Читать книгу "Новый дом с сиреневыми ставнями - Галина Артемьева"

– Хорошо, – согласилась Таня. – Подождем. Но как быть с сексом, скажи? Мы уже какое-то время не предохранялись… А тут вдруг я опять потребую… Ведь если на самом деле у меня это все-таки есть, а Олег не заражен, что тогда? Я обязана и об этом думать.

– Что тебе сказать? Представь, некоторые презервативы пропускают ВИЧ!

– А как же тогда все трубят: безопасный секс! Безопасный секс! Я была уверена, что речь идет о том, чтоб резинки не забывали натянуть. Нет, получается, никакого безопасного секса?

– Да, со всех сторон вопят, а что это такое в случае, если партнер ВИЧ-инфицирован, никто толком не знает. А безопасный секс в этом случае – это игра, в которой можно все, кроме полового акта. Ласки, поцелуи, игрушки всякие – да. Но настоящее проникновение – нет. Если хочешь остаться здоровым человеком.

– У нас так просто не получится. Для этого надо все рассказать. И точно знать. Что же мне делать?

– Может, расскажешь ему?

– Нет. Я лучше уеду. Точно! Сценарий сдан. Виза есть. Я улечу на эти дни. Скажу – надо отдохнуть. Он сам видит, что что-то со мной не то.

Чай с лимоном – такого душистого Таня давно не пила. И пирожные, которыми угощал Саша, – вкуснее не бывает.

Она, кажется, начинала учиться радоваться мелочам.

Мольбы

В город пришла осень. Рыже-красные кленовые листья срывались с деревьев и плавно планировали в воздухе, как гигантские бабочки. Солнце пока еще согревало своим теплом. Прозрачная синева неба сулила радость.

Переулки старой Москвы, тихие и пустынные, дарили редкое ощущение непрерывности времени. Хорошо было брести, ни о чем не думая, не строя никаких планов.

– Женщина! Дама! Подайте на пропитание!

Кто-то настырно тянул ее за локоть.

Таня вздрогнула, словно проснувшись. Рядом стояла чумазая цыганка, тряся перед ее глазами пластиковым стаканчиком. У чугунной церковной ограды копошились чумазые цыганята. Надо же! Ноги сами привели ее к храму. Храм этот был родным. Здесь она крестилась. Здесь они с Олегом венчались. Здесь вел службы ее духовный отец.

Литургия еще не кончилась. Таня быстро написала записку о здравии. Дорогие имена. Себя и Олега она обычно вписывала в последнюю очередь. Сейчас задумалась. Взяла чистый листочек. Пусть будет о них отдельная записка. Она не понимала, почему так делает. Попросту не могла приблизить свое горе к тем, за кого боится, кого любит больше всего в этой жизни.

Она присела на лавочку у стены напротив большого образа Спасителя.

– Господи! Добрый Божечка! Помоги мне! Сделай так, чтобы ничего не было. Пусть я буду здорова, и ребенок мой пусть родится здоровым. Я знаю, что, наверное, слишком хорошо жила, знаю. И не ценила. Да? Поэтому со мной так? Все мои неприятности были мелкими. Даже не неприятностями вовсе. А я еще на что-то жаловалась, чем-то была недовольна. Но ведь я никому зла не делала. Старалась. Я понимаю, понимаю, да. Никому не удастся прожить жизнь без горя. Да, я вот недавно думала, что какая я все-таки счастливая, что все мои проблемы ерундовые. И надеялась, что так и будет. Что все в моих силах. Оказывается – нет. И что теперь? Что теперь делать?

Ей казалось, кто-то спросил ее:

– А веришь ли ты? Достаточна ли твоя вера?

– Да, я верю, я всегда о Тебе помню.

– Но если веришь, если не обманываешь себя, почему боишься испытания? Ведь ты не одна.

– «Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси». Я так верю.

– Тогда успокойся. Смирись. Живи без страха. Господь не оставит тебя.

Олег

Идеал

Легко принять решение и рассудить все по-умному. А что делать, если настроение меняется каждые пять минут? Стоило только отойти от храма, как опять стали Таню терзать злые мысли. Если муж ей изменил и заразил ее, он заслуживает чего-то страшного. Невиданного наказания. За неслыханное предательство и вероломство. Ее богатое и профессионально развитое воображение подсказывало ей всевозможные любовные сцены, главным участником которых был Олег. Странно, что раньше ей это в голову не приходило. Она была спокойна как никто. Она чувствовала себя надежно любимой. Была уверена в себе, в правоте своих поступков и решений. Она совсем забыла, как это – чувствовать себя ущербной, виноватой, беспомощной перед чужой волей. Все это осталось далеко, в раннем детстве. В юности она пообещала себе быть счастливой, устроить свою жизнь так, как ей самой видится, и не отступала от принятого решения.

Олег был легким для нее человеком. С первого взгляда – своим. Ей привольно и весело жилось с ним. И не только привольно и весело: он был надежным, ему просто нельзя было не довериться, на него всегда можно было положиться. Если бы ее еще пару дней назад попросили описать идеального, с ее точки зрения, мужчину, она не задумалась бы ни на секундочку. Конечно, ее собственный муж. Решительный, честный, верный, сильный, привлекательный, умеющий преодолевать трудности, обладающий известной долей авантюризма, отчего жизнь с ним не кажется пресной. Кроме того, он был везунчиком. Баловнем судьбы. Почему-то любая ситуация, способная ввергнуть других в огромные неприятности, оборачивалась ему на пользу.

Взять хотя бы историю их знакомства.

Знакомство

Их любовь возникла из ничего. Из Олегова разгильдяйства. Не будь он разгильдяем, они бы никогда не познакомились.

Таня, учившаяся тогда на последнем курсе, вполне вернувшаяся в русло нормальной дневной жизни, поехала за каким-то конспектом не к подруге даже, к знакомой девочке из параллельной группы на другой конец Москвы. Конспект был редкий, никто не давал даже на вечер. Вот и пришлось ехать в чужой дом, чтобы спешно переписать что-то занудное и никому, кроме профессора-экзаменатора, не интересное.

Позвонила в домофон. Вошла в подъезд. Сверху доносились звуки ударов: к кому-то явно ломились. Грохот сопровождался жутким матом – баба Нина бы порадовалась собратьям-виртуозам. Даже ей было бы чему поучиться.

Сквозь удары и мат высвистывались иногда вполне членораздельные фразы:

– Подожди, ёпрст, б…, с…, х…, щас мы тебя достанем, шею тебе свернем, нах, б…, с…, х…, голову тебе в жопу вставим, бежать заставим…

Таня вполне закономерно усмотрела в леденящих кровь обещаниях и сопутствующих им действиях явную угрозу жизни человека, находящегося по ту сторону пока не выбитой бандитами двери.

Она была безрассудно смелой тогда. Готовой вступаться, оказывать помощь, отстаивать справедливость. Поэтому не поднялась равнодушно на лифте на десятый этаж к владелице конспекта, а пошла пешком, чтобы посмотреть, что, собственно, происходит. И, если надо, спасти несчастного.

Заметим, что никто из жильцов подъезда даже через малюсенькую щелочку не выглянул!