Читать книгу "Котлован - Анна Кондакова"

не переоделся, а пришёл что-то требовать, да? — констатировала Акулина, покосившись на меня. — И почему я не удивлена?

— В контракте есть мои обязанности, но не прописаны права. Также не прописаны обязанности клиента.

Девушка отвлеклась от штурвала и уставилась на меня так ошеломлённо, будто я потребовал от неё с крыши прыгнуть.

— Какие это обязанности? Ты совсем? У клиента не может быть обязанностей!

— Ещё как может! — отрезал я. — Иначе ищи себе другого телохранителя.

Акулина крепче стиснула штурвал и уставилась в ночное небо впереди.

Молчала она около минуты. Хмурилась, думала, покусывала нижнюю губу и оценивала риски.

— И что за обязанности? — наконец уточнила девушка.

Я тут же сказал ей, что от неё потребуется.

— Когда я тебя охраняю, ты делаешь всё, что я говорю. Беспрекословно мне подчиняешься, не перечишь, не устраиваешь истерики, не изображаешь госпожу. Ты всегда говоришь мне, куда собираешься, с кем встречаешься, что планируешь делать. Ты идёшь только тем маршрутом, каким я скажу тебе идти. И при любой угрозе ты исполняешь все мои приказы незамедлительно. Я сказал тебе лечь — ты легла. Я сказал тебе встать — ты встала. Так понятно?

Акулина чуть штурвал из рук не выпустила.

Её красивое лицо вытянулось. Да она была готова задохнуться от возмущения!

— А ты не охренел, Волков?! Ты что себе позволяешь?! Соблюдай субординацию! Забыл, с кем разговариваешь?

— Нет, не забыл. И ещё кое-что. Я не твоя собственность, не твой личный помощник, не мальчик на побегушках, поэтому задач, кроме охраны твоего драгоценного тела, выполнять не обязан. Никаких «Принеси мне чай», «Проверь почту», «Открой бутылку», «Убей вон того человека, потому что он мне не нравится» и прочего. Никаких личных поручений.

Я ухватил оставшийся без управления штурвал и добавил:

— И следи за полётом.

Девушка зыркнула на меня убивающим взглядом, скинула мою руку со штурвала и процедила:

— Никогда не указывай мне, что делать, понял?

— Ты мне тоже. — Я положил бумаги на кресло пассажира. — И насчёт моих прав. У меня есть личное время, и есть личные дела, в которые ты не имеешь права совать свой нос. Я не обязан тебе отчитываться в своих передвижениях. Также для твоей защиты я могу использовать любые методы, какие посчитаю нужным. И если ты не будешь соблюдать свои обязанности беспрекословно, то я имею право отказаться от охраны твоего тела в тот же момент. Долги я вашему Дому верну, но где возьму деньги, вас уже касаться не будет.

Акулина ничего не ответила, но её лицо окаменело.

— Итак, допиши в контракт все пункты, — добавил я, — допиши своей собственной рукой, а я подожду в салоне. Если что, для входа в Тафалар я могу сделать вид, что я твой телохранитель. Но вот насчёт всего остального можешь не рассчитывать, пока контракт не будет доработан и подписан.

— Ненавижу тебя, Волков... как же я порой тебя ненавижу... — прошептала Акулина, скрипнув зубами от злости.

Ничего не ответив, я снова вернулся в салон, уселся в ближайшее пустое кресло и стал просто ждать.

После перекупки контракта Домом Снеговых у меня, можно сказать, улучшились условия: увеличилось жалование, уменьшился срок службы, появилась крупная сумма в пятнадцать миллионов на расходы Клана, а также был гарантирован земельный надел.

Работая на Снеговых, я действительно мог рассчитывать на укрепление своего статуса.

Но вот прогнуть Акулу так, чтобы она не села мне на шею и не посчитала своей собственностью — задача не из простых. Но я был ей нужен в Котлованах, а значит, долго сопротивляться она не будет. Хотя я допускал вариант, что Акулина не пойдёт на такие поправки в контракте даже ради спасения Стокняжья от ниудов.

Через пару минут верхолёт стал снижаться, в иллюминаторах мелькнул берег и волны прибоя.

Акулина посадила машину на пустынный пляж, залитый лунным светом. Я же продолжал сидеть в кресле и ждать.

Прошло ещё минут пятнадцать...

Потом ещё десять...

Ещё пять...

И вот наконец из кабины пилота в салон вышла Акулина с бумагами в руке. Девушка смерила меня гневным взглядом, будто хотела сжечь на костре, и встала напротив. Зрачки в её зелёных глазах сузились и стали вертикальными, на коже вспыхнули и тут же исчезли красные татуировки Следопыта.

— Мне не нужен такой телохранитель, как ты.

Она помолчала и добавила уже громче:

— Я прекрасно могу защитить себя сама, понял? При мне погибли уже три телохранителя, нанятых отцом! Они погибли, а я — нет, потому что я сильнее своей охраны! И мне не нужен боец, который будет надо мной доминировать и указывать мне, что делать. Я сама могу неплохо доминировать! Я способна в любой момент надрать тебе задницу так, что мало не покажется. Мне не нужен охранник, которому я буду докладывать о каждом своём шаге. Мне вообще ничего от тебя не нужно! Так понятно?

Я выдержал её тяжёлый взгляд.

— Вполне.

Она бросила в меня бумаги с карандашом, развернулась и скрылась в кабине пилота.

Через несколько секунд верхолёт снова поднялся в ночное небо, и пока машина набирала скорость, я проверил текст контракта.

Акулина старательно всё расписала, каждый пункт своих обязанностей и моих прав. Всё точь-в-точь, как я сказал. И даже поставила свою подпись, размашистую, твёрдую, с большой буквой «А».

— Хорошая девочка, — прошептал я, после чего тоже подписал бумаги и принялся переодеваться.

Когда же я вновь появился в кабине пилота, уже в синей военной форме и при оружии, Акулина поморщила нос.

— Я уже говорила, что ты сволочь, Волков?

Усевшись в кресло рядом с ней, я откинулся на спинку и усмехнулся.

— Прослушивание оскорблений от клиента не входит в мои обязанности.

— Ну точно сволочь. И если бы ты не был так хорош в бою, я бы давно послала тебя нахрен вместе со всеми твоими контрактами. И помни, кстати, что я всё равно главная, а ты работаешь на моего отца и Дом Снеговых.

— А кто спорит?

Акулина вдруг сдвинула кресло назад и поднялась, бросив штурвал.

— Побудь пилотом ненадолго. Теперь мне самой надо переодеться.

Её не было около десяти минут, а когда она вернулась, то я сам чуть не выпустил штурвал из рук.

Акулина предстала в чёрном вечернем платье и изящных сапогах, она распустила белокурую косу и даже накрасила губы в кроваво-красный.

Я