания здесь мы смогли насчитать двенадцать человек. Герасим приезжал в лагерь лишь на пару часов и всегда в определённое время, значит на казнь он не явится точно, возможно, только на мою. По вечерам за пределами палатки были слышны скандирование и крики. Точно такие же, которые слышал в логове Холёного. Чувство дежавю накрывало с новой силой.

В этот раз в палатку вошли трое, и сильней сжал в руке камень, что кручу в ладонях уже несколько часов.

— Ну чё, Тесак, пора, — злорадно оскалился головорез по кличке Мастак, он похоже, выполнял здесь роль организатора, — Герасим ужесточил условия. Кого пришить? Выберешь этого, — ткнул на Арно, — или этого? — кивнул на Лигалу.

Камень едва не раскроил мне ладонь, когда ещё яростней сжал его.

— Лады, тогда сам выберу? — и направил оружие на Арно. — Давно хочется продырявить этому черепок.

— Что обиделся на мой отказ, голубок? — оскалился Егор, дразня судьбу до последнего.

Рука вылетела вперёд, бросив в Мастака мелкое орудие. Чаще всего так и бывает, когда особо не целишься, но чётко попадаешь в яблочко. Камень угодил в низкий и широченный, как у гориллы лоб, свалив врага на землю