Читать книгу "Непослушная ученица - Сандра Хьятт"

— Ты… — робко начала она.

— Я что?

— Тебе… нравится… целовать меня? — Это был не совсем правильный вопрос, но, возможно, она получит нужный ответ.

Его глаза сузились, словно он заподозрил ловушку.

— Даже слишком.

— Не только для прессы?

Логан пожал плечами:

— Помнишь, мы говорили, что не надо притворяться, что нам нравится еда, если это не так?

Да, она помнила. Но ему нравится целовать ее? Так же сильно, как ей нравится целовать его? Правда, она не была уверена, что «нравится» — подходящее слово. Оно было слишком простым, слишком пассивным, что ли. Поцелуи Логана вызывали в ней трепет, смущали, заставляли желать… продолжения. Однако он тем не менее целовал ее только из-за их договоренности. Ему не нужно, или он не хочет чего-то большего. Его вполне устраивает видимость отношений. Это может сработать в ее пользу.

— Я целую тебя, и мне это нравится, — сказал он. — Беспроигрышная ситуация.

Почему-то в его словах чувствовалась горечь. Ребекка не могла до конца понять, что Логан имеет в виду. Все это стало для нее слишком важным. Теперь ей предстоит не только доказать отцу, что она способна принимать решения и управлять своей жизнью, но и убедить саму себя, что она — женщина. Не принцесса.

Логан подошел к темно-розовому цветку и дотронулся до него:

— Знаешь, о чем я думаю, глядя на эти бархатистые лепестки?

Все еще дразнит, все еще пытается лишить ее самообладания. Ему известно, что подобного рода разговоры, утонченное заигрывание не являются ее сильной стороной.

— Прекрати. Это просто цветок, ничего больше. — Цветоводы убили бы ее, если бы услышали такое.

— Я представляю тебя лежащей на кровати, усыпанной лепестками роз.

— Логан, не надо!

— Или что?

— Или я позову миссис Смит-Робинсон.

Пчела села на розу.

— Мы сможем поговорить с ней об опылении, — усмехнулся он. — Я уверен, у нее есть мнение на этот счет.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — поинтересовалась Ребекка.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, и я отвечу, но только нужно ли тебе это, потому что я буду отвечать честно. Давай спрашивай. Я умоляю тебя.

Ах, Бучанан умоляет!

— Что, если я попрошу тебя…

Ребекка заколебалась. Не так-то легко сказать то, что было у нее в голове: «Научи меня наслаждению».

— Продолжай. — Он, конечно, не знал, о чем она собиралась попросить, но в его тоне появилась настороженность, словно Логан понял, что это не легкомысленная просьба.

— Научи меня…

Эти карие глаза молили ее продолжать.

— Ваше высочество, вот вы где! Мы потеряли вас! — Миссис Смит-Робинсон спешила к ним, размахивая программкой мероприятия; группка энтузиастов следовала за ней.

— Не могли бы вы прояснить кое-что для нас? Любимым цветом вашей матери был абрикосовый или лавандовый?

Ребекка испытала облегчение из-за того, что их прервали. Она страшилась ответа Логана. У него наверняка нет желания помогать ей. Десятки женщин готовы броситься ему на шею, и их не нужно учить чему-либо.

Один из помощников принца подошел к Ребекке:

— Нужно сделать фотографии, мадам.

— Мой вопрос может подождать, — обратилась она к Логану. — Затем я должна пойти на собрание Фонда принцессы. Встретимся завтра на игре в поло.

— Что ты хотела спросить?

— Это не важно сейчас. — Вряд ли она продолжила бы столь личный разговор в присутствии слуг и охранников, стоящих неподалеку.

Логан схватил Ребекку за запястье. Жар растекся по ее руке, а затем и по телу. Он пристально посмотрел на нее. Его взгляд был серьезен. Наклонив голову, он медленно произнес:

— Да. Я научу тебя.

Глава 7

Ребекка села в машину, которую ей на вечер дал начальник охраны. Никогда раньше она не чувствовала себя столь неуверенно.

В Сан-Филиппе было не так много высоких зданий, поэтому было достаточно легко найти фешенебельную квартиру Логана в пентхаусе с видом на реку.

Что означало его «да»? Логан ответил на ее невысказанный вопрос? А что, если это значит: «да, я научу тебя грести на лодке». Он не звонил и вообще не предпринимал не единой попытки связаться с ней. Прошло всего несколько часов, но если она промедлит еще немного, то испортит себе нервы. Ребекка взглянула на телефон, зажатый в руке.

Трусишка! Нужно или идти до конца, или отправляться домой.

Считается, что мужчины обожают охоту. Отчаянные женщины, которые бросают себя к ногам мужчин, становятся для них непривлекательными. Но ей не важно, нравится она Логану или нет. Главное — чтобы он… помог ей.

По старинному мосту, перекинутому через реку, прогуливались пары, держась за руки. Двое, выглядевшие как одно целое… А она сидит в одиночестве.

Отец хотел с глазу на глаз побеседовать с ней этим вечером. Но Ребекка соврала, заявив, что уже договорилась встретиться с Логаном. При этом девушка знала, что отец уезжает на пару дней в Швейцарию. Похоже, она становится специалистом по вранью…

Ребекка подняла телефон, затем закрыла глаза, и сомнения заполнили ее.

Она не сможет пройти через это. Что она вообще здесь делает? О чем только думает? Она не была и никогда не будет обычной женщиной. Она не может доверять ни Логану, ни любому другому мужчине.

Потому что доверие дает человеку власть над тобой.

И она совсем не знает Логана. Он слишком непредсказуем. Слишком неудержим.

Надо возвращаться домой, где безопасно и где она знает все правила. У них с Логаном есть план. Хороший план. Безопасный и благоразумный. Не следует выходить за его рамки.

Телефон, который Ребекка держала в ладони, завибрировал и зазвонил, заставив ее подпрыгнуть от испуга. Имя Логана высветилось на экране.

— Алло, — спокойно ответила она.

— Что ты делаешь? — В его голосе звучало любопытство и намек на то, что ему что-то известно.

Но, может, ей это только показалось?

— Перечитываю протокол собрания фонда, — произнесла она скучным тоном.

— В машине?

— Что? — Ребекка притворилась, что не поняла вопрос. Логан смутил ее. Он не может знать, что она находится около его дома. Девушка огляделась. Около машины никого не было, и никто не обращал на нее внимания. Окна были тонированы.

— Это ты, не так ли? — продолжал Логан. — Припарковалась у берега. Рядом с фонарем.

Ее щеки вспыхнули. Как он узнал?!

— Я… я… я должна идти. Поговорим позже.